10 КОЛОРИТНЫХ ФИГУР

Фигура 1. Мосол болеть не может

Трофим Солодовников со своим многочисленным семейством жил на Прилуцком шляху (ныне – улица им. Цыбаня). Специальности, как и большинство его годков, не имел. И то: юность пришлась на предвоенные и военные годы. Перебивался сезонными заработками на кирпичном заводе. Этих копеек, естественно, не хватало даже на то, чтобы элементарно свести концы с концами. Но так в послевоенные годы жило большинство. Особенно трудно приходилось тем, у кого не осталось родственников в селе (оттуда счастливцам перепадала и огородина, и фрукты, а то и шмат сала). Вот и у Солодовников царила бедность даже по средним понятиям того времени.

В то же время примитивные витрины зачастую дощатых магазинов украшали колбасы, сыры, сладости и даже черная икра в бочонках. Увы, видит око, да зуб неймет. Удовольствие, да и то – весьма сомнительное! – возможность сколь угодно бесплатно распускать слюнки. Хоть до колен!

И Трофим, стоило собраться мужикам, всякий раз начинал роптать, имея в виду кремлевские власти:

- Что им бумаги жалко, что ли, денег напечатать? Столько, чтобы всем хватало вволю. Чтобы каждый мог пойти и накупить, чего душа желает…

Конечно, остальные мужики тоже никогда не слышали о товарной и денежной массах, но интуитивно понимали: нет, так быть не может. Однако товарищу тактично не возражали.

А еще Трофим, если слышал, что у кого-то заболела кость, возмущался:

- Кому ты этот бред рассказываешь?! Мосол не может болеть. Это же не мясо. Это – КОСТЬ, кусок дерева…

Фигура 2. Бумажные герои

Федор Телюк-старший - молчаливый медведь. Рот открывает только в крайнем случае. Но зато как сказанет!

В тот раз разговор у взрослых, среди которых шастали и мы, подростки, зашел о Великой Отечественно войне, о победителях, заслуживающих всяческой благодарности потомков. А Телюк вдруг и говорит:

– Какие герои? Кому благодарность?!

– ?!

– Показывают в кино: бежит, а ему навстречу немцы снаряд выпускают. Он его, расставив ноги пошире, перепрыгивает и бежит дальше. Он, что ли, герой?!!

Все герои остались лежать на полях боев. А награды вручали тем, кто оставался жив. Передвигаясь позади...

Конечно, не во всем, думаю, «критикун» прав. Хотя значительная доля правды в его словах, безусловно, присутствует.

Фигура 3. Предок-хулиган

Аркадий Нечаев – единственный годящийся нам в отцы мужик на «кутку», который с пацанами наравне (кстати, воспитывал двух своих отпрысков). Более того, водил с ними дружбу. Из-за этого остальные взрослые считали его немного не от мира сего. В свою очередь, ребята Аркадия боготворили. Небезосновательно считая его своим в доску. Любую нашу шалость он не только прикроет, но и оправдает. Даже если это – откровенное хулиганство. И это еще не все: Аркадий нередко …хулиганил наравне с нами!

Окидывая прошлое с вершины прожитых лет и накопленного опыта, пытаюсь найти ответ на один-единственный вопрос: почему Аркадий, поощряя наши, иногда не совсем адекватные, забавы, не отвращал нас от опасных? Ведь это научил пацанов находить на бывшем пороховом складе мины, разбирать их, приводить в боевое состояние головки и взрывать (см. «?????» и «???»). Просто невероятное везение, что никто не погиб и даже не стал инвалидом. Да, мы были мало что соображающими подростками. Но он-то – взрослый мужчина!

Нет ответа…

Фигура 4. Совмещение несовместимого

Феофан Пташенчук впервые поехал к сыну Алексею в Москву, где тот получил квартиру. И что же наиболее необычного вынес из этого визита?

А то, что, оказывается, в больших городах – уму непостижимо! – «где едят, там и серут».

Уже позже, прибыв к родителям на лето, сами москвичи рассказали: отец справить естественные надобности …непременно уходил на улицу, где долго искал или общественный туалет, или подходящее «природное» место.

Кстати, подумав, я пришел к выводу, что не так уж гость и не прав. В погоне за благами цивилизации мы, в самом деле, частично оскотинились.

Фигура 5. Отшельница

Дарья Кабушка еще молодой уехала в Москву. Та подвизалась, если информация соответствует действительности, в роли домработницы - не в семьях слесарей-сантехников. Уже в среднем возрасте вернулась в родной город. В родительском доме жил брат Николай со своей семьей. По обоюдному согласию сестре отрезали участок в конце огорода, где она со временем построила хату. И стала в ней полноправной хозяйкой.

Оставаясь весьма загадочной личностью. Например, внутрь своего пристанища она практически никого не пускала. И сама практически ни к кому не ходила. Не видел я ее и разговаривающей с кем-нибудь на улице.

Одевалась по-старинному – в темные длинные одежды.

От тех, кому удалось побывать в хате, стало известно, что пол в ней - земляной. Электричества и радио (впрочем, это было видно и снаружи по отсутствию проводов).

Да, и зимой, и летом окна всегда были плотно завешены – чтобы никто – случайно или специально – не смог заглянуть.

Живущий напротив Виктор Степура как-то мне пожаловался: соседка подала на него заявление в милицию. Обвинив в том, что ночами он светит ей фонарем в окна, пугая и мешая спать.

Фигура 6. Морозоустойчивый Андрей

Об Андрее Пороло вскользь я уже писал (см. «????»). А теперь – о его ленивых метаморфозах после смерти жены.

Газа он в дом не провел. Заготовкой топлива тоже себя не обременял. И однажды зимой, пытаясь разжечь сырые дрова, не придумал ничего лучшего, как вылить на них изрядное количество то ли керосина, то ли бензина. И сунул спичку.

Результат не замедлил сказаться. Взрыв почище гранатного разворотил плиту, нарушил интерьер и частично закоптил стены. Если вы подумали, что хозяин тут же пригласил печника, то глубоко заблуждаетесь. Нет, он, собрав минимум пожитков, перешел жить в летнюю кухню, где тоже была плита. И обитал там, имея приличную хату, многие годы - до конца дней своих.

Топлива по-прежнему не покупал: перебивался тем, что где-то подберет. Помню, когда во дворе матери мы спилили грушу и выволокли ее за ворота на улицу, она буквально тут же попала на глаза Андрею. Завернул во двор. Поинтересовался, нужен ли нам ствол? Услышав отрицательный ответ, уточнил:

- Значит, я могу забрать его себе?

- А нам какая разница? Пусть берет, кто хочет.

- Как хорошо! На много