Литвек - электронная библиотека >> Семен Исаакович Кирсанов >> Поэзия и др. >> Т. 2. Фантастические поэмы и сказки >> страница 3
             кушай мармелад,
хочешь,
             губы шеколадь,
наряжайся
                  в маки, —
хорошо
              щеголять
в серебряной
                           бумаге!
Посмотри
                  на домик тот,
это — торт.
Ну, а это
             фортепьяно
сделано
              из марципана.
          Гуляют
                ангелочки —
          на плечах
                кулечки,
          в обертках,
                как шейхи,
          раковые
                шейки.
Прямо, прямо
                нет спасенья!
От соблазна
                плачет Сеня.
                Ах,
          он бы съел
          ну хотя бы
          монпансье.
Посредине города,
неширок и короток,
домик
          из печеньица,
а оттуда
          голосок,
словно
           ананасный сок:
— Мое вам
          почтеньице!
В райские
          кущи
заходите,
          скушайте
абрикоску,
          сливку,
вишневую
          наливку.
Не стесняйтесь,
          заходите!..
Сеня,
          слюни вытерши,
видит:
          Главный Кондитер
          с Главною Кондитершей.
Сколько, сколько
          сладостей!
Где ж это
          кончается?
У Сенечки
          от слабости
все в глазах
          качается.
Время клонится
      к восьми.
И весь мир
      просит Сеню:
— Слушай,
      скушай
этих яств новизну!
      Ну, возьми!
      —  Не возьму…
А мальчиковы
                          пятки
вязнут, вязнут в
                           патоке.
Па-атока тяну-чая,
ги-бель неми-нучая,
тя-анутся
       сладкие
             ли-ип-кие
                               нити…
— На помощь,
 на помощь,
        спасите,
              вытя-
                        ните!
То-
    ну!
То-
      ну! —
А хитрая
          Кондитерша
смеется:
            — Да нну?
Вот уже рубашка
           в патоке подмокла.
Но что это?
          Откуда это
                   мчится подмога
Кем это
          выслано
соленое
             и кислое?
Армия
           столобая —
мчится
          соль столовая,
а за нею
             мчится
перец
           и горчица…
Как ударила
                        соль
в сахарную
                  антресоль!
Как повылетел
                            хрен —
шоколады
                     дали крен!
А горчица
                  горячится:
— Эх!
           Не грех —
бей в мускатный орех!
Кондитерша
                кубарем,
блещет
             нижним бельем.
Ну-ка,
       уксус откупорим,
обольем,
               обольем!
Налетают,
                  налетают
стаи перца
                  на туман,
тают,
        тают,
                тают,
                            тают
шоколадные дома…
И сахарная жижица
льется
              и движется.
5
Глава, написанная к сведению библиотекаря. Что читали Пушкин и Чуковский?

Странной силою ведомый, я вошел в гусиный домик.
За столом и чашей пунша, в свете карточной игры,
под тик-так часов-кукушки ждали Андерсен и Пушкин,
Гофман, Киплинг и Чуковский, Кот Мурлыка, Буш и Гримм.
И сказал Чуковский: «Сядьте! Мальчик Сеня, ты — читатель,
и, конечно, как читатель, без завистливых затей,
ты рассудишь, ты научишь, кто из нас, сидящих, лучше
пишет сказки для детей!»
Тихо
           и нерадостно
начал сказку
           Андерсен —
маленький,
           ледащенький
                    седой старичок:
«Лежали вместе
           в ящике
Мяч и Волчок.
— Души я
           в вас не чаю,
люблю вас горячо…
Давайте повенчаемся…—
           Мячу
                  жужжит Волчок.
Но,
      гордостью наполненный,
Мячик говорит:
— Я с Соловьем
помолвлена,
он — мой фаворит.
Ему отдам
       невинность я! —
Наутро
           Мяч исчез,
Волчок
           не в силах вынести…
Прощайте,
           жизнь и честь!
Прошло
           немало времени,
но жег
           любовный яд…
— Наверно,
           забеременел
Мяч
           от Соловья.
Я видел
           на „ex-librise“
Соловья в очках… —
Тут мальчик
                    взял
                         и выбросил
через окно Волчка.
Истерзанный,
           искусанный,
с обломанным плечом,
Волчок
           в клоаке мусорной
встретился
           с Мячом.
— Любимый мой!
           Согласна я
стать
           твоей женой!..
(Сама ж
           ужасно грязная,
с дыркой
           выжженной.)
Волчок
           ответил,