10 НЕОБЫЧНЫХ ЗАКУСОК

Закуска 1. Сельдь с арбузом

(1959 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Отец с матерью, особенно в теплое время года, заняты работой и подработками, строительством собственного дома и огородом. Берутся за все и сразу. А на матери, к тому же, еще и традиционные «женские» занятия: готовка еды, поддержание порядка во времянке, где обитаем, стирка. А натаскать ведрами воды на замес (кожа на плечах от коромысла слезала!) для изготовления самана или вальцовки потолка?

В общем, родителям доставалось! Поэтому не удивительно, что значительную часть времени я проводил у бабушки (по линии матери) Клавдии.

Она меня, как могла, баловала. Например, несмотря на трудоемкость процесса, часто готовила коржи, политые растертым с сахаром маком (укр. – «шулики»). А то принесет откуда-то сладкую-сладкую грушу. А еще помню, как на последние копейки она купила мне понравившуюся щедро иллюстрированную книгу Петра Ершова «Конек-горбунок», оставшись, не исключено, на день-два без хлеба. Впрочем, тога, в силу своего малолетства, я воспринимал все это, как должное. Чему удивляться, если бабка любит внука?!

А вот чем старушка сразила даже мою, невзирая на возраст, сильно развитую фантазию, так это невероятным блюдом. Не раз становился свидетельством того, как она с аппетитом откусывала сначала кусок черного хлеба, потом – селедки и, наконец, добавляла в рот порцию …сочного арбуза.

Закуска 2. Жареная кровь

(1960 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Учитывая скудость семейного бюджета (после войны предприятия только восстанавливались и найти работу было очень трудно), каждая семья выкручивается, как может. Те, кто имеет в селах родственников, везут оттуда даровые овощи и фрукты, куриные яйца, а изредка – и сальце с мясцом. У нас такой лафы нет. Спасает подсобное хозяйство. А это – шесть соток огорода, десяток кур и саж с кабаном, прокормить которого – еще та задача.

Однако к концу года свиноводческая эпопея, как правило, выходит на финиш. Для кабана это, увы, финиш жизни, а для нас – немного вкуснятины на стол. Немного потому, что львиная часть туши, сколь большой бы она ни была, отправлялась прямиком на базар (нужны ведь деньги и для продолжения стройки, и для покупки каждому хоть чего-то из одежды-обуви). Но кое-что, естественно, перепадало и нам.

Мне, появлявшемуся во дворе, когда животина не только не дергалась, но ее уже начинали опалять соломой или камышом (до этого во времянке я прятал голову под подушку, чтобы не слышать предсмертного визга), первым делом отрезали кусочек хвоста и уха, кои мгновенно поедались.

А дальше я с ужасом наблюдаю, как мужчины, включая отца, по очереди металлической кружкой черпают из развороченной туши исходящую паром кровь и …пьют. А потом наполняют кастрюлю, передают матери и та отправляется, перелив алую жидкость на сковородку, ее жарить. Это – первейшая закусь ля участников процесса. Не скрою, несколько раз пробовал столь неординарное блюдо и я.

Закуска 3. Молоко с чесноком

(1963 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Это теперь я с ностальгией вспоминаю простую пищу наших предков. А тогда жаловал оную не очень. Если мать насыпала наваристого борща с мясом, то я, во-первых, выбирал из него все кусочки заправки; во-вторых, сдирал я мяса даже малейший намек на жир; в-третьих, ложкой отцеживал исключительно жидкость, оставляя в тарелке гущу. Если попадал кусочек колбасы, святейшим долгом было предварительно выковырять из нее белые точки сала. У сельди я употреблял только спинку, брезгуя нижней частью, ибо «там находились кишки». Сырые яйца вообще вызывали рвотный рефлекс. А уж рыбий жир ненавидел пуще самой горькой микстуры!

Однако растущий организм требовал всего. И, идя у него на поводу, я вдруг полюбил следующее кушанье. Отрезал увесистый ломоть хлеба, наливал стакан молока и брал головку чеснока (идеальный вариант – молодого со стеблем). Клал на стол книгу – и блаженствовал.

Закуска 4. Не шлифованная колбаса

(1963 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Уже не раз вспоминал родного отцового брата Антона (см. «????»). Сейчас – еще она ситуация. Поскольку он жил в селе, то и огорода, грубо говоря, имел не меряно. А, значит, были корма и, следовательно, возможность держать различную скотину. Так что того же поросенка они резали не только к Новому году. И на базар везти не торопились – в основном, харчевались сами. Иногда кое-какие презенты перепадали и нам: приезжая с ночевкой по делам в город и останавливаясь у нас, дядя привозил гостинцы.

И в тот раз, едва переступив порог, полез в видавшие виды кошелку:

- Вот, кололи свинью, так я прихватил вам на пробу немного свежатины!

На стол брякнулись кусок сала, мяса и – о, боги! – небольшое кольцо домашней колбасы. Я ее так любил, если, конечно, не жирная, что аж слюнки потекли, несмотря на то, что недавно мы поужинали. Впрочем, гостя все едино будут угощать – чем богаты, тем и рады! Наверняка, нарежут и гостинцев. Так что ложиться спать у меня – ни какого резона.

И вот стол накрыт. Дядя заговорщицки достает из кармана «москвички» чекушку, мастерски заткнутую кукурузным початком. В ней, я уже догадался, - самогон. Садимся. Я – поближе к колбасе.

Матери мои вкусы прекрасно известны:

- Бери, сынок! Не обращай на взрослых внимания.

Тянусь к вожделенному кружку. И вдруг слышу голос гостя:

- Разбирая свинью, совершенно упарились. Буквально с ног валились. Даже на второй день. Не было сил даже кишки шлифовать. Начинили так.

Мне едва не стало дурно. Не на асфальте родился, видел, сколько противной вонючей слизи вычищают из кишок, прежде чем их наполнять мясом с кусочками сала.

- Ешь, сынок, ешь! – снова обратилась ко мне мать.

- Не хочу. Очень наелся во время ужина. Пойду спать – очень хочется.

Родители незаметно переглянулись: оба прекрасно поняли причину утраты мною аппетита.

И на второй день, как ни любил крестьянский деликатес, к гостинцу не притронулся. Несмотря на уговоры отца с матерью.

Закуска 5. Огурцы с медом

(1967 год; с. Верхояровка, Пирятинский р-н, Полтавская обл., УССР)

В девятый класс к нам пришли ученики, закончившие восьмилетки близлежащих сел, в том числе и из Верхояровки. С двумя ребятами я вскоре крепко сдружился – Владимиром Смолянским и Петром Иродовским. Регулярно бывали друг у друга в гостях, участвовали в