снаружи и заглядывали внутрь через окна. В шарманщике не было ничего особенного, но его понурый вид вызывал сострадание. Перед едой он прочёл молитву, поел селедки с картошкой, потом — ячменной похлебки, после еды опять помолился и хотел встать, чтобы поблагодарить за угощение.

Будь у меня кофе, я бы угостила вас чашечкой, сказала хозяйка.

У меня найдётся чуток, услужливо предложила одна женщина.

Правда? Тогда дай мне взаймы одну ложечку!

Всё было хорошо, пока шарманщик сидел в доме; женщины хлопотали вокруг него, стараясь подольше не отпускать к его жестокому спутнику.

Куда он ушёл? — спросили они.

А кто его знает! — Шарманщик пожал плечами.

Может, он больше не вернётся?

Ну нет! Шарманщик покачал головой и вздохнул. Потом пошевелил ногами, постучал друг о дружку промёрзшими сапогами.

Женщины спросили, не озябли ли у него ноги? Да, озябли. Потом они поинтересовались, есть ли у него носки, носки у него есть, но худые, все в дырках, в больших дырках. Да-а...

Они переглянулись и покачали головами, и хозяйка, которая была побогаче других, вытащила пару новых носков, высоких, до колена, и протянула их шарманщику. Носки были красивые и добротные, с синей полоской.

Ах, Ане Мария, какое у тебя доброе сердце! — восхитились женщины.

Надень эти носки! — велела Ане Мария шарманщику.

Нет, шарманщик не хотел надевать носки, он словно боялся их испачкать, сперва он прижал их к щеке, а потом сунул за пазуху. Женщины были растроганы.

Эдеварт притаился в тёмном углу, у него созрел план. Наконец шарманщик поблагодарил всех, взвалил шарманку на спину и вразвалку пошёл прочь. Благослови вас Господь! — кричали люди ему вслед. Грустными глазами они провожали шарманщика, пока тот не скрылся из виду. Эдеварт же украдкой последовал за ним.

В лесу шарманщик медленно обернулся и обнаружил Эдеварта.

А ты куда идёшь? — спросил он.

Никуда, ответил Эдеварт.

Никуда? А всё-таки?

Эдеварт: Хочу помочь вам. Защитить от вашего товарища.

Помочь? Мне не нужна твоя помощь.

Я его поколочу!

Шарманщик улыбнулся: Мой товарищ очень силён, он венгр, бывалый вояка, он может пырнуть тебя ножом!

Эдеварт не удостоил шарманщика ответом, обошёл его и зашагал впереди.

Ты дурак... дурак! — сердито крикнул шарманщик. Ступай домой! Нечего тебе здесь делать!

Неожиданно из зарослей можжевельника вышел спутник шарманщика. Оглядев пришедших, он что-то спросил у шарманщика, тот ответил, и они засмеялись.

Эдеварт остановился в изумлении. Венгр грозно шагнул к нему, верно, хотел напугать этого полоумного парня, но и шарманщик, опустив на землю свой ящик, тоже шагнул к Эдеварту. Это ещё почему? Эдеварт не привык ломать голову над загадками, чтение и счёт давались ему с трудом, но кулак у него был тяжёлый, и в ярости он становился смелым до безрассудства. Однако теперь ему пришлось отступить.

Присутствие Эдеварта не смущало чужестранцев, они просто не обращали на него внимания. Шарманщик взял пригоршню снега и начал стирать со щеки кровь, товарищ остановил его, когда щека стала чистой. Потом они открыли шарманку и пересчитали деньги, носки тоже были извлечены на свет Божий и перекочевали в мешок венгра.

Наконец шарманщик снова взвалил шарманку на спину, они кивнули Эдеварту на прощание и зашагали на север к другому селению.

Поведение чужестранцев было непонятно Эдеварту, и он растерялся. Наконец до него дошло, что, скорее всего, они просто-напросто провели его; Эдеварт схватил горсть снега, быстро слепил снежок, однако, когда снежок был уже твёрдый, бросил его на землю.

Возвращаясь домой, он больше не чувствовал себя героем, ему было стыдно, и он досадовал на себя. Девочка всё ещё рылась в снегу, он подошёл к ней и спросил: Нашла свою пуговку?

Нет, ответила девочка.

Ну и Бог с ней.

Девочка промолчала, но искать не перестала.

Учение давалось Эдеварту с трудом, в школе его считали последним из последних, однако он был не лишён сообразительности и потому, став на то место, где стоял шарманщик, мысленно прикинул, как далеко могла отлететь пуговка, и тоже начал искать её. Девочка, обрадованная неожиданной помощью, помогала ему. На ней была корона, сказала она.

Пока они искали, девочку окликнули из дома: Рагна, где ты? Рагна не ответила. Взяв по щепке, дети старательно рылись в снегу; в конце концов они нашли пуговку, сама же Рагна и нашла и, обрадовавшись, побежала домой.

Такая вот история приключилась в жизни Эдеварта. Поначалу он не совсем осознал то, что видел в лесу, однако тот случай заложил основу его жизненного опыта. На другую зиму Эдеварта взяли на Лофотены, предложив ему половину пая взрослого рыбака, хотя он ещё не конфирмовался⁴. Это придало ему уверенности в себе — парни и постарше его ещё не ходили на промысел. Отъезд из дома пошёл Эдеварту на пользу, постепенно он поборол свою застенчивость и начал принимать участие в разговорах рыбаков.

Тем не менее весной пастор не допустил его к конфирмации. В глазах людей это считалось позором, и понятно, что особенно тяжело переживали это родители Эдеварта, люди грамотные и набожные; ему предстояло ещё год проучиться в школе, и всё это опять подкосило его уверенность в себе. Наконец в пятнадцать лет Эдеварт конфирмовался и стал считаться более или менее взрослым. Читал он с трудом и книг побаивался, но был не глупее других. Рослый и сильный, он без труда справлялся с любой работой, к тому же был добрый, обходительный и чем мог помогал родителям, брату и сёстрам.

* * *

В Поллен вернулся молодой человек, довольно поскитавшийся по белу свету, звали его Август, родители у него умерли. Вообще-то Август был из другого прихода, но вырос в Поллене; он много чем занимался за время своих странствий, в том числе несколько лет плавал матросом, повидал диковинные страны и рассказывал невероятные истории, которые с ним приключились. Богат Август не был, да он и не стремился выдать себя за богача, однако на нём было красивое синее платье, серебряные часы, и кое-какие далеры у него в кармане всё же водились. Поскольку родственников у Августа не было, он жил у той женщины, которая его вырастила, но ходил по всей округе, и его везде хорошо принимали, молоденькие девушки мечтали о нём, а ребятишки слушали его рассказы, открыв рты. Между Августом и Эдевартом завязалась дружба.

А началось всё так.

Когда-то в море во время несчастного случая Август лишился передних зубов и, чтобы скрыть этот изъян, отрастил густые усы и вставил золотую челюсть, так называемый мост. Эдеварт в жизни не видел подобной красоты и мечтал обзавестись