Похоже, могу застрять в этой хреновой вонючей дыре еще на месяц и даже больше. Чего ты ржешь?

— А я-то думал, тебе там нравится, а ты говоришь «вонючая дыра».

— Любое место — вонючая дыра, если с тобой нет твоих друзей. Слушай, мужик, приезжай. Что тебе мешает?

Питер Кури приехал к брату сразу после того, как Кенан очередной раз переговорил с вежливым похитителем. На сей раз тот оказался не таким вежливым, особенно в конце разговора, когда Кенан попытался получить доказательства того, что Франсин жива и с ней все в порядке. Разговор происходил примерно так:

КУРИ: Я хочу поговорить со своей женой.

ПОХИТИТЕЛЬ: Невозможно. Она в надежном доме. Я говорю из автомата.

КУРИ: Откуда тогда мне знать, что с ней все в порядке?

ПОХИТИТЕЛЬ: Потому что у нас есть причина, по которой нам стоит о ней хорошо заботиться. Смотрите, сколько она нам принесет выгоды.

КУРИ: Господи, да откуда мне знать, что она вообще у вас?

ПОХИТИТЕЛЬ: Вы хорошо знаете ее груди?

КУРИ: А?

ПОХИТИТЕЛЬ: Вы сможете узнать одну из них? Это будет самым простым способом доказательства. Я отрежу ей одну сиську и положу вам на порог. Это вас успокоит.

КУРИ: Боже, не вздумайте. Даже слов таких не произносите.

ПОХИТИТЕЛЬ: Тогда давайте не будем говорить о доказательствах. Нам нужно доверять друг другу, мистер Кури. Доверие — главное в нашем бизнесе, уж поверьте.

Кенан пересказал все Питеру. Он вынужден верить им, но как он может? Он даже не знает, кто они.

— Я пытался сообразить, кому бы позвонить. Ну, знаешь, деловым партнерам. Кому-то, кто может поддержать, помочь. И о ком бы ни подумал, любой из них может стоять за всем этим. Ни на кого нельзя положиться. Кто-то же это все спланировал.

— Как они…

— Не знаю. Ничего не знаю. Знаю лишь, что она поехала по магазинам и не вернулась. Вышла из дома, села в машину, а пять часов спустя зазвонил телефон.

— Пять часов?

— Ну, что-то около того. Пит, я совершенно не понимаю, что мне делать. Никогда в жизни не имел дела с подобным дерьмом.

— Ты же все время заключаешь сделки, малыш.

— Сделки по наркотикам — совсем другое дело. Там можно все обставить таким образом, что все в безопасности, все под прикрытием. А здесь…

— В наркобизнесе людей постоянно убивают.

— Верно, но как правило, не без причины. Причина первая — сделка с незнакомыми людьми. Вторая, — или первая с половиной, если угодно, — сделка с людьми, которых, ты думаешь, что знаешь, а на самом деле — нет. И еще одна, какая хочешь по порядку — люди наживают неприятности, пытаясь смухлевать. Провернуть сделку, не имея денег, надеясь выкрутится. Разок другой такой фортель иногда проходит, но не больше. И когда такое случается, в девяти случаях из десяти ты совершенно точно знаешь, что эти люди сами начали употреблять наркотики и их здравый смысл полетел в тартарары.

— Или все все делают, как надо, а потом приходит шестерка ямайцев, вышибает двери и расстреливает всех к чертовой матери.

— И такое бывает, — согласился Кенан. — И не обязательно ямайцы. Я тут недавно прочитал о лаосцах в Сан-Франциско. Каждую неделю появляется какая-нибудь новая этническая группировка, жаждущая тебя ухлопать. — Он покачал головой. — Все дело в том, что в нормально обставленной сделке всегда можно вовремя выти из игры, если что-то вызывает сомнения. Тебе не обязательно заключать сделку. Если есть деньги, можешь потратить их на что-нибудь другое. Если есть порошок, можешь продать его кому-то еще. Ты занимаешься этим пока все идет нормально, и прикрываешь свои тылы, обеспечиваешь безопасность и отлично знаешь, с кем имеешь дело, можно ли доверять этим людям, и насколько.

— Тогда как сейчас…

— Тогда как сейчас у нас нет ничего. Разве что палец в жопе. Я сказал, мы принесем деньги, а вы привезете мою жену. Они сказали нет. Они сказали, что все происходит не так. И что я должен был ответить? Оставьте мою жену себе? Продайте ее кому-нибудь другому, если вас не устраивает, как я веду дела? Я не могу этого сделать.

— Не можешь.

— Я ничего не могу сверх того, что сделал. Этот хмырь затребовал миллион, а я сказал — четыреста тысяч. Сказал, это все, что у меня есть, чтоб тебя, и он клюнул. Предположим, я бы сказал…

Зазвонил телефон. Кенан быстро переговорил, делая пометки в блокноте.

— Я приду не один, — в какой-то момент произнес он. — Со мной будет мой брат. И это не подлежит обсуждению. — Он послушал еще немного и собрался было что-то сказать, но на том конце повесили трубку.

— Надо пошевеливаться. Они хотят получить деньги в двух пакетах. Это не сложно, но почему в двух? Может, они не знают, сколько места занимают четыреста тысяч?

— Или доктор не велел им поднимать тяжести.

— Возможно. Нам нужно быть на углу Оушен Авеню и Фаррагут Роад.

— Это где-то во Флэтбуше, верно?

— По-моему, там.

— Точно. Фаррагут Роад в паре кварталов от Бруклинского Колледжа. А там что?

— Телефонная будка.

Разложив деньги в два мешка для мусора, Кенан протянул Питеру пистолет. — Возьми. Мы ведь не хотим появиться там безоружными.

— Мы вообще не хотим там появляться. Да и какой мне прок от пушки?

— Понятия не имею. Но все равно возьми.

Выйдя из дома, Питер схватил брата за руку.

— Ты забыл включить сигнализацию.

— Ну и что? Франсин у них, а деньги мы уносим. Что тут еще красть?

— Раз есть сигнализация, ее следует включить. Во всяком случае, от нее проку никак не меньше, чем от этих чертовых пушек.

— Ты прав. — Кенан нырнул в дом. Выйдя оттуда он произнес. — Лучшая охранная система. Нельзя войти в дом, нельзя прослушать телефон, нельзя насажать «жучков».Все, что можно — это украсть мою жену и заставить меня бегать по городу с помойными мешками, полными стольников.

— Как нам лучше ехать, малыш? Пожалуй, по Бэй Ридж Паркуэй, затем по Кингз до Оушен.

— Да, наверное. Маршрутов туда десяток, и этот не хуже других. Ты сядешь за руль, Пит?

— А ты хочешь, чтобы я вел?

— Почему нет? В том состоянии, в котором сейчас нахожусь, я, скорей всего, въеду в задницу первой же полицейской машине. Или задавлю монашенку.

Братья нужно было быть у телефона-автомата на Фаррагут Роад в восемь тридцать. Они приехали на три минуты раньше, согласно часам Питера. Питер остался в машине, а Кенан отправился в телефонную будку и стоял там, ожидая звонка. По дороге Питер засунул пистолет себе сзади за ремень и все время ощущал его спиной, поэтому теперь достал его и положил на колени.

Телефон зазвонил и Кенан снял трубку. Ровно в восемь тридцать по часам Питера. Интересно, они звонили по часам, или наблюдали за всей операцией, сидя у окна одного из домов напротив?