разыскивая вас! — сказал он. — Вы не пришли к обеду, и мне пришлось пойти на поиски. Как вы могли?! Да еще в такой шторм! Мама, наверно, не сможет заснуть сегодня.

Девочкам стало ужасно жаль маму. Элиза захныкала:

— Прости нас, папа!

Отец кивнул.

— А ты, Шарлотта? Тебе ведь почти тринадцать. У тебя точно — один ветер в голове!

— Прости, папа.

Он улыбнулся.

— Ну, ладно. Марш домой!.. Господи, и как вы перемазались! Шарлотта, а где твоя шляпка?

В какой-то момент, пока они с Элизой прыгали перед волнами, она все же вынуждена была отпустить шляпку, чтобы перехватить Элизу, и шляпку тут же сдуло. Тогда Шарлотта не придала этому значения, а сейчас ей стало жалко ее.

— Ее унесло, папа.

— Ну, что же, придется вычесть ее стоимость из твоих карманных денег, — сказал отец. Шарлотта повесила голову.

Домой было идти не очень долго, но все-таки теперь они не бежали, и поэтому у девочек было время — где-то с полчаса, — чтобы обдумать свое поведение, попереживать о маме, m-lle Renault и о своем будущем, и, немножко успокоившись, задать вопрос:

— А как ты думаешь, додо не пострадал от лопнувшего воздушного шарика? — это спросила у сестры Шарлотта.

— Учитывая, сколько вы впихнули в додо еды, он вряд ли заметил то, что шарик лопнул, — ответил за Элизу отец. — Еда — и в особенности холодец — стали как мягкая кровать. Скорее всего, додо просто икнул и шлепнулся вниз.

Дома детей еще несколько раз отчитали за их поведение (начиная от мамы и заканчивая садовником Артуром) и неоднократно сказали про ветер в голове (опять-таки отличились все). Потом мама и Доррис долго поили их бульоном и чаем — ведь ветер был не только в голове, но и на пляже. А потом Элизу пораньше уложили спать.

Лежа в кровати, она думала о додо и о клетке индийского султана, о морском путешествии додо и о морских путешествиях вообще, о необычных животных и кораблях. Она представила себя кораблем, который мерно, чуть покачиваясь с боку на бок, плывет к неведомым странам, где теперь ей так хотелось побывать. Потом ее кораблик стал раскачиваться чуть сильнее — волны поднимали и опускали его, и он был словно додо, подлетающий вверх и плюхающийся об воду… Внезапно корабль плюхнулся снова и кто-то сказал:

— Впереди Маврикий…

— Все кошки на правый борт, — пробормотала Элиза. Она засыпала, и в ее голове тихонько гудел ветер.

Пилар, жена виноградаря из Кастилии

Испанская сказка

Пилар, когда она еще не была женой Игнасио, виноградаря из Кастилии, сказала:

— Я должна найти самый вкусный виноград на свете.

И она ушла из дома, переодевшись в одежду бедняка. С собой она взяла только узелок с платьем и любимого ослика. Из города Пилар отправилась на север, а на самом деле — куда глаза глядят. Где еще можно отыскать самый вкусный виноград, она просто не представляла себе.

Родственники Пилар, люди богатые и почтенные, бросились было в погоню за ней, но так и не смогли догнать. Они ведь не знали, куда у Пилар смотрят сейчас глаза. А глаза Пилар тем временем смотрели на дорогу, да на деревья вокруг дороги — больше ничего и не видно было.

Наконец она решила передохнуть. Свернула с дороги, привязала ослика в тени и сама уселась рядом — поразмыслить, что ей дальше делать. И вот так сидела она, размышляла, разомлела, задремала почти, и мысли появлялись и исчезали — то ли ей певицей стать, то ли в гадалки пойти, то ли одежду мужскую не снимать и с осликом на мельницу наняться… Вдруг ослик и говорит ей человеческим голосом:

— Не надо, Пилар, на мельницу нам с тобой наниматься. Нас кое-что поинтереснее ждет.

Пилар прямо подскочила от неожиданности и на четвереньки приземлилась:

— Я сплю! — сказала она.

— Нет, — сказал ослик. — Ты уже проснулась.

— Но почему я с тобою разговариваю?

— Потому что я умею говорить, — спокойно сказал ослик, — и читать мысли тоже.

— Хорошо, — попыталась рассуждать Пилар, — но почему я понимаю тебя?

— Все бедняки понимают язык своих животных, — ответил ослик, — раньше ты жила в доме своей семьи — людей богатых и почтенных. Ты убежала оттуда, и вот — ты такая же, как и бедный батрак на ферме твоего отца, и пастух, пасущий овец твоего отца, и бондарь, делающих в мастерской твоего отца бочки для вина из его виноградников. В общем, свободная как ветер в поле, но без гроша за душой. Кстати, денег у тебя действительно нет: ты забыла их дома. Я обнаружил это, когда, забывшись, начал жевать твой узелок и съел случайно твое платье.

Пилар испустила громкий вопль, бросилась к остаткам узелка и обнаружила, что там и вправду ничего нет. Только высокий воротник остался лежать почти нетронутым — с одного боку он был немного надкусан.

— Я уже начал его есть, — признался ослик, — но бросил. Я подумал, что ты будешь тосковать по нему.

— О, что же мне делать?! — не выдержала и зарыдала Пилар. Она была сильная и храбрая девушка, но теперь пала духом.

— Не отчаивайся, — сказал ослик. — Ты всегда была очень добра ко мне, и я тебе помогу. Ты ведь хотела найти самый вкусный виноград?

Пилар всхлипнула и кивнула.

— Так вот, — продолжил ослик, — от своих братьев ослов и от перелетных грачей я слышал, что рядом с Севильей, во владениях графа де Гальбы поспел новый урожай. И это действительно очень вкусный виноград — такого ни один грач еще не пробовал. Однако не в этом дело. Некоторые из ягод — волшебные. Они могут исполнить любое желание. Пойдем туда, я подскажу тебе, какие виноградинки срывать.

Пилар обрадовалась. Она обняла ослика и поцеловала его в морду:

— О, милый мой ослик! — сказала она. — Ты спасаешь меня! Как только мы добудем этот виноград, я отблагодарю тебя по-королевски.

И они тронулись в путь. Но путь из того места, где жила Пилар, до Севильи не близкий, и вечер застал их в дороге. А так как денег у них не было, пришлось устраиваться им на ночлег под открытым небом. К тому же, — в случае Пилар — с пустым животом. Ослик-то нашел себе еду прямо на земле, а Пилар траву есть не могла.

И вот поздно ночью, ворочаясь с боку на бок (голодному всегда тяжело спится, хоть ослик и рассказывал ей сказки до полночи), она вдруг услышала топот копыт, потом выстрелы и тотчас кто-то оказался перед ней: со шпагой в одной руке и пистолетом в другой. Приглядевшись, Пилар увидела, что это — женщина.

— Ш-ш-ш, — приложив палец к губам, прошипела женщина, хотя в этом совсем не было нужды. От неожиданности Пилар не смогла бы выговорить ни слова и пошевелиться, даже если бы очень сильно захотела. Ослик тоже ни издал не звука. В это время те, кто гнался за женщиной, стали звать ее и браниться самыми скверными словами.