- Боюсь грозы! – объясняет супруга и вновь отгораживается от разбушевавшейся не на шутку стихии дверью.
- Да ты же – не маленький ребенок, чтобы бояться! И что в грозе страшного, если находишься в квартире?!
Я в очередной раз распахиваю дверь, загораживаю ее от возможных посягательств благоверной и едва не воплю восторженным голосом:
- Как прекрасен этот мир – посмотри!
И при этом хохочу, как сумасшедший.
Энное количество лет спустя, когда жене сразил инфаркт, я вспомнил и этот случай. А также – десятки других, аналогичных, собственных не хороших поступков которые, накапливаясь, достигли критической массы и…
Самосудимость 9. Гиппократов околеванец
(2001 год; г. Киев, Украина)
Случилось положить в больницу мать. И я, регулярно навещая давшую мне жизнь, неизменно удивлялся: отчего это у не очень престижного заведения всегда столько крутых иномарок?
И вот тайное однажды стало явным. Оказавшись не просто шокирующим, а выходящим за все возможные и даже невозможные рамки!
В это трудно поверить, но заведующий отделением Ливан Ливанович, с кем-то перепутав мою супругу (или здесь это обычная «услуга»?), начал ее инструктировать, как мы должны себя вести, ...привезя назавтра домой ТРУП матери? Дескать, лучше обойтись без вскрытия, а просто получить соответствующую справку: в таком возрасте смерть – явление обыденное.
Откуда возьмется мертвец, если мы готовим к выписке ЖИВОГО пациента?
- А вы разве не собираетесь…?, - начал последыш Гиппократа, и разговор а*ля фильм ужасов оборвал.
Видимо, уяснив, что мы не собираемся «делать заказ».
Услышав умопомрачительный рассказ вечером, я начал сопоставлять обрывочные сведения, которые раньше, как говорится, в одно ухо (око) влетали, а в другое – вылетали.
Первым делом вспомнил, как нас однажды просила няня из лечебницы съездить на Оболонь по указанному адресу и передать живущим там, что их тетя уже две недели, как в морге. Когда мы с прибыли на улицу Героев Сталинграда, в указанной квартире никто не открыл. Позвонили соседям. И те рассказали следующее.
В вышеуказанной квартире десятки лет жила скромная и порядочная учительница. Последний год к ней вдруг зачастила молодая пара – дальний родственник с супругой, которых раньше, к слову, никто никогда не видел. Привозили продукты, ходили в аптеку. И очень настойчиво приглашали пожить две-три недельки у них. Женщина долго не соглашалась, но, наконец, поддалась на уговоры.
С тех пор ее уже не видели…
Еще сильнее удивились соседи, когда услышали, что учительница умерла. «Она, - наперебой размышляли вслух, - несмотря на пенсионный возраст, никогда не жаловалось на здоровье и выглядела очень крепкой». Да и профиль лечебного заведения – психиатрический - наталкивал на определенные размышления: уж относительно здравости рассудка та могла, убеждали нас, дать фору не одному более молодому коллеге.
Где же собака зарыта? В чем здесь дело? Как увязать воедино разрозненные факты?
Я пришел к страшному выводу: в столице существует преступный бесчеловечный бизнес. Схема его такова.
Дельцы любыми правдами (договор содержания) и неправдами (путем обмана и подлога документов) оформляют жилплощадь на себя. И тут же кладут «опекаемых» в вышеупомянутую клинику (в нее ли одну?) А там после нескольких недель или месяцев «лечения», пациентам с помощью шприца эскулап вводят в вену пузырек воздуха – не за «так», конечно.
Несчастных остается только похоронить (кое-кого и за счет государства).
Не думаю, что спецслужбы не располагают на данный счет оперативной информацией – в противном случае дармоедов следует разогнать. Да и осуществить элементарнейшую проверку более чем просто: взять список умерших в подобных лечебницах за несколько последних лет и поинтересоваться, кому достались их квартиры.
А что же я?
Увы, тоже смолчал! Хотя написать статью сначала собирался. Остудили пыл упертые факты. Назвать конкретный адрес – и мне, и изданию угодить в суд: по статье о диффамации. Порассуждать «на тему» - так больницу легко вычислить: нужно только узнать, где лежала моя мать. А дальше? Или тот же суд (что, впрочем, вряд ли), или бетонный блок на шею правдоискателю перед тем, как отправить в отнюдь не курортное плавание.
Мог ли так рисковать? Ведь речь шла не только и моей жизни, штуке, кстати, тоже не бросовой, но и двух женщинах – матери и жене, за которых я был в ответе.
Иными словами, обнародую информацию только сейчас...
Самосудимость 10. Иногда купюры пахнут
(2002 год; г. Киев, Украина)
С тех пор, как я ушел из "Антикоррупционного форума", прошло четыре месяца. С деньгами уже была если и не напряженка, то преднапряженное состояние. А тут неожиданно предложили сделать пиаровскую статью. Даже две. За нехилую сумму.
Ударили по рукам.
Подобными "подработками" мне пришлось заниматься не впервые, начиная с того времени, когда маргарин "Долина" называл легким маслом, убеждая в этом население. Поэтому особых треволнений не испытывал. Даже когда выяснилось, что придется ехать в Полтаву - добирать материал (обычно заказчики вручают его в избытке). Ситуацию нам (ехали еще ребята и из ТВ - делать сюжет на ту же тему) обрисовали следующим образом: столичный бизнесмен купил 12 процентов акций "Полтавского турбомеханического завода", а плохие дяди, владеющие контрольным пакетом, на пушечный выстрел не подпускают миноритария к управлению предприятием. Сами же – с жиру бесятся, не заботясь ни о коллективе, ни о будущем завода. Выдали нам и массу компрометирующей информации.
Забегая вперед, скажу: это была, мягко говоря, неправда.
На самом деле вышеупомянутый киевский бизнесмен, акции, кстати, прикупивший через оффшорную фирму, вознамерился прибрать к рукам предприятие целиком. И начал долговременную осаду по всем правилам военного искусства (где они только этому учились?)
Сначала доверенные лица подкупили нужных государственных служащих. Из числа сотрудников налоговой инспекции, управления МВД, комиссии по ценным бумагам. И получили всю конфиденциальную информацию. Подсуетившись, местные чины нашли на самом заводе руководителя среднего звена предприятия, отчаянно нуждающегося в средствах и готового за энную сумму дать любые сведения.