ECCE LIBER. Опыт ницшеанской апологии

Знаете ли вы, что значит для меня “мир”? Вам бы хотелось увидеть его отражение в моем зеркале? Этот мир есть мир силы, не имеющий ни начала, ни конца... Этот мир есть воля к власти и ничто иное! И вы также являете собой эту волю к власти — и ничто иное!

Фридрих Ницше

(Воля к власти парагр. 1067)

Введение

Свою внешне обывательскую, банальную жизнь Ницше прожил с такой ураганной страстью и неистовой энергией, в такой смертельной схватке с самим собой и всей мировой культурой, что и спустя сто лет пафос и мощь его натуры обжигают нас нестерпимым жаром. Он сумел так пламенно, так патетически выразить беспримерную борьбу своего духа, что всякий, кто берется писать о нем, впадает в соблазн этого пафоса. Я отдаю себе отчет, что мне также не удалось избежать такого соблазна. Но каждый, кто идет отвесными траверсами Ницше, кто решается выйти в штормовой океан его творчества, знает: писать об этом мыслителе без страсти и энтузиазма невозможно.

Из всех произведений Ницше “Воля к власти” оказала на меня самое мощное воздействие. Мне было 20 лет, когда я впервые столкнулся с ней. Она сразу пронзила меня какой-то титанической сакральной энергией. С веселой мудростью эта книга показывала, что жизни противоположна не смерть, а неудавшаяся, жалкая жизнь. Она учила искусству жить крупно и радостно перед лицом бедствий, казалось бы, несовместимых с самой этой жизнью. “Воля к власти” вошла в меня, как стальная свая. Она заставила полюбить то, что я ненавидел, принять то, что я отрицал, и отбросить то, чему я поклонялся. Словно мощный порыв свежего весеннего ветра, она захватила меня, постоянно толкая за пределы самого себя. Эта книга делает свободней. Ей обязан я многим. Теперь возвращаю должное.

* * *

За 45 дней до своего со-шествия-с-ума в письме Георгу Брандесу от 20 ноября 1888 г. Ницше заявляет: “Сейчас с цинизмом, который станет всемирно-историческим, я рассказал самого себя. Книга озаглавлена “Ecce homo” и является бесцеремоннейшим покушением на Распятого... Это прелюдия к “Переоценке всех ценностей”, готовому произведению, лежащему передо мной: я клянусь Вам, что через два года весь мир содрогнется. Я — настоящее бедствие^[2].

Однако “Ecce homo” стала последней работой Ницше, после которой писать было больше нельзя, после которой он шагнул в безумие. И «готовое произведение» — «главный философский труд» — так и не появилось при его жизни. Но Ницше сдержал свое слово: этот не законченный самим автором “opus magnum” действительно заставил мир содрогнуться. В истории человечества найдется немного текстов, которые сыграли такую историотворную роль, как “Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей”.

Это беспримерно мужественная книга. В ней были взяты штурмом самые неприступные высоты, взорваны тысячелетние запреты, прорваны недозволенные рубежи. Ни одна книга не шла в такой степени вразрез, наперекор тысячелетним привычкам, верованиям, вкусам и предрассудкам людей. Ни одна книга столь беспощадно не развенчивала и не ниспровергала все, чем только жило человечество предыдущие 25 веков: религию, мораль, философию, науку, политику, самого человека и самого Бога. Ни одна книга так опасно и бесповоротно не взламывала сами устои жизни людей и порядка вещей. С беспримерной дерзостью эта подрывная книга-динамит подняла на воздух, казалось бы, вечные основы человеческой цивилизации. Сегодня мы живем в ситуации взрыва. Мы еще не в силах осознать до конца, катастрофа какого масштаба развертывается внутри и вокруг нас.

“Воля к власти” — это поле жестокой битвы , ее страницы, по выражению автора, “вымочены в крови”. Они пылают нестерпимым огнем, в котором до основания сгорают, словно старые поленья, все прежние ценности и боги. Эта книга — спрессованная в жестких формулах история человеческого духа, донесения с фронта всемирной истории, своего рода теоретическая закваска социальных ураганов грядущих эпох. Но это также и мобилизационный план для человечества на ближайшие 200 лет. В “Воле к власти” сконцентрирована вся ницшеанская эсхатология, предвосхищение катастрофы и правозвестие посткатастрофного мира. Поразительно, насколько пророчески ярко в “Воле к власти” была угадана и описана судьба XX века и, я думаю, века нынешнего.

В то же время эту книгу окутывает какая-то страшная тайна. Более того, словно какое-то проклятие вот уже более века тяготеет над ней. По масштабам лжи и небылиц, нагроможденных вокруг “Воли к власти”, эта книга удерживает пальму первенства, по крайней мере, в XX веке. Сама история ее возникновения и существования представляет собой полную загадок детективную историю, которую вот уже более ста лет пытается разгадать не одно поколение исследователей. Дело в том, что аутентичной “Воли к власти” не существует: своей версии этой книги Ницше не оставил. В течение последних четырех-пяти лет своей жизни он действительно работал над проектом с названием “Воля к власти”. Но проект этот так и остался незавершенным, растворившись в безумии автора. Тем не менее, усилиями литературных наследников философа эта книга была смонтирована и с тех пор неразрывно связана с именем Ницше. Более того, “Воля к власти” стала восприниматься как его главный и самый известный труд, а сам он — преимущественно как автор именно этой книги, иногда даже в ущерб остальным произведениям.

Однако мистификация на этом не закончилась. Сегодня существует порядка десятка различных вариантов “Воли к власти”. В итоге мы имеем своего рода книгу-пульсар с вечно меняющимися текстовыми конфигурациями. Все это, несомненно, также способствовало тому, что “Воля к власти” стала самым будоражащим текстом, вокруг которого уже целое столетие нескончаемо кипят идейные страсти. Крупнейшие умы XX в. бились над ее тайными письменами с такой страстью и надеждой, словно она скрывает великое знание, от которого зависят судьбы мира — более того, само наше пребывание на этой планете как биологического вида!..

Конференции по ницшеанству проводятся от Чикаго до Пекина, от Палермо до Кембриджа... Философия XX в. становится чуть ли не комментарием к Ницше, а “Воля к власти” — его самым цитируемым и интерпретируемым произведением. Ему обязаны своим появлением почти все главные течения современной мысли: философия жизни и экзистенциализм, герменевтика и структурализм, современная эпистемология и лингвистика... Он становится родоначальником целого спектра современных философских методов: генеалогии, коллажа, деконструкции, перспективизма, структурализма... Его