солнца, – или можете выбрать что-то другое, во что вы действительно верите и реальность чего не подвергаете сомнению. Если Бог существует, нет причин разочаровываться ни в Нем, ни в самих себе. Да и скачка от неверия к вере тоже не требуется. Тем не менее, нужно сделать что-то глубокое, нужно осуществить пересмотр того, что возможно. Это подразумевает внутреннюю трансформацию. Если кто-то говорит вам: «Царство Небесное внутри вас», – не нужно думать с острым чувством вины: «Ну уж нет, во мне его точно нет». Нужно спросить, что нужно сделать или принять для того, чтобы это утверждение оказалось верным. Духовный путь начинается с простого любопытства: неужели что-то такое немыслимое, как Бог, что-то, во что трудно поверить, действительно существует?

Миллионы людей уже наслышаны об «иллюзии Бога» – тезисе, придуманном сворой воинствующих атеистов, открыто признающих себя врагами религии. Это взбудоражившее всю общественность движение, возникшее вокруг идей Докинза, облекает свои нападки в понятия науки и разума. Даже если люди не применяют к самим себе термин атеист, многие из них живут так, как будто Бог и в самом деле ничего не значит, и это влияет на их выбор, который они делают в повседневной жизни. Там, где это происходит, неверие празднует полную победу.

Веру, чтобы не допустить ее вырождения, можно спасти и восстановить только более глубоким исследованием тайны бытия.

Я не хочу клеймить атеизм, особенно если он лишен воинственности, или говорить о нем что-то грубое или резкое. В свое время Томас Джефферсон написал: «Я не нахожу в христианстве ни одного спасительного свойства», но он же при этом всячески содействовал тому, чтобы общество было построено на основах терпимости. Докинз и компания нетерпимы к религии и гордятся этим. Атеизм может быть забавен сам по себе, как может быть забавным и христианство, о котором Бернард Шоу остроумно выразился: «Христианство могло бы быть хорошей вещью, если бы кто-то когда-нибудь его на себя примерил». Каждая мысль имеет свою противоположность, и когда дело касается Бога, неверие предстает как вполне закономерная противоположность веры.

Неправильно считать однако что атеизм всегда и во всем противоположен Богу. Согласно данным опроса, проведенного Исследовательским центром Пью в 2008 году, 21 % американцев, называющих себя атеистами, верят в Бога или во Всемирный Дух, 12 % верят в рай, а 10 % молятся хотя бы раз в неделю. Так что атеисты не утратили полностью веры, ибо сама вера превыше критики: ее-то критиковать, собственно говоря, не за что. Но Докинз, с улыбкой и тоном уверения, открыто исповедует духовный нигилизм. И я понимаю, что мне волей-неволей приходится выступать против этого, хотя, уверяю вас, никакой личной неприязни я к нему не питаю.

Веру необходимо спасти ради самих людей. На почве веры взрастает страсть к вечному, и эта страсть сильнее любви. Многие из нас или утратили эту страсть, или никогда ее не испытывали. Приводя доводы в пользу Бога, я так хочу вложить в них те экспрессию и настойчивость, что звучат вот в этих поэтических строках индийской принцессы Мирабаи, которая прославилась во всем мире как поэт-мистик:

Любовь, что связывает меня с Тобой, о Господи,

неразрывна,

Как алмаз, при ударе о который

плющится молот;

Как лотос, поднимающийся из воды,

жизнь моя поднимается из Тебя;

Как ночная птица, завороженная

плывущей в небе луной,

И я заворожена, пребывая в Тебе.

О мой возлюбленный, вернись!

В любую эпоху вера – это крик сердца. Если вы твердо убеждены, что Бога не существует, нет ни малейшего шанса на то, что эти страницы убедят вас в обратном. Тропа однако открыта всегда, и открыта для всех. Если веру можно спасти, результатом будет крепнущая надежда. Сама по себе вера не предлагает Бога, но она дает нечто более своевременное: она делает возможным существование Бога.

Почему у Бога есть будущее

Когда заходит речь о Боге, почти все мы, и верующие и неверующие, страдаем некоей близорукостью. Мы видим – а стало быть, и верим – только то, что находится прямо перед нами. Для верующего Бог – Отец, он видит в Нем благосклонного родителя, который с высоты Своего положения судит наши поступки, даруя милосердие и справедливость. Другие же считают, что Бог далеко, что Он имперсонален и безучастен. И все же Он может оказаться гораздо ближе и зримей, чем мы думаем, ближе, чем даже дыхание.

В каждый данный момент в мире находится кто-то, кто, к своему изумлению, открывает, что опыт ощущения и познания Бога вполне реален. В нем вдруг пробуждается уверенность и ожидание чуда. Я храню на всякий случай под рукой отрывок из книги Торо «Уолден», где он говорит об одном «работнике с фермы, живущем в одиночестве на краю мира в полном согласии с Богом и природой и словно заново родившемся». Как и мы, Торо удивляется тому, что чье-то свидетельство о возможности получения «неповторимого религиозного опыта» оказывается действенным. В поисках ответа он обращается к истории и прозревает сквозь века:

”  Зороастр тысячи лет назад странствовал по этой же дороге и имел тот же опыт; и, будучи мудрым, он познал, что этот опыт универсален.

Если вы вдруг окажетесь вместилищем некоего опыта или откровения, не поддающегося объяснению, говорит Торо, будьте уверены, что вы не одиноки. Ваше пробуждение вплетено в канву великой традиции.

” В смирении соединившись с Зороастром и, посредством освобождающего влияния добродетелей, с Самим Христом, остается ли нам что-то другое, как предоставить «нашу церковь» самой себе?

Говоря современным языком, Торо советует нам довериться глубоко заложенной внутри нас вере в то, что опыт духовных откровений вполне реален. Скептики, разумеется, распорядятся этим советом по-своему и поставят все с ног на голову. Сам факт того, что люди на протяжении веков неоднократно постигали Бога, скажут они, лишь свидетельствует о том, что религия – пережиток примитивного прошлого, психический реликт, который наш мозг должен отторгнуть, и мы должны всячески упражнять его в этом. Для скептиков Бог остался в прошлом – вместе со жрецами и священниками, которые обладали силой навязывать свою веру и пресекали всяческие поползновения в сторону у своих последователей. Но все попытки прояснить дело – то есть сказать раз и навсегда, что Бог абсолютно реален или, напротив, абсолютно нереален, – продолжают терпеть неудачу. Неразбериха продолжается, и все мы тоже теряемся в сомнениях и догадках.

Где вы сейчас?

Давайте же от абстрактного перейдем к личному. Когда вы всматриваетесь