«веселом» периоде жизни страны — «сталинском». Сейчас вот запросто поставят к стенке — и прощайте все три реальности навсегда. От пули в голову никакой симбионт не вылечит.

Но старший майор Кречко был настроен благодушно. Принюхавшись, Андрей Константинович различил в гамме запахов и «Красную Москву», и аромат коньяка «Двин», которым их с Ростиславом иногда угощал Хранитель. «Любимый напиток красных командиров», — говаривал он, — «после спирта, конечно».

— Замерзли, батенька? — осведомился Кречко, — вот, хлебните!

Волков взял предложенную фляжку, свинтил колпачок и нерешительно посмотрел на своего собеседника.

— Валяйте прямо из фляжки, — разрешил тот, — ради такого дела машину останавливать не станем. Ну, как?

— Великолепно! — искренне ответил Андрей Константинович.

— А теперь скажите, — ласково посмотрел на него гэбэшник, — за каким чертом нормальному человеку разгуливать ночью по территории укрепрайона?

«Вот попал, так попал!» — подумал Волков, — «это ведь надо в такое дерьмо вляпаться!»

Если начать объяснять представителю НКВД концепцию параллельных миров и всех прочих принципов построения мирозданья, то недолго и к докторам угодить. Во всех остальных случаях бродячий генерал из вооруженных сил Российской Империи приговаривался военным трибуналом СССР к исключительной мере наказания. Исключительной — в мире Земли начала двадцать первого века, а в этом времени такое наказание являлось стандартным. Как говорится: «решение окончательное и обжалованию не подлежит».

— Старший майор госбезопасности, — вспомнил вслух Андрей Константинович, — если не ошибаюсь, соответствует армейскому полковнику.

— Не ошибаетесь, — любезно подтвердил Кречко.

— Значит, вы — один из высших офицеров НКВД, присутствующих в этом районе.

— Самый высший!

— Отлично! Это означает, что мне повезло. Вам, вполне возможно, повезло не меньше.

Кречко заинтересованно поднял брови и испытывающе поглядел на свою «находку». Нет, не ошибся он, подобрав на дороге одиноко бредущую фигуру в полушубке и валенках, учуял его горбатый энкавэдэшный нос странности в поведении на дороге, уловил мозг флюиды иноземные! Рожа у незнакомца славянская, но кто его знает. На всякий случай он произнес давно сидящую в подсознании фразу на французском:

— Si et non l'espion vous, le monsieur?

— Est absent, dans aucun cas! Je le voyageur ordinaire entre les mondes! — ответил шутливо Андрей Константинович, вспомнив молодость и средневековый Париж.

Судя по тому, как напрягся энкавэдэшник, он ни бельмеса не понял.

— Я не говорю по-французски, — признался Кречко.

— Я вижу. Английский мне тоже известен, господин старший майор!

— Вот вы и попались! — торжественно провозгласил Кречко, — у нас в ходу обращение «товарищ».

Волков засмеялся. Энкавэдэшник обиделся, вздохнул и покачал головой.

— Извините! — промолвил Андрей Константинович, — весь мир знает, что у вас в ходу именно это обращение. Однако, всяк, кто выше майора, спит и мнит себя «господином».

— Тоже верно, — нехотя признал Кречко, — уж очень вы интересный типчик, товарищ э-э… или господин?

— Волков Андрей Константинович, — отрекомендовался случайный попутчик, — кому-то товарищ, а кому-то и господин. Но суть дела от этого не меняется. Вы уж не взыщите за смелость, но не проще ли нам будет поговорить тет-а-тет в вашем кабинете, либо в другом подходящем месте? Надеюсь, я еще ничего не нарушил, чтобы меня сразу в камеру…

Кречко задумался. Вообще-то, он ехал в Полоцк с целью инспекции ПоУр: несение внутренней службы караульными расчетами, содержание долговременных огневых точек, соблюдение правил маскировки и демаскировки, изучение предложений по укреплению обороноспособности и живучести объектов. Этого странного попутчика он подобрал где-то в километрах трех восточнее Фариново, а едут они уже около пятнадцати минут… следовательно, до Полоцка еще километров десять. Старший майор был в прекрасном расположении духа. Это обуславливалось тем, что он разнес вдребезги и пополам весь батрайон «О» и едва не стал причиной самоубийства тамошнего коменданта — майора Горюнова. Дела на военно-инженерном комплексе были плохи. Это искренне огорчало энкавэдэшника, совсем недавно ставшего «гэбистом», но никак не привыкшего к новому номенклатурному прозвищу. Однако, недочеты выявил именно он, а не враг — это не могло не радовать. С другой стороны, инспектор для того и назначается, чтобы находить прорехи и недостатки. Тогда товарищ Куклачев, комиссар государственной безопасности второго ранга, не станет спрашивать товарища старшего майора: не пьянствовал ли он напропалую все время своей командировки с комендантами батрайонов, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями. А если сидящий рядом гаер окажется агентом империалистической разведки, то вполне вероятно появление еще одного ромба в петлице по соседству с двумя имеющимися…

— Чувствую, что дело плохо, — поерзал на кожаном сиденье Волков, — ну честное слово, не спешите меня в шпионы зачислять, товарищ старший майор!

— А кем прикажете вас считать? Как вас называть? «Господином» у нас не принято, назови я вас «товарищем» — потом мне это припомнят, на «гражданина» вы не похожи…

— А по имени-отчеству? — иронично спросил попутчик.

— Где это вы видели, чтобы старший майор ГБ постороннего по имени-отчеству именовал? — хмыкнул Кречко, — так он величает исключительно начальство. Ну, и тестя разве.

— У старшего майора ГБ имеется тесть? — невинно осведомился Волков.

— У каждого свои слабости. Вы, мил человек, не ерничайте. Если вы окажетесь тем, в качестве кого я вас подозреваю, то разговор наш придется продолжить в ином ключе. Поверьте человеку, видевшему очень многое: не стоит сердить старшего майора ГБ.

— Боже упаси! — серьезно сказал Андрей Константинович, — а если бы я был именно тем, кем вы думаете… то у вас не было бы ни одного шанса. Такой вот факт.

Волков отвернулся и стал хмуро смотреть в окно на медленно надвигающиеся огоньки древнего белорусского города.

— Батенька, да вы сам никак обиделись! — еще раз хмыкнул Кречко, — а как я, по-вашему, должен думать о человеке, который в десять часов вечера разгуливает по укрепрайону с видом Коперника, открывшего новое светило?

Волков протер уставшие глаза. Он две ночи не спал там — на Гее, затем перенесся в иной мир и опять бодрствует. Тяжело организму выдерживать такие нагрузки. Даже, несмотря на симбионта — живущего в нем целителя-паразита. Симбионтом его и всех участников экспедиции снабдил, естественно Хранитель.

— Извините, — сказал