учил ходить безногих, нового мессию Техаса и всего мира, воплощенного Шилоха».

Стоуни читал статьи во всех дешевых журналах и желтых газетах, смотрел телешоу, в которых парнишку выставляли перед камерами, пока какая-нибудь платиновая блондинка с косметикой вместо мозгов старалась вытрясти из публики как можно больше денежек.

«Погибель грядет, и Пророк наше спасение! — надрывалась она — Пошлите десять, двадцать, пятьсот долларов — сколько можете — и примите участие в великом слиянии небес и земли!»

Они продавали за пятьдесят баксов каждое слово мальчишки, словно это было божественное откровение!

«Наверное, я настоящий дьявол, раз похитил мессию. Нет, даже хуже дьявола, поскольку собираюсь увезти мальчика и…

Хватит представлять себе, как все произойдет! Ты слабеешь, когда думаешь об этом Начинаешь как идиот распускать нюни по поводу детской невинности, любви, заботы о ближнем, говорить себе, что это, в конце концов, всего лишь маленький мальчик и ты даже не знаешь, тот ли это ребенок, ведь однажды ты уже промахнулся и похитил совершенно другого парнишку».

«В прошлый раз — помнишь? — зашептал внутренний голос. — Ты, тогда двадцатилетний остолоп, схватил не того ребенка и побежал, а когда притащил его на место, чтобы отправить в Царствие Небесное, выяснилось, что это самый обыкновенный мальчишка Ничем не примечательный. Невинный. Глупый. Страшно напуганный. Тебе не оставалось ничего другого, кроме как любым способом заставить его молчать, и ты понял, что единственный выход — убийство.

Но вместо этого ты показал ему нечто кошмарное: место внутри себя, увидев которое никто не остается в здравом уме. Ты позволил ребенку заглянуть чуда, зная, что от подобного зрелища он лишится своего четырехлетнего умишка и оставшуюся часть детства проведет в страхе, что ад в любой миг может разверзнуться под его ногами.

Вот такую дерьмовую жизнь ты устроил ни в чем не виноватому, схваченному по ошибке ребенку.

А сейчас ты твердо уверен, что рядом с тобой именно тот мальчик?

И кто после этого чудовище, а, Стоуни?»

— Я, — прошептал он.

2

Они ехали в старом обшарпанном «мустанге», купленном за сто пятьдесят семь баксов в городишке на самом юге, который назывался Козвей-Центр. Пожилой продавец назвал Стоуни дураком и заявил, что машина не стоит даже таких денег, что эта колымага не провезет его по всему побережью: в лучшем случае дотянет до Северной Каролины, а оттуда «выбирайся как сумеешь, но уже на своих двоих. Только Богу или Провидению известно, почему этот кусок старого ржавого железа все еще на ходу». Мркчина напомнил Стоуни отца Сходство было очень сильным, главным образом в форме рта и выдвинутой вперед челюсти уголовника, а вот глаза смотрели по-другому. На самом деле Кроуфорд не поверил старику, поскольку вообще никогда и никому не верил по-настоящему. Он дважды просмотрел все имевшиеся в запасе карты и решил, что «мустанг» ничем не хуже любой другой машины, которую он сможет найти в данный момент. А поскольку ту, на которой ездил раньше, он разбил, иного выхода не былр. Наличных у него оставалось всего ничего, а впереди ждала невыполненная миссия.

Вот что это такое. Просто миссия.

Стоуни Кроуфорд бросил взгляд на бардачок.

«Даже не думай об этом. Простая мысль может дать ему знать, что там лежит».

Стоуни прогнал возникший в голове образ.

«Следи лучше за дорогой», — приказал он себе.

Мальчик уснул среди подушек и одеял на заднем сиденье. Стоуни позаботился о том, чтобы ребенку было удобно, и не хотел слишком сильно пугать его раньше времени. У мальчика были довольно-таки длинные темные волосы. Лицо покрыто густым загаром от техасского солнца Круглые зрачки, как еще раньше заметил Стоуни, заглянув в широко открытые глаза парнишки, казались чрезмерно расширенными, как будто после каких-нибудь капель, повышающих чувствительность к свету. Как бы то ни было, Стоуни узнал мальчика практически сразу и в шоке с трудом подавил в себе желание броситься прочь. Он разыскивал этого ребенка почти двенадцать лет и вот наконец-то нашел Теперь Кроуфорд понимал, почему ошибся с тем, предыдущим, ребенком: потому что искал его не по тем признакам. Но стоило ему увидеть этого мальчика, ощущение было такое, будто он сунул руку в корзинку с электрическими угрями.

Он сидел в самом конце классной комнаты — единственной в крошечной школе на окраине паршивого городишки — и наблюдал за мальчиком В воздухе стоял запах разложения: эти придурки притащили в школу три трупа, как будто мальчик и в самом деле смог бы вернуть их к жизни. Ну да, эти фанатики хотели знать, действительно ли вернулся не то Христос, не то Антихрист — им все равно, по какому поводу пропеть аллилуйю, лишь бы сбылось написанное давным-давно в одной старой книге, им плевать на то, что на самом деле представляет собой этот мальчик. Им не нужны все его способности.

Аллилуйя, он превращает вино в воду! Аллилуйя, он заставил льва лечь рядом с ягненком! Аллилуйя, он познал огонь ада, а судьба мира начертана прямо на нем! Слава Всевышнему, нашелся наш Спаситель! Давайте же восхвалять его, прежде чем затащить на какой-нибудь крест и вытряхнуть душу!

Но Стоуни ясно видел сущность ребенка, понимал его и сознавал, что придется с ним сделать.

«Да, с этим мальчиком».

Пальцы вцепились в руль. Кроуфорд принялся было за привычные упражнения для релаксации, но его снова охватил страх перед тем, что предстоит совершить.

Он моргнул и в миг внезапной слепоты увидел, как алые птицы слетели с кожи, раскинули крылья на все небо, закружились в потоках ветра и затем вновь собрались в стаю, образовав сплошную стену огня, от которой исходил такой жар, что плавилось стекло.

«Это было очень давно, мой друг», — послышался в его голове успокаивающий голос — голос старинной подруги, чей образ он хранил в душе уже много лет.

Нора…

«Все это было очень-очень давно, а что прошло, то прошло. Теперь тебе остается только смотреть на дорогу и гадать, ждет ли впереди поворот и впишешься ли ты в него».

Равнины сменились холмами, поросшими роскошными сосновыми лесами. От Техаса до Арканзаса лило как из ведра, и это было совершенно неестественным для северо-восточного Техаса — такое впечатление, что разверзлись хляби небесные. Грузовики, идущие впереди, окатывали водой лобовое стекло его машины, и на нем оставался слой серо-коричневой грязи, которая еще больше ухудшала обзор, и без того неважный при меркнущем под нависающими тучами дневном свете. «Дворники» метались, но в опускающихся сумерках видимость все равно оставалась плохой. По