дверцу. Когда они отъезжали, мальчик обернулся и долго смотрел туда, где остался его так называемый дом, ибо знал, что больше никогда не увидит его снова. Заря на дальнем горизонте еще только разгоралась, и приход ее совпал с началом дождя: первые капли забарабанили в стекла машины, смывая грязь. Боль в голове усиливалась, мальчик вновь ощутил покалывание в спине и плечах. Он знал: что бы ни происходило сейчас, это начало того самого, о чем предупреждал его Великий Отец.

Еще немного — и его охватит сияние, оно пройдет по телу, словно электричество по каким-то странным божественным проводам.

Кожа стала невероятно горячей…

Часть первая КОРОЛЬ БУРИ

И золотистый корабль упал вниз, пропахав красную землю, словно роняя свежие семена в иссохшее поле…

«Король Бури: Межгалактический рыцарь», книга 12

ПРОКЛЯТОЕ ШОССЕ

В начале нашею пути все было покрыто завесой тошны и измороси.

Джек Керуак. «На дороге»

Глава 1 ПОХИТИТЕЛЬ

1

«Ты никогда не сможешь повернуть все вспять».

Голос звучал в голове похитителя.

«Ты не сможешь восстановить прежнее положение вещей. Теперь тебе придется довести до конца то, что начал.

Теперь ты обязан довести все до логического завершения.

Постарайся не рисовать в воображении то, что придется сделать с мальчиком».

Единственным чувством, которое испытывал похититель, было некое смутное отвращение, даже не страх, поскольку волна адреналина смыла остатки малодушия. Его больше не трясло от сознания того, что предстоит совершить. Пот высох. Это был уже не план, не замысел, а свершившийся факт. Разумеется, ему пришлось взять себя в руки, чтобы не провалить дело. В противном случае он просто перешагнул бы черту и все то, что обитало внутри его и что в течение долгих лет с таким трудом удавалось сдерживать, вырвалось бы на свободу.

Если какое-либо место может обладать аурой, то это место ею обладало, и его аура — аура тьмы — вызывала в мужчине отвращение, почти физически подавляла. Все вокруг окутывал ореол ночного кошмара Правильнее всего было бы плеснуть керосина на стены и спалить дом вместе с дюжиной спящих в нем Восхищенных, как они себя называли. Однако для людей, посвятивших жизнь Богу, они собрали слишком уж богатый арсенал, который хранили в Нью-Мексико. Если верить прессе, федералы, готовые к показательной атаке, уже окружили квонсетские сборные домики^[1], сгрудившиеся среди пыльных холмов возле Лас-Крусеса Похоже, они собирались разделаться с Восхищенными примерно так же, как в свое время с «Ветвью Давидовой»^[2]. Но склады оружия Восхищенных были разбросаны по всем Соединенным Штатами Центральной Америке. Религиозное рвение подвигало эту огромную армию психов на формирование милицейских отрядов и провозглашение прихода очередного мессии едва ли не с каждой сменой погоды.

В здешнем анклаве, небольшом и сравнительно безобидном, имелся всего лишь один мессия. За ним-то и пришел похититель. [3]

Они называли мальчика Шплохом^[3], иногда — Пророком.

«Странно, что никто не стоит на страже, — недоумевал мужчина. — Странно, что они не ощущают необходимости оберегать своего маленького мессию от людишек вроде меня, которым может прийти охота сотворить с ним что-нибудь нехорошее».

У самого похитителя имелось средство защиты на случай, если его схватят, — последнее средство.

«Не думай об этом. Все, что тебе необходимо, — это мальчик.

Удивительно все-таки, что ни один из них не проснулся. А та женщина на матрасе? Было слишком темно, чтобы что-то рассмотреть, но почему она не вскочила со своего места? Почему не попыталась остановить меня?

И об этом нельзя думать.

Как и о том, что могло совершиться здесь прошлой ночью. Не исключено, что они провели какой-нибудь ритуал во имя Бога — что-то вроде коллективного распития лимонада с цианистым калием или вечеринки на тему «Давайте отправимся на Небеса все вместе и прямо сейчас!»

Эти Восхищенные как раз из таких психов. Их религия насквозь проникнута идеей смерти. Так что не будет ничего удивительного, если утром всех их найдут мертвыми».

Всех, кроме мальчика.

Как там Фэйрклоф его называл?

«О да, «Свет Азраила». Весьма точно с библейской точки зрения, если учесть, что Азраил — ангел Смерти. А Свет Азраила просто некий феномен, когда всякие идиоты впадают в безумие и убивают себя в присутствии света Святости. Ладно, пусть Фэйрклоф и всякие там Восхищенные прикрывают отсутствие у них воли к жизни разными выспренними религиозными фразами. «Свет Азраила, — заявила, например, одна блондинка, участвовавшая в христианском шоу, — это теплое свечение божественной любви, но не плотское, а духовное. Плоть только оболочка, как эти блузка и юбка, которые на мне надеты, и мы должны избавиться от нее, чтобы ступить в вечный свет».

Да пошли они подальше, все древние религии!» Это место — средоточие тьмы. И ни заря, ни чертов Свет Азраила не смогут ее рассеять.

«Мне известно и другое название для Света Азраила, — подумал он. — Лунный огонь».

Ему, Стоуни Кроуфорду, нужно было только посадить мальчишку в машину и убраться куда-нибудь подальше от кучки ветхих домишек посреди Техаса Вонь стояла невообразимая. Казалось, все вокруг пропахло застарелой кровью, словно какое-то существо умерло, причём давным-давно, и с тех пор лежит в куче экскрементов, будто в ожидании воскрешения. Кроуфорду не терпелось выбраться из лабиринта лачуг и трейлеров и снова оказаться в своей машине. Да еще эти клетки, набитые гремучими змеями, застывшими и жуткими, под днищем трейлера, поставленного на шлаковые блоки. Господи, какой коптар! С людьми, которые держат для церковных служб пятьдесят гремучих змей, не стоит связываться.

Мальчишка сидел не шевелясь, будто окаменел. Ну и хорошо. Стоуни еще нужно было следить, нет ли погони.

«К черту этот культ смерти! К черту суеверных дикарей, поборников «Евангелия Новой эры, верящих в силу змеиного жира, в грозовые тучи и в то, что маленький мальчик способен призвать дождь на иссохшую землю».

Он вздрогнул, забираясь на водительское сиденье: почудилось, что за одной из лачуг стоит какой-то человек и наблюдает за происходящим, как: будто смотрит спектакль под названием «Похищение двенадцатилетнего мальчика, чудотворного ребенка Юго-Запада, предрекающего погибель, мальчика, исцелившего страждущего, мальчика, поднявшего с постели покойника, мальчика, который возвращал зрение слепым и