подрасти. И я дам тебе имя, дам красивое имя. Сосса у меня уже есть, а ты будешь Мосса. Запомни: Мосса, Мосса, Мосса.

Но когда Атс рассказал маме, что назвал лисенка Моссой, мама имя это не одобрила.

— Мосса звучит почти так же, как Сосса, — объяснила она, — так что кличка эта не годится. Ты будешь звать лисенка, а собака подумает, что ты зовешь ее. Начнешь звать собаку, лиса решит, что ее зовут. Сосса — Мосса или Мосса — Сосса — для зверя это одно и то же.

— Ну, тогда будем звать собаку так, как звали прежде, — ответил мальчик. — Пусть она будет Пийтсу, а не Сосса.

— Это другое дело, — решила мама. — Разницу между Пийтсу и Мосса любой лисенок поймет.

— А как быть, если лисенок все-таки не отличит Пийтсу от Мосса? — спросил мальчик. — Что мы тогда будем делать?

— Значит, нужно будет учить его, пока он не начнет разбираться, — ответила мама. — Ты ведь тоже сначала не отличал «л» от «к» и «о» от «с», а теперь отличаешь, научился распознавать их.

* * *

Мамины доводы вполне убедили Атса, и он вернулся к лисенку, чтобы растолковать ему разницу между Пийтсу и Мосса. Но скоро ему это наскучило, и он стал пытаться хоть немного приподнять крышку ящика, чтобы щель, в которую он подглядывал, стала чуточку шире. Атс даже разыскал и приготовил палку потолще, чтобы подсунуть ее под крышку ящика вместо другой, тонкой, которую положил отец.

Несколько раз Атс приподнимал крышку, но подсунуть под нее толстую палку никак не удавалось, ему не хватало для этого еще одной руки. У него было слишком мало сил, чтобы удержать крышку одной рукой, так что от палки в другой руке не было никакого толку. Но тут его осенило: он взял один конец палки в зубы, поднял обеими руками крышку и наклонил голову, стараясь зубами подтолкнуть палку под крышку. Но осуществить эту превосходную идею не сумел. Потому что хотя Атс и приподнимал крышку достаточно высоко, чтобы толстая палка могла пролезть в щель, но ему приходилось для этого низко наклонять голову, и крышка тут же падала, так что места для палки уже не оставалось. Атс несколько раз пробовал зубами подсунуть палку под крышку, но все напрасно: в руках у него было достаточно силы, чтобы удержать тяжелую крышку, но как только зубы приближались к щели, крышка падала.

Как будто кто-то заколдовал эту щель!

Атс долго думал, как же помочь делу. И вдруг засмеялся от радости — такая прекрасная мысль пришла ему в голову. Он даже удивился, почему такая удачная мысль не пришла ему в голову раньше. Ведь под край крышки можно подставить правое плечо и поднять ее, опираясь на ноги. Таким образом, левая рука будет свободна, и ею он сможет подкладывать палку под крышку сколько душе угодно.

Задумано — сделано! Атс взял палку в левую руку, сел перед ящиком на корточки, подсунул правое плечо под передний край крышки и напряг ноги.

Но с ногами творилось что-то странное: Атс мог стоять на согнутых или на прямых ногах, оставаться же полусогнутыми под таким тяжелым грузом они никак не желали. Ноги сами собой выпрямились и крышка ящика поднялась так высоко, что лежащий на ней камень покатился и непременно упал бы на землю, если бы на его пути не оказалась стена. Теперь камень повис, застряв между стеной и задним краем ящика. Если бы ящик хоть самую малость отодвинулся от стенки, камень свалился бы в щель, образовавшуюся между стеной и ящиком. Атс сразу догадался об этой опасности, тут же опустил крышку и прижал ящик плечом, чтобы тот под тяжестью камня не отодвинулся от стены.

Так они и стояли: камень своей тяжестью оттеснял ящик от стенки и вот-вот грозил сорваться на землю, мальчик по другую сторону ящика согнулся в три погибели, всеми силами сопротивляясь тяжести камня. Отец по головке не погладит, если, вернувшись домой, найдет камень на земле. Лисенок забился в угол ящика, оттуда торчал только его острый нос, ушки были настороженно подняты, а глаза сверлили Атса, как буравчики.

Все трое были в таком состоянии, что не увидели бы друг друга, даже если бы у каждого из них было по десять пар глаз. Мальчик и лисенок перепугались до смерти. Мальчик боялся, что камень упадет с крышки, лисенок не знал толком, чего ему бояться, он просто боялся и время от времени инстинктивно скалил свои мелкие, белые, острые зубы.

Оправившись от первого испуга, Атс стал думать, как помочь себе, где найти что-нибудь, чем можно закрепить ящик так, чтобы камень не сдвинул его с места. Тогда Атс схватил бы его руками и перекатил обратно на середину крышки. Мальчик дал себе слово, что, если это ему удастся, он вполне удовлетворится той щелью, которую оставил отец. Больше он, Атс, ни разу не попытается приподнять крышку, а будет подсматривать в эту узкую щель и учить лисенка понимать, какая разница между кличками Пийтсу и Мосса.

* * *

Первая хорошая штука, которую Атс заметил, была дырка в полу сарая. В нее вполне можно было сунуть правую ногу, чтобы подпереть плечом ящик. Левая нога, таким образом, освобождалась, и ею можно было еще хоть сто дел переделать.

Но у Атса в голове засело только одно: он решил освободившейся левой ногой подтянуть к себе деревянную колоду или камни, которые лежали возле стены, неподалеку от ящика, еще с тех пор, когда в доме квасили капусту, и подпереть ими ящик.

Тяжелая это была работа, но в конце концов Атс справился с ней и очень обрадовался, что смекалка помогла ему преодолеть прямо-таки невероятные трудности. Приободрившись, стоял он возле ящика и, любуясь делом своих рук, говорил камню:

— Ты только попробуй оттолкнуть ящик от стены. Ну-ну, попробуй! Думаешь, ты один такой упрямый и хитрый? Ан нет, я похитрее тебя. И не надейся, что я когда-нибудь буду держать ящик, как приходится делать тебе. У меня помощников хватает, не то что у тебя. Вот и толкай сам, а я найду, кто за меня потолкает.

Высказав все это в назидание большому камню, Атс присел около ящика на корточки и стал сквозь щель разглядывать лисенка. И чего это ему понадобилось делать щель пошире, удивился Атс, лисенка и так прекрасно видно! И разговаривать с ним в эту щель можно вполне свободно. Словно желая еще раз убедиться в этом, он сказал лисенку:

— Не трусь, мой милый Мосса, я не дам упасть камню. Но свое имя ты должен выучить, чтобы понять, если я позову тебя. Запомни: если я буду звать: «Пийтсу, Пийтсу!» — это я зову не тебя, а кого-то другого. Раньше этого другого звали Сосса, но больше его так не зовут, теперь он Пийтсу… И камень я положу обратно на середину крышки, потерпи только немного.

Вот так толковал Атс с лисенком о делах, которые имели к нему отношение или вовсе не имели. Он слышал, как отец читал в газете, что детей в школе обучают вещам, от которых