Илья Рясной Нужно ли быть Богом
Удар грома потряс всё существо. Будто разбил его на части, и собрал снова. Что могло так звучать? А ничего. Пустота. Сон. Каким-то краешком сознания Афанасий понял, что спит, и весь этот звук и светопреставление всего лишь часть замысловатого сновидения. А вслед за этим возникло тревожное чувство. И именно оно вышибло из уютных объятий Морфея. Афанасий осознал, что лежит на спине, на упругих подушках своего дивана. И если откроет глаза, то увидит стандартный белый потолок своей стандартной однокомнатной квартиры в стандартном девятиэтажном доме в Кунцево. Хотя вряд ли. Сейчас должна быть ночь, а, значит, темень – свет он перед сном выключал всегда. Тревога выросла как-то скачком и поселилась в районе груди холодным снежным комком. В чём ее причина? Да всё очень просто. В комнате был посторонний. Афанасий шкурой почувствовал чужое присутствие. Может, все чудится спросонья? В квартире никого не могло быть. Афанасий жил один, со времен седой древности не водил сюда женщин и гостей. Глаза открывать страшно не хотелось. Ему казалось, что если сделает это, то пути назад уже не будет. Но и прятаться за зажмуренными веками от окружающего мира – это просто детство какое-то. Он открыл глаза. И понял, что кромешной темноты нет. По комнате рассеян слабый свет. Такой бывает, когда торшер в углу включаешь на самую маленькую мощность. Афанасий рывком присел на диване, прислонившись спиной к мягкой подушке. Огляделся. И на миг окаменел – его будто обдало холодной парализующей волной страха на грани паники. В широком кресле в углу сидел человек, небрежно положив ногу на ногу. Он попадал в круг слабого света, выбивающегося из-под абажура. Гость выглядел донельзя обыденно. На нем были старомодный бежевый костюм, белая рубашка, галстук-селедка, замшевые туфли. Человек среднего роста, среднего телосложения, на голове среднестатистические залысины, возраст лет под пятьдесят, никаких особых примет, усталый взгляд и вымученная улыбка менеджера по продажам мебельных гарнитуров. Всё в нем было стандартно, буднично. Кроме одного – за каким-то чёртом он находился в этой квартире?! – Вы… – Афанасий прокашлялся. – Вы кто? – Кто я, – голос у незваного гостя был низкий, тон спокойный и доброжелательный. – Я Бог. Просто Бог. Афанасий закрыл, а потом открыл глаза. И нервно усмехнулся: – Просто Бог? – Просто Бог, – кивнул незнакомец. – Мы пока не встречались. Но вы должны быть наслышаны обо мне. – А я Афанасий. Просто Афанасий… Ох, чушь какая-то, – хозяин квартиры привычно провел себя по кривому носу – он сломал его двадцать лет назад, когда играл в команде по хоккею на первенство Москвы. Сросся нос криво, но Афанасий никогда не пытался его исправить, видимо, приняв на веру утверждение, что шрамы и переломы украшают мужчину. Только в минуты волнения проводил пальцем по искривленной пепрегородке, и это почему-то его успокаивало… – Не мучайтесь, – с сочувствием и пониманием улыбнулся гость. – Просто примите это как данность. Вы, насколько я знаю, ядерный физик. Закончили инженерно-физический институт с отличием, блестяще защитили кандидатскую диссертацию и в двух шагах от докторской. У вас гибкое мышление и способность оперировать категориями мироздания. Это вам не пищевой техникум. – При чём тут пищевой техникум? – воскликнул Афанасий, с неудовольствием понимая, что втягивается в это безумный разговор, происходящий в безумных обстоятельствах. И что уже воспринял ситуацию как должное – во всяком случае, его рука не тянется к тяжелым предметам, он не бросается на пришельца с кулаками, не зовет на помощь, не звонит в милицию. Он с ним разговаривает – и это пугало. – Я окончил пищевой техникум, – сообщил гость. – Бог! – Ну и что такого? Бывает, и боги горшки обжигают. И организовывают технологические линии по производству консервов. Одно другому не мешает. – И как вы после техникума дошли до жизни такой? – Афанасий стремился к тому, чтобы в голосе звучал сарказм, но почему-то это никак не получалось. – Очень просто. Мне нравилась моя незамысловатая жизнь. Дом, семья, спокойная работа технологом на новой линии производства консервированных овощей. Мне уютно было так жить. – А потом? – А потом я умер. – Это как?! – Афанасий погружался в разговор как в трясину и ничего не мог с собой поделать. – Острая сердечная недостаточность. Скорая помощь успела почти вовремя. Мне вкололи все нужные лекарства. Я даже пришел в себя в машине. Увидел над собой низкий потолок и склонившегося врача… И всё. – А дальше? Афанасий был уверен, что начнутся сказки о тоннеле, божественном свете и прочих моментах, тщательно описанных вышедшими из клинической смерти пациентами. Но гость пожал плечами: – А дальше? Дальше – ничего. Чернота. – Тогда о чем мы тут… – возмутился Афанасий, понимая, что его просто водят за нос и втянули в какой-то тупой диалог. – Дальше была пустота. Ни света, ни времени, ни движения. Ничего. Ничего, кроме меня. Тьмы. И вечности. – Вы ощущали себя? – Ощущал. Странно, отстраненно, но ощущал. И больше всего меня пугала вечность. Она была моим главным врагом. И она толкнула меня к борьбе. – И? – И когда я осознал свою злость, когда меня как ракетным ускорителем толкнули вперед эмоции, я начал делить тьму на кванты энергии. А вечность на кванты времени. Вот так родился мир. Мой мир. – Звучит чудовищно, – произнес Афанасий. Ему стало как-то совсем не по себе – прежде всего от того, что он не может взять собеседника за шкирку, встряхнуть его, выкинуть из квартиры, а просто мирно беседует с ним на совершенно несуразные темы, выслушивает фантазии воспаленного разума. Почему так происходит? – Глупо, – добавил он. – Недоказуемо! И вообще… Афанасий как бы очнулся от гипноза разговора. Это же бред! Абсурд! К нему в дом забрался псих, а хороший псих, как известно, всегда убедит в своей правоте нормального человека. – Не буду спорить, – досадливо поморщился гость. – Думаю, каждый из бесчисленного количества разумных, живущих в этом мире, рано или поздно убедится в моей правоте. – Для этого нужно всего лишь умереть. – Вот именно. – Но я-то пока жив! – воскликнул хозяин квартиры, намереваясь добавить: «и сейчас выкину тебя вон». – Живы? – удивился гость. – На вашем месте я бы не был так уверен в этом. Это было сказано так, что каждое слово будто гвоздями вбивалось в сознание Афанасия. – Вы это о чём? – с угрозой произнес хозяин квартиры. – Две недели назад экстремистская организация «Исламский мир» получила от своих спонсоров в Саудовской Аравии весьма щедрое финансирование на проведение