пытаюсь размышлять. Пройдет еще три дня, и мне исполнится тридцать два года. Прожито уже много, а сделано еще так мало. Укоры совести охватывают меня.
Многое не сделал потому, что не сумел, не смог, не захотел, а больше потому, что жизнь устремилась в ином направлении.
Счастье жить в дни великих событий, но трудно это и для исполнения личных планов, жестоко трудно.
Такая жизнь принимает затяжной характер.
Странно, но задумаюсь, и необычна мысль, что я могу вдруг оказаться дома, в семье, лицом к лицу со своей работой.
Бывают моменты, когда начинаю как-то физически, кожей чувствовать все мерзости немцев. Сердце не выдерживает!
«Строговы» живут в сознании как особый мир. Чувствую себя всюду, как выходец из этого мира, вырванный из него временно обстоятельствами.
Чтобы жить интересно, нужно не терять горизонтов жизни, не суживать их до пределов собственных радостей и печалей.
19 апреля Итак — 32. С какими мыслями я иду в 33-е путешествие? Трудно это выразить кратко. Мир полон противоречий, и то, что я вижу их истоки, — самое главное, что достигнуто мною. Прожито 32, а я уже мысленно примеряю: что я смогу сделать, если проживу еще 20, а еще 30, а если еще 40 лет? Мир широк, и его широта захватывает. Эта широта открывает многие интересные стороны, островки, на которые хочется проникнуть, дабы ощупать их своими руками. Второе. Оно связано с семьей, прежде всего с женой и с дочерью, с родителями, с братьями и сестрами. Пока я ничем не омрачил их существование, а хочется, чтоб я принес им что-то приятное и лучистое. И оттого, что не знаю, принесу ли, тревога мучает душу. Третье. Надвигается зрелость. Ощущение этого в том горячем споре, который происходит в душе, когда размышляешь над различными проявлениями жизни. Иду в 33-й год, полный мятежных дум, поисков, желаний и надежд. Хочется прожить так жизнь, чтоб можно было сказать: многое хотел, но и многое сделал.
2 мая Сегодня исполнилось 10 лет нашей совместной жизни с А. Мысленно обращаю взор в прошлое. Что ж, много приятных и радостных минут было пережито. Правда, бывали и недоразумения, которые отравили немало хороших дней. С чистым взором и волнением вспоминаю о поездках в деревню, в Москву, в Ленинград. За 10 лет чувство к А. окрепло, углубилось, сделалось устойчивым — и не вижу себя с иной. На пороге нашего второго десятилетия загадываю много хорошего. Хочу от жизни, вправе от нее ждать большего счастья, чем она до сих пор мне давала. Это идет от какого-то внутреннего убеждения собственной полезности людям. Конечно, верно и то: жизнь иногда все поворачивает по-своему. Разве можно с твердостью сказать, что не проделает она этого и со мной?
4 мая Когда раздумаюсь: хорошо чувствовать себя в романе, с героями. Страдания человека, равно как и его радости, настолько индивидуальны, что проникнуть в них другому, ощутить их глубину нелегко. И если это удается, чувствуешь: ты людей видишь, ты их знаешь, а они тебя нет. Приятно ощущение превосходства (хотя я не честолюбив). 1 июня Из рассказов офицеров: В одной кавалерийской части идут скачки. Присутствует генерал. Одна из лошадей, наездником которой является старший лейтенант, доходит до препятствия и останавливается. Генерал кричит: — Повторить! Повторяется та же история. Тогда генерал приказывает еще раз повторить. Происходит то же самое. Наконец, генерал подходит к лошади и, ругая наездника за неуменье управлять ею, садится в седло сам. Лошадь мчится до препятствия и останавливается. Генерал повторяет маневр. Лошадь по-прежнему у барьера останавливается. Авторитет генерала на волоске. Тогда он выхватывает пистолет и стреляет лошади в ухо. Идет лейтенант, навстречу капитан. Лейтенант подтягивается, переходит на строевой шаг и приветствует капитана. Капитан проходит, не поднимая глаз и не отвечая на приветствие. Лейтенант идет дальше, озлобленный, с мыслью, что никого первым не будет приветствовать. Через минуту навстречу шагает раненый лейтенант, без руки. Первый лейтенант идет, не собираясь приветствовать встречного. Вдруг однорукий лейтенант переходит на строевой шаг, и его единственная рука легко и грациозно взлетает к козырьку. Здоровый лейтенант смущается, отвечает неловко и шагает дальше, раздражаясь на самого себя.
1 июня Вчера шел под закат солнца дождь. Сквозь струйки воды багровое светило было мягким, доступным простому глазу, и казалось, что оно, подобно камню-валуну, лежит в долине. 7 июня По утрам размышляю о войне, о своем месте в ней. Думаю, как бы я стал вести себя перед лицом опасности. Трус ли я? Смел ли? В конце концов прихожу к выводу, что умозрительно этого решить нельзя. Очевидно, война, ход самой жизни подсказали бы, как наиболее целесообразно надо действовать. Опасности боюсь, пока она не наступила. Перед ее лицом обретаю ясность и спокойствие. Это проверил на себе не однажды.
22 июня Сегодня исполнилось два года службы в армии, многое уже стало областью воспоминаний. Вспоминается 1941 год. Помню, ночью, во время дежурств, я подходил к большой карте, висевшей в отделе боевой подготовки, и с тревогой и болью думал: «Что же дальше, что дальше?» Сегодня я тоже подошел к карте. Не глядя на нее, пережил совсем, совсем иное чувство. Надежды, самые радостные надежды наполняют мою душу. Третий год в Забайкалье. Что он мне несет? Пытаюсь заглядывать вперед. Ощущения, которые были здесь, так пестры, так различны, что когда-нибудь, возможно (если будет на то судьба), что-то найду во всем этом свое, неповторимое свое.
31 июня С Е. Волковым были в деревне Ивановке под Яблоновым хребтом. Были на игрище. Звенела гармошка, девки смеялись и пели, и казалось — нет войны. Пахло гречихой и коноплей, и воздух был до того густ, что думалось — черпай его ковшом, как воду. Небо тоже было особенное, круто выпуклое, как перевернутая чаша, и звезды, отрываясь, не падали вниз, а перекатывались по небу как шары.
20 июля В центре России идет неслыханная битва. Курская битва. Все видела Земля Россия, но такого история не знает, Красная Армия истинно вошла в свою силу и мощь. 14 августа Вокзал в Мациевской. К востоку — Тавын-талогой, к западу — мелкие сопки и распадки. Ходили сегодня со Стрелецким по степи, видели, как живут люди, видели чужую землю. Зной и ветер. Лежа на земле, слышал, как ветер несется: он несется с шепотом, и шепот этот какой-то ожесточенный и лихой, как всадник. Сколько еще бродить мне здесь? Вдумываюсь в существование людей на этой суровой земле, пытаюсь осмысливать сам себя. Дорогой по
19 апреля Итак — 32. С какими мыслями я иду в 33-е путешествие? Трудно это выразить кратко. Мир полон противоречий, и то, что я вижу их истоки, — самое главное, что достигнуто мною. Прожито 32, а я уже мысленно примеряю: что я смогу сделать, если проживу еще 20, а еще 30, а если еще 40 лет? Мир широк, и его широта захватывает. Эта широта открывает многие интересные стороны, островки, на которые хочется проникнуть, дабы ощупать их своими руками. Второе. Оно связано с семьей, прежде всего с женой и с дочерью, с родителями, с братьями и сестрами. Пока я ничем не омрачил их существование, а хочется, чтоб я принес им что-то приятное и лучистое. И оттого, что не знаю, принесу ли, тревога мучает душу. Третье. Надвигается зрелость. Ощущение этого в том горячем споре, который происходит в душе, когда размышляешь над различными проявлениями жизни. Иду в 33-й год, полный мятежных дум, поисков, желаний и надежд. Хочется прожить так жизнь, чтоб можно было сказать: многое хотел, но и многое сделал.
2 мая Сегодня исполнилось 10 лет нашей совместной жизни с А. Мысленно обращаю взор в прошлое. Что ж, много приятных и радостных минут было пережито. Правда, бывали и недоразумения, которые отравили немало хороших дней. С чистым взором и волнением вспоминаю о поездках в деревню, в Москву, в Ленинград. За 10 лет чувство к А. окрепло, углубилось, сделалось устойчивым — и не вижу себя с иной. На пороге нашего второго десятилетия загадываю много хорошего. Хочу от жизни, вправе от нее ждать большего счастья, чем она до сих пор мне давала. Это идет от какого-то внутреннего убеждения собственной полезности людям. Конечно, верно и то: жизнь иногда все поворачивает по-своему. Разве можно с твердостью сказать, что не проделает она этого и со мной?
4 мая Когда раздумаюсь: хорошо чувствовать себя в романе, с героями. Страдания человека, равно как и его радости, настолько индивидуальны, что проникнуть в них другому, ощутить их глубину нелегко. И если это удается, чувствуешь: ты людей видишь, ты их знаешь, а они тебя нет. Приятно ощущение превосходства (хотя я не честолюбив). 1 июня Из рассказов офицеров: В одной кавалерийской части идут скачки. Присутствует генерал. Одна из лошадей, наездником которой является старший лейтенант, доходит до препятствия и останавливается. Генерал кричит: — Повторить! Повторяется та же история. Тогда генерал приказывает еще раз повторить. Происходит то же самое. Наконец, генерал подходит к лошади и, ругая наездника за неуменье управлять ею, садится в седло сам. Лошадь мчится до препятствия и останавливается. Генерал повторяет маневр. Лошадь по-прежнему у барьера останавливается. Авторитет генерала на волоске. Тогда он выхватывает пистолет и стреляет лошади в ухо. Идет лейтенант, навстречу капитан. Лейтенант подтягивается, переходит на строевой шаг и приветствует капитана. Капитан проходит, не поднимая глаз и не отвечая на приветствие. Лейтенант идет дальше, озлобленный, с мыслью, что никого первым не будет приветствовать. Через минуту навстречу шагает раненый лейтенант, без руки. Первый лейтенант идет, не собираясь приветствовать встречного. Вдруг однорукий лейтенант переходит на строевой шаг, и его единственная рука легко и грациозно взлетает к козырьку. Здоровый лейтенант смущается, отвечает неловко и шагает дальше, раздражаясь на самого себя.
1 июня Вчера шел под закат солнца дождь. Сквозь струйки воды багровое светило было мягким, доступным простому глазу, и казалось, что оно, подобно камню-валуну, лежит в долине. 7 июня По утрам размышляю о войне, о своем месте в ней. Думаю, как бы я стал вести себя перед лицом опасности. Трус ли я? Смел ли? В конце концов прихожу к выводу, что умозрительно этого решить нельзя. Очевидно, война, ход самой жизни подсказали бы, как наиболее целесообразно надо действовать. Опасности боюсь, пока она не наступила. Перед ее лицом обретаю ясность и спокойствие. Это проверил на себе не однажды.
22 июня Сегодня исполнилось два года службы в армии, многое уже стало областью воспоминаний. Вспоминается 1941 год. Помню, ночью, во время дежурств, я подходил к большой карте, висевшей в отделе боевой подготовки, и с тревогой и болью думал: «Что же дальше, что дальше?» Сегодня я тоже подошел к карте. Не глядя на нее, пережил совсем, совсем иное чувство. Надежды, самые радостные надежды наполняют мою душу. Третий год в Забайкалье. Что он мне несет? Пытаюсь заглядывать вперед. Ощущения, которые были здесь, так пестры, так различны, что когда-нибудь, возможно (если будет на то судьба), что-то найду во всем этом свое, неповторимое свое.
31 июня С Е. Волковым были в деревне Ивановке под Яблоновым хребтом. Были на игрище. Звенела гармошка, девки смеялись и пели, и казалось — нет войны. Пахло гречихой и коноплей, и воздух был до того густ, что думалось — черпай его ковшом, как воду. Небо тоже было особенное, круто выпуклое, как перевернутая чаша, и звезды, отрываясь, не падали вниз, а перекатывались по небу как шары.
20 июля В центре России идет неслыханная битва. Курская битва. Все видела Земля Россия, но такого история не знает, Красная Армия истинно вошла в свою силу и мощь. 14 августа Вокзал в Мациевской. К востоку — Тавын-талогой, к западу — мелкие сопки и распадки. Ходили сегодня со Стрелецким по степи, видели, как живут люди, видели чужую землю. Зной и ветер. Лежа на земле, слышал, как ветер несется: он несется с шепотом, и шепот этот какой-то ожесточенный и лихой, как всадник. Сколько еще бродить мне здесь? Вдумываюсь в существование людей на этой суровой земле, пытаюсь осмысливать сам себя. Дорогой по