К работе я всегда относился лучше, чем к самому себе или своим близким. Не погрешу против истины ни на йоту, если скажу: она для всегда меня была всем. И не потому, что оную так любил. Более того, я ее местами ненавидел, а порою – и откровенно презирал. Все упиралось в безразмерные размеры моей ответственности за порученный участок. Точно с таким же фанатизмом я дневал бы и ночевал с трактором в поле или черпаком на кухне ресторана.
Особенно тяжко приходилось, когда стал руководителем (в 1981 году). Больше всего сил нервов и времени уходило на вычитку материалов, подготовленных сотрудниками. Во-первых, уровень большинства корреспондентов (а иногда – и заведующих отделами) в любом издании, где трудился, оставлял желать лучшего. Во-вторых, видя, как я буквально пластаюсь над каждым абзацем и не желая утруждать себя, некоторые из этих самых заведующих отделами стали визировать статьи своих подчиненных …в них не заглядывая («Сухомозский вычитывает, как следует). И я сажал глаза (машинописные ленты были в жутком дефиците и их добивали до ручки, не обращая внимания на качество печатаемого) не по дням, а по часам.
Жена, видя все это, сотни раз говорила:
- Перестань себя гробить! Во имя чего? Глянул по диагонали – и вперед! Памятника тебе никто не поставит.
Ответ у меня всегда был искренний:
- Но кто-нибудь понимающий прочитает глупость или неграмотность, и подумает: а Николай-то – слабоват!
Да, абы никто не мог посетовать на меня, я еще умудрялся – обычно ночами – писать сам. Причем так, что материалы почти всегда отмечались на летучках (творческого подхалимажа в те времена не существовало, а уж в годы перестройки – даже наоборот). До седьмого пота, демонстрируя образцы коммунистического труда, пахал и на любом субботнике.
А ведь еще выкраивал, обычно на выходных, часик-другой для личного творчества.
Такие «упражнения» не могли не утомлять. И с каждым годом я все сильнее желал стать членом Союза писателей СССР. Даже не столько престижа ради, хотя этот элемент, естественно, имел место быть, а потому, что писатели в те времена могли не служить, не считаясь при этом тунеядцами.
К сожалению, продвигаясь к осуществлению этой мечты, я не успел. Только издал первую книгу (следовало иметь две), как Союз, включая не только страну, но и писательскую общественную организацию, распался.
Желание 6. Вперед по абрису
Даже если бы я закончил дневное отделение университете и получил направление в какую-либо из газет, отработав положенные три года, все равно бы уехал в дальние края. Ибо так запланировал еще в школе. Собственно, и маршрут на коре головного мозга начертал: Средняя Азия – Алтай – Дальний Восток – Крайний Север. Везде планировал прожить по несколько лет. А уж в конце путешествия – возврат к отчему порогу.
И тут мне сильно повезло: студентка исторического факультета Надежда Аврамчук, ставшая моей супругой, страсть мою разделила (в противном случае, не исключено, пришлось бы отказаться от задуманного). Отъезд ускорила эпопея с исключением меня из КГУ, закончившаяся переводом на заочное отделение. Распределения не было, обязательной отработки – тоже, поэтому мы, едва я положил в карман новенький диплом, стартовали.
Однако обстоятельства сложились так, что задуманное воплотили лишь наполовину. Освоив Среднюю Азию (Туркменистан и Узбекистан) и не уехав на Алтай и Дальний Восток, свернули сразу на Крайний Север. Ну, и дополнительно пару лет провели на незапланированном изначально Урале.
Эти весьма существенные коррективы в маршрут внесло исчезновение с карты мира Советского Союза. Пребывая под его обломками, честно признаюсь, было не до исполнения желаний. Тем более, что Алтай и Дальний восток стали чужеземной территорией.
Желание 7. Заповедная чаща
Достигнув среднего возраста, я начал задумываться: а как обустраиваться, выйдя на пенсию? Дело не касалось финансов. И мне, и жене ежемесячно капало бы по 132 рубля – сумма, которую прожить за четыре недели при всем желании было невозможно. Следовательно, речь шла о свободном времени. Чем его занять?
В ходе длительных обсуждений возникла идея, вернувшись в Украину, построить в лесу – вдали от даже крошечных населенных пунктов - дом с максимальным для глуши набором удобств: главная проблема – электричество (динамо-машина?). Приобрести хотя бы захудалый любительский телескоп. Завести пару овчарок, кошку, мелкую живность. Иметь небольшую лужайку, огромных размеров цветник и никаких огородов. Жить в гармонии с природой и собственной душой.
Определяющая суть желания – почти полное исключение любых контактов с себе подобными.
Пробил час «Икс». Колотушкой по голове.
И то! Оказалось, что копеечные пенсии не гарантируют даже масла до хлеба (где уж тут покупать телескоп!) При сумасшедших ценах на недвижимость нечего и думать о возведении собственного дома. Да еще в местности, начисто лишенной самой примитивной инфраструктуры. Но даже если бы жилье кто-то подарил, разве при таком разгуле преступности в лесу не рискованно жить?!
Короче, куда ни кинь – всюду «демократический» клин.
Желание 8. Через реку времени
Не знаю, может, у меня аналитический склад ума. Или, не исключено, чрезвычайно сильно развито интуитивное любопытство. А еще – с детства свойственное стремление все разложить по полочкам. Плюс бесконечные переезды, сопряженные со встречами с новыми этносами, в том числе и принадлежащими к разным расам. И повсеместная тяга к изучению, хотя бы поверхностному, национальных особенностей, народного быта.
Частые переезды отнюдь не способствовали сохранению сделанных записей. Значительная часть их оказалась безвозвратно утерянной. И тогда я, вернувшись в родные края, все внимание сосредоточил на них. Задумав «Словарь диалектов населенных пунктов Украины»
Однако собирание местных разновидностей одного языка предполагало, во-первых, длительное путешествие по селам с долгосрочными в них остановками, во-вторых, расходование довольно таки значительных личных средств. Увы, в и то, и другое – уже было в дефиците. Так что осуществлять мое желание – преодолеть брод через реку времени - придется кому-то другому. Или другим.
Желание 9. Многотомный аппетит
Не мной сказано: плох тот солдат, не мечтающий стать генералом. Лучше ли еще боец, мечтающий стать маршалом, а то и министром обороны, не знаю.