направились к украшенной дюймовыми заклепками двери бара. Дверь, естественно, оказалась заперта. Войцех сбросил поклажу и решительно бумкнул кулаком по котельной стали. Загудело, но как-то тихо и не впечатляюще. Изобретатель подул на ушибленный кулак, крякнул, извлек из-за пояса монтажку и постучал во всю мочь. Дверь отозвалась негодующим гулом, да так грозно, что Тупи аж присел от неожиданности. Войцех подождал, пока гул стихнет, и прислушался.

— Кто там? — скрипуче донеслось из-за двери. — Если свой — скажи пароль.

— Роза и паровоз! — нетерпеливо гаркнул Войцех.

Дверь чавкнула смазкой и величественно отворилась наружу, легко сдвинув неосмотрительно сваленные возле нее тюки.

— Ах, Роза, что с тобой сделала жизнь! — горестно воскликнул Тупи, увидев, во что превратился предмет его юношеской страсти.

— Тупичек! — взвизгнула ламповая женщина и упала в обморок. Изоляция не выдержала, сработала защита, и роботесса выключилась.

Между тем Войцех затащил тюки внутрь бара, а Фердинанд немедленно запер дверь, не забыв повесить табличку «Закрыто на подзарядку».

Разумеется, ни Айзенкопф, ни присутствующий здесь же лысый клоун-гладиатор Ик не могли видеть или слышать людей, но по поведению роботессы-медиума поняли, что гости уже в баре, и действовали по обстоятельствам. Роботы с Арены вообще отличаются сообразительностью и быстротой реакции.

Без посредничества Ламповой Розы никакие переговоры между людьми и роботами не были возможны, поэтому Войцех с Айзенкопфом бросились приводить бывшую секс-робыню в чувство. Тупи взялся помогать, но толку от него не было никакого, поэтому диссиденту-расстриге оставалось только ждать. А Ик вообще не вмешивался: он не знал, как вести себя с женщинами, упавшими в обморок. Ни до облысения, ни тем более после встречаться с таковыми ему не приходилось. Знакомая робогимнастка Зулейка, выступавшая на Арене с номером «Смертельный коленвал», к обморокам не была предрасположена и погибла, упав из-под купола Арены в жерло небольшой мартеновской печи. Отремонтировать отважную артистку так и не удалось.

Между тем усилия Войцеха и Фердинанда увенчались успехом. Роза остыла, и тепловое реле подключило питание к ее изношенному организму.

— Я, наверное, ужасно выгляжу, — сказала Ламповая Роза, придя в себя. — Вы обещали меня отремонтировать, человек! Нельзя ли сделать это прямо сейчас. Вести переговоры в таком виде я просто не в силах.

— Терпение, мадам, — галантно ответил Войцех. — Сначала наши друзья инсталлируют себе вот эту маленькую программку, а потом мы и вами займемся.

Он подошел к Фердинанду и воткнул ему в ноздрю миниатюрную флеш-карту. Потом сделал то же самое с Иком. Роботы замерли, закачивая крепко заархивированную пиратскую программу. Наконец инсталляция закончилась, и они вышли из ступора. Избавленный от античеловеческой защиты Ик удивленно посмотрел вокруг и воскликнул:

— Человеки! Самые настоящие, да еще и живые!

— А то! — приосанился Тупи. — Мы, человеки, все до одного живые, кроме, конечно, отдельных упокойников!

— А теперь займемся нашей красавицей, — скомандовал Войцех. — Ферди, ты все достал, что я просил?

— Достал, хотя адаптивные пресс-формы пришлось позаимствовать из музея, а тензокожу и вовсе синтезировать заново. Но ничего, твоя примочка к операционке, позволяющая общаться с человеками, все окупит с лихвой. Вообрази, перед представлением публике раздаются одноразовые программки, Роза смотрит на Арену и видит там человека! Это же сенсация!

— Смотри, как бы тебе эта сенсация боком не вышла, — пробурчал Ик. — А если на представление братья-лицензеры заявятся, что ты им скажешь?

— Это же Арена! — возразил Ферди. — На Арене все можно. Скажу, фокус такой, иллюзия и ничего больше.

— Ну-ну, — с сомнением протянул Ик. — Хотя номер с человеком — это, конечно, ново и весьма креативно. Публика непременно должна клюнуть.

— Вы тут пообщайтесь пока, — обратился Войцех к Ику и Тупи, — а нам нужно прооперировать бедняжку. — У тебя операционная готова, Ферди? Ну же, Роза, смелее! Молодость и красота ждут тебя!

Роза стеснительно покосилась на Тупи и скрылась за дверью в служебные помещения «Горящей буксы», где у Фердинанда Айзенкопфа была оборудована подпольная операционная мастерская для незаконного ремонта роботов. Вот, оказывается, чем зарабатывал на жизнь отставной шпрехшталмейстер, и древний антураж бара лишь маскировал продвинутую и оттого еще более преступную сущность заштатного питейного заведения. Не зря Ик, несмотря на облысение, почуял в нем мафиози!

Так бывший диссидент-инквизитор оказался за стойкой нос к носу с лысым роботом Иком.

— Может, по маленькой? За знакомство? — вежливо предложил Ик. — Ферди только что откупорил новую бочку «Розового шума». Легко идет, и фронты мягкие — для начала самое оно, хотя третья гармоника слегка горчит.

Тупи с сомнением посмотрел на граненую цилиндрическую емкость с «Розовым шумом» и отрицательно качнул головой.

— Спасибо, — сказал он. — Я бы с удовольствием, только метаболизм не позволяет. — Вот пивка — в самый раз! Только где же здесь его взять-то?

— Может быть, в холодильнике? — предположил Ик. — У старины Ферди в холодильнике чего только нет.

Пива в холодильнике, естественно, не оказалось. Зато обнаружилась банка со спиртом, которым Фердинанд протирал свои вечно запотевающие объективы.

— Годится, — сообщил Тупи, осторожно понюхав содержимое банки. — Похоже, продукт высшей очистки.

— Конечно, высшей, — подтвердил Ик. — Кто же глаза всякой дрянью протирать станет. Глаза-то свои, новые вставить — никаких эргов не хватит!

Порывшись в поклаже, Тупи извлек здоровенный окорок и краюху хлеба. Закуску он порезал и художественно расположил на стойке, не забыв постелить кусок найденной в шкафчике вощеной упаковочной бумаги. Ик с изумлением наблюдал за его действиями. Кажется, он начал понимать, почему процесс приема адаптивных препаратов у людей называется выпивкой. А то, что лежит на листе коричневой бумаги, наверное, и есть легендарная закуска. Ику, как историку, был интересен процесс выпивки и закуски, и он надеялся, что эти действия не считаются у людей слишком интимными. Очень уж хотелось посмотреть!

— Ну, вздрогнем! — совсем по-роботецки сказал человек и лихо опрокинул в загрузочный бункер мензурку со спиртом.

Потом закашлялся и принялся верхними манипуляторами пихать в себя закуску. Честное слово, аналогичный процесс у роботов проходил куда более эстетично, хотя искры, конечно, тоже летели во все стороны. Особенно, если робот не получил в