ты хочешь от меня услышать? Я больше не буду встречаться с ней, и буду хорошим мальчиком, который дрочит в душе. Только Богу известно, Анжела мне не помощница в этом, — разочарование исходило от сенатора просто волнами, оно было почти осязаемым в прохладном кондиционированном воздухе комнаты.

Дерек подумал о блондинке аристократке жене Джейсона и двух детях дошкольного возраста. У него скрутило живот от одной мысли. Зачем, черт возьми, эти парни женятся, если не хотят брать на себя обязательства? Или им важно иметь жену только лишь для того, чтобы сделать карьеру в политике. Он стряхнул с себя эти мысли и сосредоточился на поставленной задаче.

— Сколько? — спросил он.

— Сколько чего? — переспросил Джейсон, что-то пытаясь отыскать на полу рядом с кроватью.

— Сколько ты обычно платишь ей?

Джейсон пробормотал:

— Нашел! — с торжеством, и поднялся, вдевая бриллиантовые запонки в манжет рубашки. — Лондон? Она стоит тысячу долларов в час. — Он посмотрел на часы. — И она здесь уже около двадцати двух минут.

Господи. Тысячу долларов? В последний раз на свой перепихон Дерек потратил полсотни баксов за два коктейля, а потом повел репортершу домой на пару часов, дальше посадил ее в такси и попрощался. Окончательный итог? Ну, может быть, сто долларов. Тысяча долларов казалась ему слишком чрезмерной.

— А сколько будет стоить, чтобы заставить ее замолчать? — спросил он.

Джейсон провел рукой по своим идеально растрепанным темным волосам на висках немного совсем слегка посеребренных (краска для волос, придала ему больше солидности) и посмотрел на Дерека.

— Она ничего не скажет. Правда.

— Чушь, — ответил Дерек, именно в тот момент, когда женщина вышла из ванной комнаты, выглядя исключительно как респектабельная жена богатого округа Колумбия, в отлично сидящем деловом пиджаке цвета сливы, подчеркивающим ее осиную талию, густые волосы зачесаны назад, и эти чертовски сексуальные шпильки с переплетенными ремешками по-прежнему красовались на ее идеальных ногах.

— Я не скажу ничего, — повторила Лондон, бросая на него презрительный взгляд.

Дерек повернулся к ней, ярость закипала в нем, но он сохранял свое лицо без эмоциональным, как сталь, над этим выражением и способностью контролировать так хорошо свои эмоции, он работал в течение пятнадцати лет.

— Послушай, я уверен, что ты прекрасный эскорт, очень надежный и все такое, но ты не представляешь, какие инвестиции я сделал в Джейсона. Одно неверное слово, один неверный взгляд или секрет, который ты выболтаешь одному из воих «друзей», и его карьера, как и моя, может катиться сразу в ад.

— Я не рассказываю секреты друзьям или кому-то еще, и никогда не вела себя не подобающим образом за всю свою жизнь, ни с кем, — она сделала паузу. — Ну и что ты собираешься сделать? Убить меня? — Ее левая бровь приподнялась, и он увидел насмешку в ее глазах.

Он закатил глаза.

— Мы не играет в «Карточный домик», милая, — ответил он с усмешкой. — Сколько тебе нужно, чтобы ты покинула страну на несколько недель?

Лондон ухмыльнулся.

— Правда? Ты хочешь заплатить мне, чтобы я отправилась в путешествие, хотя не испытываю абсолютно никакого намерения что-либо рассказывать?

— По крайней мере от этого я буду чувствовать себя намного лучше, — ответил Дерек.

— Хорошо. Я всегда хотела посетить Багамы. Так, что? Десять? Двадцать? — она взглянула на Джейсона, подошла к нему и поправила галстук. Лицо Джейсона осветилось, и он облизал губы, смотря на нее сверху вниз, как на кусок стейк самого высшего класса.

Ярость Дерека забурлила с такой силой, что он готов был взорваться.

— Сенатор! — крикнул он. — Глаза на меня.

Лондон деликатно фыркнула и отошла от кандидата в президенты.

— Господи, — лицо Джейсона покраснело. — Просто заплати ей и покончим с этим, — отрезал он, прежде чем выйти из комнаты, уткнувшись в свой телефон.

В спальне остались только Дерек и Лондон в упор смотревшие друг на друга целое мгновение, и он поклялся ее сверх самоуверенность, пофигический экстерьер дал трещену.

Она передвинулась к тумбочке и собрала сумочку, потом подошла к нему и протянула руку. — Меня не волнует сколько вы дадите мне сверх, но я настаиваю на тысячи, которую заработала.

Дерек посмотрел на нее сверху вниз. Она была высокой для женщины, наверное, пять и восемь или девять футов. Но он был все шесть и два, поэтому она казалась маленькой, пока он смотрел в ее до боли прекрасное лицо. Она могла бы стать топ-моделью или актрисой, если бы у нее был какой-то талант, скорее всего выбрать множество профессий, где требуется вербальный ум. Почему она выбрала это? Обслуживать наглых, беспринципных людей, которые хотели, чтобы кто-то потворствовал их эго. Почему такая эффектная женщина продает себя?

Он понимал, что должен заплатить ей и отправить в путешествие, но он оказался пойманным в своего рода какую-то сумеречную зону, не мог оторваться от ее губ, ценя ее ум, ее упорство, а еще черт побери запах ее пряных духов, который обволакивал его, словно тропический цветок.

— Почему? — тихо спросил он. — Зачем ты это делаешь?

На секунду она напряженно взглянула на него.

— Я полностью контролирую свою жизнь, мистер Эмброуз. Вы не имеете права меня жалеть.

— Ты знаешь мое имя? — какая-то часть, похороненная слишком глубоко внутри него, загорелась от предвкушения.

— Все знают ваше имя, — ответила она.

Он сжал кулак и отвел в сторону, пытаясь воспрепятствовать своему желанию, провести кончиками пальцев по ее шелковистой коже на щеке.

— Ты не все.

— Нет, я не все. Я никто, и именно такой я и желаю остаться. Итак, это будут наличные или...?

Дерек вздохнул, достал телефон из кармана, нашел контакт.

— Дерек, — сказал он, не отрывая глаз от Лондон. — Мне нужно двадцать тысяч наличными, доставить в люкс сенатора. С моего личного счета, пожалуйста. И сделай это быстро.

Тридцать минут спустя Лондон ехала на заднем сидении такси к себе в особняк Dupont Circle. Было еще рано по стандартам Вашингтона, но она знала, что может позвонить Маргрит, ее боссу в агентстве, и сообщить, что доступна для другого клиента, но произошедшее утром оставили у нее неприятный привкус. И не только потому, что Джейсон Мелвилл был ужасным мудаком. Нет, все дело оказалось в Дереке Эмброузе, который пошатнул ее обычные