- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (6) »
— Все здесь! — подвёл итог проверки Витька. — А кого же тогда нет?.. Ну-ка, признавайтесь!..
— А Бог его знает… — Игонин поправил на носу очки. — Ты мне сначала пофамильно и поимённо скажи, кто вчера уехал, а кто остался, вот тогда я, может быть, и соображу, кого мы сейчас не можем найти.
На это вопрос никто ответить не смог. Персональный учёт не вёлся.
— Хрюря!!! — вдруг оживился Илья. — Точно — Мишка Хрюнин!
— С чего ты взял? — Кузин недоверчиво покачал головой. — Он же, вроде, уехал на лошади одним из шести.
— Да нет же, точно — Хрюря! — настаивал на своём Илья. — Он ещё ночью несколько раз на двор выбегал! У меня сон чуткий, поэтому я просыпался и обратил внимание.
— Значит, сидит с утра в сортире и не может выйти… Обложили…
Опять все заржали.
— Ничего, зато далеко бегать не надо, если у него травма пищеварения. Всё под рукой… И под этой самой…
Молодой, жизнерадостный хохот заполнил сени.
Витька Кузин высунулся наружу.
— Мишуля!!! — заорал он благим матом. — Ты там живой ещё?!! Держись за штаны, Хрюря!!! Отстреливайся до последнего патрона!!. Враг к вечеру истощится!..
Он переждал хохот и прислушался.
Туалет, стоявший за домом, безмолвствовал.
— Да убёг он… — уверенно сказал кто-то. — Отсиживается где-нибудь в кустах…
— Мужики! — заговорил раненный Илья. — Мы бездарно теряем время! Уже давно пора завтракать!
— Ах, да, жребий, — вспомнил Витька Кузин. Он вытянул руку с заждавшимися спичками.
Короткая досталась Толику Серых, худенькому, неразговорчивому пареньку с по-мальчишески узкими плечами и деревенским лицом, усеянным веснушками. Он задумчиво повертел судьбоносную спичку в руке и тяжко вздохнул. — Не боись, Толян, — похлопал его по плечу Кузин. — Они кости не кусают… Только обгладывают… Удачно выбравшиеся из жеребьёвки окружили неудачника. — Не трусь, Толик, мы будем тебя прикрывать. Два ружья у нас есть. И патронов навалом…
Из избы, гремя пустыми вёдрами, выскочил Игонин. — На! — сказал он, давая Толику в руки два из них и надевая третье ему на голову. — Рыцарь печальной образины… — изрёк Витька. Он щёлкнул пальцами по ведру на голове у Толика. — Не прошибут?.. Все стали щёлкать по ведру. — Могёт быть, и нет… — тоном знатока сказал толстяк Рыжов. — Ежели только все не набросятся… Толик в ведре затравленно вздохнул от нехороших предчувствий. — Тебя надо было вместо него послать, — подал идею Витька, оглядывая Рыжова с ног до головы. — Тебя не только пчела — акула не проймёт! — Ну уж нет! — сделал ему Олег ручкой. — Жребий брошен! Он опасливо выглянул наружу. — Вроде, тихо пока… Олег взял отрешенного Толика за холодную руку. — Ну, с богом! Только ты туда бегом! И не споткнись. Гляди себе под ноги и ориентируйся по тропе… Толик под ведром гулко вздохнул и обречённо шагнул через высокий порог…
Метров пятьдесят он шёл не очень быстро, приноравливаясь к ходьбе с ведром на голове, потом включил другую скорость, и, наконец расхрабрившись, припустился бегом. — Слопают они его… — жалостливо сказал кто-то в темноте сарая. — Как пить дать, слопают без тостов и выпивки! Он у нас хоть не женатый? — Там и есть-то особо нечего… — возразил Витька. — Из всех нас он — самый несъедобный. Может, и проскочит… Все напряжённо смотрели на странную, убегавшую от них вприпрыжку фигуру, и ждали, что будет дальше.
…Толик благополучно добежал до речки, но на её берегу его всё-таки перехватили. Он вдруг резко остановился и, уронив вёдра из рук, принялся яростно колотить ими по своему импровизированному шлему. Потом он поднял брошенные вёдра и замахал ими в воздухе, крутясь на месте. До избы долетел жестяной грохот. — Всё… — резюмировал уже основательно кривой Илья. — Хана Толику… Он уже не вернётся…
…Толик на берегу отчаянно расшвырял свои гремящие палицы, и с ведром на голове, прямо в одежде, сиганул с берега солдатиком. — Кончено… — сказал Витька. — Двоих мы уже в бою потеряли, один раненый и контуженный. — Он бросил короткий взгляд на то место, где у Ильи когда-то очень давно был глаз. — Надо снова тянуть жребий… Ребята понуро молчали. Снаружи перед дверью с воем проносились озверевшие пчёлы. Иногда одна или сразу несколько из них влетали в дверь сарая — сеней, и тут же шарахались назад, подальше от его темноты, прохлады и сырости. Из избы выскочил Олег Рыжов с полевым биноклем в руках. Он несколько минут внимательно изучал в него речку. — Сидит?.. — спросил Илья. — Или утонул уже?.. — Сидит… Витька взял у него бинокль.
…Толик сидел в ведре, как в кессоне. Он периодически опускал его кромку ниже уровня воды и дышал, пока в нём не кончался воздух. Начиная задыхаться, он приподнимался над водой и запасался воздухом до следующего погружения. Очевидно, пчёлы взялись за него основательно… — Так он долго не продержится, — озабоченно сказал Витька, возвращая Олегу бинокль. — Через полчаса замёрзнет, и тогда — или грудь в крестах, или голова — в кустиках… — Угробили непьющего парня за понюшку табака, который он тоже не курит, — с сожалением проговорил Илья. — Через полчаса он своей хилой грудью пойдёт хоть на амбразуру! Тоже нашли, кого послать… — Ладно! — сказал Витька. — Чего уж теперь верещать! Война всё спишет подчистую! Он нервно походил по сеням. — Кто видел пчёл вблизи?.. — спросил он вдруг. — Я! — тут же ответил Олег. — На картинке. А что?.. — А то, что надо идти на пасеку и посмотреть, что там делается. Пчёлы озверели не сами по себе. Надо узнать, кто их довёл до этого жуткого для нас всех состояния. Смотритель избы и наш штатный пчеловод уехал в заказник, где останется до завтра, поэтому всё сегодня придётся делать нам самим. С пчёлами тоже разбираться нам. — И уговаривать их не кусаться… — угрюмо добавил Сергей, поправляя на носу неугомонные очки. — Персонально с каждой… Он оглядел оставшихся. — Среди нас есть квалифицированные камикадзе?.. — Кто подал хорошую идею, тот пусть её хоть как-то и реализует, — мрачно изрёк Илья. Витька попятился вглубь сеней. — Вопрос с повестки дня снимается, — попытался он отбрыкаться. — То-то… — мрачно сказал Илья. — Всё… — вдруг тихо сказал Олег, напряжённо торчавший с биноклем около косяка двери. — Толик пошёл на абордаж… И пятнадцати минут не продержался… Все прилипли к дверному проёму.
…Толик бежал от берега реки гигантскими прыжками, размахивая руками, как две сколоченные вместе ветряные мельницы. Несколько раз он с грохотом
Короткая досталась Толику Серых, худенькому, неразговорчивому пареньку с по-мальчишески узкими плечами и деревенским лицом, усеянным веснушками. Он задумчиво повертел судьбоносную спичку в руке и тяжко вздохнул. — Не боись, Толян, — похлопал его по плечу Кузин. — Они кости не кусают… Только обгладывают… Удачно выбравшиеся из жеребьёвки окружили неудачника. — Не трусь, Толик, мы будем тебя прикрывать. Два ружья у нас есть. И патронов навалом…
Из избы, гремя пустыми вёдрами, выскочил Игонин. — На! — сказал он, давая Толику в руки два из них и надевая третье ему на голову. — Рыцарь печальной образины… — изрёк Витька. Он щёлкнул пальцами по ведру на голове у Толика. — Не прошибут?.. Все стали щёлкать по ведру. — Могёт быть, и нет… — тоном знатока сказал толстяк Рыжов. — Ежели только все не набросятся… Толик в ведре затравленно вздохнул от нехороших предчувствий. — Тебя надо было вместо него послать, — подал идею Витька, оглядывая Рыжова с ног до головы. — Тебя не только пчела — акула не проймёт! — Ну уж нет! — сделал ему Олег ручкой. — Жребий брошен! Он опасливо выглянул наружу. — Вроде, тихо пока… Олег взял отрешенного Толика за холодную руку. — Ну, с богом! Только ты туда бегом! И не споткнись. Гляди себе под ноги и ориентируйся по тропе… Толик под ведром гулко вздохнул и обречённо шагнул через высокий порог…
Метров пятьдесят он шёл не очень быстро, приноравливаясь к ходьбе с ведром на голове, потом включил другую скорость, и, наконец расхрабрившись, припустился бегом. — Слопают они его… — жалостливо сказал кто-то в темноте сарая. — Как пить дать, слопают без тостов и выпивки! Он у нас хоть не женатый? — Там и есть-то особо нечего… — возразил Витька. — Из всех нас он — самый несъедобный. Может, и проскочит… Все напряжённо смотрели на странную, убегавшую от них вприпрыжку фигуру, и ждали, что будет дальше.
…Толик благополучно добежал до речки, но на её берегу его всё-таки перехватили. Он вдруг резко остановился и, уронив вёдра из рук, принялся яростно колотить ими по своему импровизированному шлему. Потом он поднял брошенные вёдра и замахал ими в воздухе, крутясь на месте. До избы долетел жестяной грохот. — Всё… — резюмировал уже основательно кривой Илья. — Хана Толику… Он уже не вернётся…
…Толик на берегу отчаянно расшвырял свои гремящие палицы, и с ведром на голове, прямо в одежде, сиганул с берега солдатиком. — Кончено… — сказал Витька. — Двоих мы уже в бою потеряли, один раненый и контуженный. — Он бросил короткий взгляд на то место, где у Ильи когда-то очень давно был глаз. — Надо снова тянуть жребий… Ребята понуро молчали. Снаружи перед дверью с воем проносились озверевшие пчёлы. Иногда одна или сразу несколько из них влетали в дверь сарая — сеней, и тут же шарахались назад, подальше от его темноты, прохлады и сырости. Из избы выскочил Олег Рыжов с полевым биноклем в руках. Он несколько минут внимательно изучал в него речку. — Сидит?.. — спросил Илья. — Или утонул уже?.. — Сидит… Витька взял у него бинокль.
…Толик сидел в ведре, как в кессоне. Он периодически опускал его кромку ниже уровня воды и дышал, пока в нём не кончался воздух. Начиная задыхаться, он приподнимался над водой и запасался воздухом до следующего погружения. Очевидно, пчёлы взялись за него основательно… — Так он долго не продержится, — озабоченно сказал Витька, возвращая Олегу бинокль. — Через полчаса замёрзнет, и тогда — или грудь в крестах, или голова — в кустиках… — Угробили непьющего парня за понюшку табака, который он тоже не курит, — с сожалением проговорил Илья. — Через полчаса он своей хилой грудью пойдёт хоть на амбразуру! Тоже нашли, кого послать… — Ладно! — сказал Витька. — Чего уж теперь верещать! Война всё спишет подчистую! Он нервно походил по сеням. — Кто видел пчёл вблизи?.. — спросил он вдруг. — Я! — тут же ответил Олег. — На картинке. А что?.. — А то, что надо идти на пасеку и посмотреть, что там делается. Пчёлы озверели не сами по себе. Надо узнать, кто их довёл до этого жуткого для нас всех состояния. Смотритель избы и наш штатный пчеловод уехал в заказник, где останется до завтра, поэтому всё сегодня придётся делать нам самим. С пчёлами тоже разбираться нам. — И уговаривать их не кусаться… — угрюмо добавил Сергей, поправляя на носу неугомонные очки. — Персонально с каждой… Он оглядел оставшихся. — Среди нас есть квалифицированные камикадзе?.. — Кто подал хорошую идею, тот пусть её хоть как-то и реализует, — мрачно изрёк Илья. Витька попятился вглубь сеней. — Вопрос с повестки дня снимается, — попытался он отбрыкаться. — То-то… — мрачно сказал Илья. — Всё… — вдруг тихо сказал Олег, напряжённо торчавший с биноклем около косяка двери. — Толик пошёл на абордаж… И пятнадцати минут не продержался… Все прилипли к дверному проёму.
…Толик бежал от берега реки гигантскими прыжками, размахивая руками, как две сколоченные вместе ветряные мельницы. Несколько раз он с грохотом
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (6) »