заседание Правительственной комиссии и она
рассматривала два вопроса:
- первый вопрос - о населении.
И тут возникла у нас острая дискуссия: СИДОРЕНКО Виктор
Алексеевич, который был то же членом Правительственной комиссии
от Госатомэнергонадзора, - он, главным образом, и я, его поддерживая, настаивали на немедленной эвакуации населения.
Медицина возражала. Но здесь всё дело связано с тем, что порядки у нас были установлены следующие:
- право на эвакуацию дает Минздрав СССР. Не, скажем, Совет
Министров там, не ЦК КПСС, а Минздрав СССР;
- а правила, которые они до этой аварии выработали, заключались в следующем, кстати международных правил вообще нет до сих
пор. А Минздрав выработал такие правила:
- если есть опасность человеку - сразу, или в течении некоторого времени получить 25 бэр нагрузку дозовую, то тогда местная
власть ИМЕЕТ ПРАВО (имеет право, а не обязана) осуществить эвакуационные мероприятия;
- если есть вероятность дозовой нагрузки - 75 бэр и больше,
то тогда местные власти ОБЯЗАНЫ осуществить эвакуацию.
Значит, если нет угрозы 25-ти бэр, то эвакуацию никто не
имеет право проводить. Между 25 и 75 бэрами - это дело местных
властей. Ну и выше 75 бэр - это обязательное условие.
Вот такие правила санитарные к тому моменту существовали.
Непосредственные замеры в городе Припять, а взрыв произошел
такой и таким образом, что Припять обошло с двух сторон.Понимаете?
(слова Адамовича А.: "И пошло на Белоруссию".)
На Белоруссию - одна часть и вторая часть пошла на Украину,
но в другую сторону. И Припять оказалась, вот на момент взрыва
самого, она оказалась чистой. И там и 10 бэр не набиралось.
Поэтому медики оказались в затруднительном положении. По их
правилам они не имели права, на основании тех данных, которыми к
11 вечера располагали, объявлять какую-то эвакуацию.
Мы, как специалисты говорили,
(слова Адамовича А. "...завтра будет")
что завтра будет и 25 и больше. Понимаете? Поэтому надо немедленно объявлять эвакуацию.
Ну, вот завтра будет, а сейчас-то ведь - нету, а вдруг завтра не будет? Вдруг завтра реактору что-то сделают и всё будет
прекращено? Тогда как мы будем себя чувствовать, мы закон нарушаем?
В общем, был такой длительный спор и ЩЕРБИНА, надо отдать
ему должное, - принял решение об эвакуации.
Медики не поставили своей подпись под протоколом. Они поставили её на следующий день в 11 часов утра
Но ЩЕРБИНА решение принял и местные власти начали сразу же
подготовку. Вызвали там тысячу автобусов из Киева, и подготовку
маршрутов, определение мест дислокации эвакуированного населения.
К сожалению, там не было такой громкоговорящей связи местной
радиосети, которая могла бы это объявить. Поэтому, прибывший генерал БЕРДОВ из Киева дал команду: всем милиционерам каждую квартиру обойти и заявить, что до завтрашнего дня ни одному человеку
не выходить на улицу, сидеть в домах. Потому, что в домах-то никаких...
(слова Адамовича А. "Так, что, не было местного.../неразборчиво/)
Ну, я не знаю. Знаю только то, что оповещение населения производилось ночью и рано утром путем обхода всех квартир и установки дежурными...
(слова Адамовича А. "27 или... /неразборчиво/)
...27 утром и 26 ночью. Тем не менее, 27 утром были и женщины гуляющие с детьми, ещё значит кого-то не успели оповестить или они
откуда-то приехали и люди идущие в магазин и вообще полуобычной
жизнью жил город тем ни менее.
Но в 11 часов утра, уже совершенно официально, после подписи
медиков, было объявлено об эвакуации города. Причём, то же, значит, наша неопытность какая-то такая организационная, я бы сказал. Я понимал, я Вам должен откровенно сказать, я понимал, что
город эвакуируется навсегда. Но вот психологически, у меня не было, как-то, значит, сил, возможностей людям это объявить. Потому
что я так рассуждал, например, что если сейчас людям это объявишь, то эвакуация затянется, а активность в это время уже росла
по экспоненте. Люди начнут очень долго собираться. Понимаете?
Возникнут какие-то прочие вещи. А такого времени нет. Поэтому я
посоветовал, и со мною согласился ЩЕРБИНА, объявить, что срок
эвакуации пока мы точно назвать не можем.
(слова Адамовича А. неразборчивы)
Нет, нет, такой срок... он не прав. Может кто-то так понял,
но объявлялось так: "Возможно на несколько дней, возможно и на
больший срок...", ну вот так, в неопределенной форме объявлялось,
но действительно объявлялось так, что люди могли понять что они
на несколько дней исчезают из своего города. Понимаете? Поэтому
они все довольно на-легке собирались и уезжали.
Потом была ошибка сделана еще одна. Часть жителей обратилась
с просьбой эвакуироваться на собственных автомобилях, а в городе
было порядка трёх тысяч автомобилей, такого масштаба, собственных, частных.
(слова Адамовича: "Запретили...")
Нет, разрешили, тот Борис Евдокимович, ошибку совершил наверное, но трудно сказать. Скажем, разрешили, часть автомобилей
выехали. Часть часть жителей выехала на собственных автомобилях
но автомобили были загрязнённые, конечно. Понимаете? Но, с другой
стороны и люди были загрязнены и вещи их были загрязнены. Какая
там большая разница - трудно сказать. Сама эвакуация произошла
чрезвычайно организованно - за два часа все были эвакуированы из
51 тысячи жителей порядка 45 тысяч, так по памяти цифру называю,
были эвакуированы.
Остались те которые нужны были для сохранения города и
обслуживания станции и сама Правительственная комиссия осталась в
Припяти.
При этом, так уж, это может в печать и не пойдет, а может и
пойдет. Понимаете, что мне бросилось в глаза? Была демонтирована
партийная организация.
(слова Адамовича А. "То есть?")
Вот, даже вот во время войны, всё таки, когда заранее планировалось отступление из города, уже определялось: как кто - остается в подполье, - кто там в армию, кто-чего. А здесь, настолько
всё было быстро и внезапно, что... (стёрто) ...не на кого было
опереться, значит, высшей партийной власти. Но это несколько
дней, а через несколько дней, конечно это всё восстановилось.
Теперь, тот персонал станции, который должен был обслуживать
первый и второй блоки, дежурить, он был переведён, километров за
50 в пионерский лагерь "Сказочный". Вот там, когда я появился
первый раз, то же картина была страшной, конечно, потому, что там
впервые были установлены нормальные дозиметрические посты. Люди
переодевались.
И такая незабываемая картина, когда подъезжаешь к "Сказочному" и, наверное, там, несколько тысяч костюмов, таких гражданских, висящих на деревьях. Потому, что, естественно, интересно. Все подъезжают, дозиметристы их меряют, и у всех костюмы
грязные. И вот я помню, к сожалению, мой