задания экипажам на каждую смену. И еще. Мы всегда стараемся определить наиболее экономный по времени порядок движения машины на трассах. Стройка большая, плотно насыщена транспортом, надо уметь выбрать «короткие» дороги для перевозок.
Юрий Андреевич взглянул на часы и сказал:
— Ровно пять. Через час движение здесь поутихнет, дороги освободятся.
— Но ведь и вы в шесть закончите работу?
— Нет. Бригада еще поработает. Мы сместили, переставили начало и конец рабочего дня. Летом, например, выезжали на стройплощадку не в восемь утра, как все, а в пять. Тишина, дороги еще не загромождены. И пока стройка проснется, мы уж половину дневного задания выполним…
Снова подъезжаем к экскаватору. Власов не выходит из кабины, знает, что не успеешь закурить, как уж отъезжать пора.
— У нас секретов нет. Что-то хорошее придумаем, с другими делимся. Не против и у соседа позаимствовать. Есть в нашем управлении комплексная землеройная бригада Бориса Щербинина. Смекалистый человек, и ребята в его бригаде как на подбор. Помню такой случай… Возводили плотину. Самосвалы выезжали из карьера на главную дорогу, загруженную встречным транспортом, и шли со скоростью 20—25 километров в час. Щербинин пешком прошел всю трассу, учел, что с обеих сторон ее, вдоль лесополос, бегут две грунтовые дороги. Правда, узкие, все в колдобинах, но мы проутюжили их бульдозером. И уже через два дня вдоль одной стороны лесополосы пошли груженые «КРАЗы», вдоль другой — порожние. В итоге — освободилась основная трасса. А, главное, техническая скорость наших самосвалов повысилась до 40—45 километров в час…
В кабину залетел крик. Власов притормозил. На обочине в колдобине сидел самосвал. Его водитель, рыжеватый паренек, умоляюще махал нам руками. А минут через пять он, улыбаясь, высунулся из кабины и по-ротфронтовски потряс кулаком, благодаря Власова за помощь. Забегая вперед скажу, что в тот день Юрий Андреевич отбуксировал, выручил еще четыре «МАЗа». Я спросил:
— А кто вам это время учтет?
— О, на этом не сэкономишь. Помощь товарищу — прежде всего в нашем деле. — И в этих словах проглянула его строгая мужская шоферская душа. — Например, во время пересмен я ставлю машину и пишу записку: «Володя, все в порядке, можешь ехать». Мой сменщик не тратит время на осмотр машины. Залил воду, сел и поехал.
Я знал, что бригада Юрия Власова заключила договор на соревнование с бригадой Юрия Афанасьева из «Куйбышевгидростроя». Как идут дела у соперников?
— Сильная бригада, — с симпатией отозвался Власов. — Но это даже лучше. Недавно я встретился с Афанасьевичем, он приезжал к нам. Рады были поделиться всем, чем могли. И он не таил секретов. Хороший бескорыстный человек. Понимает: дело не в том, чья бригада первенство займет, а в другом, более важном…
К вечеру в воздухе закружились снежинки, подул ветер. Снег и сумерки заставили включить свет фар.
— Андрейка, сынишка мой, истосковался по большому снегу. Лыжи давно приготовил. — Юрий Андреевич задумчиво улыбнулся.
— Два сына у нас. А недавно, в ноябре, дочка родилась. Таней назвали. Поездили мы по многим стройкам. Теперь думаю здесь навсегда закрепиться. Работы впереди много. И вообще, тут город рядом. Детям удобно: школа, институты, техникумы — все под рукой. Пусть учатся. Мне самому-то много учиться не пришлось. На фронте отца убили. После восьмилетки я на шофера выучился, потом служба в армии, затем стройки, стройки…
Опрокинув в траншею многотонную ношу, наш «КРАЗ» облегченно откатывается в сторонку, уступает место следующим.
— Это, кажется, про вас, газовиков? — я тихонько толкаю под локоть Анатолия Мордовченко.
— А разве не знаете? Эта песня называется «С оренбургской орбиты». Дядя Петя, наш мастер из стройуправления, слова написал.
Видно, дорога для Петра Ивановича Шевцова стройка, коль стихи о ней пишет.
Я слышу со сцены голоса монтажников, участников художественной самодеятельности. Им все подвластно — и высота, и песни. И вертятся в голове слова Анатолия:
«Работа у нас, конечно, не из легких: строить крыши для людей! Но нет дороже того дома, который возвел своими руками. Тогда ты знаешь и вес цемента, и вес арматуры, и вообще вес всего в жизни».
* * *
Мы с Юрием Власовым едем к вожаку бригады монтажников Анатолию Мордовченко. Ребята только что закончили гидроиспытания трубопровода на эстакаде. Несмотря на скверную погоду, настроение у них было бодрое. — Ветер лихачит, прямо-таки хулиганит ветер. А это большая нам помеха, — покуривая, пожаловался Анатолий Мордовченко. — Однако унывать нам нельзя, да и по долгу службы не положено. С плохим настроением на земле дело не клеится, а на высоте — и подавно… Анатолий взглянул на часы и сказал: — Пойдемте к нам в поселок. Сегодня у нас концерт. Возле дверей клуба «Молодость» афиша. Она приглашает на вечер-концерт «Огонек» и танцы. Играет эстрадный оркестр «Голубой факел». …Где-то там, за стеной, морозный ветер свистит в бетонных стволах эстакады, где-то там, в лучах прожекторов, заснули, подпирая низкое ночное небо, долговязые краны. А тут светло, тепло, многолюдно. В открытые двери клуба валит молодой народ — балагуристые девчата и ребята. Строители. И уже заняты все места, детвора усыпала пол до самой сцены. Звучит незнакомая песня:…Скоро здесь с оренбургской орбиты
Старты возьмет голубой огонек.
Юрий Костарев ВТОРОЙ МАРТЕН Стихотворение
Второй мартен! Живителен твой жар!
Я — крестник твой. Благословлен тобою,
к поэзии разбуженный судьбою,
я в тайных думах — все же сталевар.
В стенах твоих меня учили жить.
И только здесь, под взором твоим отчим,
я уяснил, что Родину любить —
и значит стать в свой час ее рабочим.
Здесь я учился зря не говорить
красивых слов ко всяким круглым датам.
Заслуга ль это — Родину любить?..
Куда труднее быть ее солдатом.
Здесь попусту слова любви не треплют,
здесь знают, что в родстве — любовь и труд:
ведь пашню не целуют — пашут землю,
и сталь не гладят нежно, а куют.
Нина Кондратковская ДУШИЦА Стихотворение
Если жизнь тебя выносит
На далекие пути,
Ты сперва у горных сосен
В час погожий погости.
И душицы, хоть немного,
Собери да