Эта заметка появилась 23 мая 1986 года, через месяц после аварии на Чернобыльской АЭС, в немецком еженедельнике Die Zeit («Время»).

Её авторы — друзья — семеро мужчин и женщин.

С ответственностью, как она трактуется законом о СМИ, заметку проиллюстрировала Инге Архей-Шолль, сестра Ганса и Софи Шолль (участников группы подпольного сопротивления в Третьем рейхе).

Глава первая

В эту пятницу с утра дул сильный ветер. Глянув в окно, Янна-Берта увидела, как блестят на солнце молодые берёзовые листочки. Тени ветвей плясали на асфальте школьного двора. Цветущие вишни осыпались метелью лепестков. Небо было ярко-синим. По нему плыли белоснежные и лёгкие, словно вата, редкие облака. Для майского утра было невероятно тепло.

Внезапно взвыла сирена. Господин Бенциг, учитель французского, прервал объяснение новой темы прямо посередине фразы и посмотрел на часы.

— Без девяти одиннадцать, — сказал он. — Странное время для учебной тревоги. И в газете об этом ничего не говорилось.

— Это атомная тревога! — крикнул Эльмар, первый ученик в классе.

— Вероятно, об этом всё же где-то сообщалось, я просто проглядел, — сказал господин Бенциг. — Продолжим.

Но едва он вернулся к прерванной мысли, как в динамике школьного радио щёлкнуло. Все уставились на маленький квадрат над дверью. Раздался голос не секретарши, а самого директора:

— Только что была объявлена атомная тревога. Занятия прекращаются немедленно. Всем учащимся срочно разойтись по домам.

Ещё несколько фраз потонули в разразившемся диком шуме. Все бросились к окнам, пытаясь что-нибудь разглядеть.

— Понимаешь, что это значит? — спросила Майке, подруга Янны-Берты.

Янна-Берта покачала головой. Она почувствовала, что у неё холодеют руки. Произошло что-то страшное. Но что? Она подумала об Ули, своём братишке.

— Идите домой, — сказал господин Бенциг.

Из коридора доносился шум: взволнованные выкрики, торопливые шаги, стук дверей.

— Что происходит?! — воскликнула Янна-Берта.

Господин Бенциг пожал плечами.

— Я знаю не больше вашего, — сказал он. — Идите же наконец! Поторопитесь! Но не теряйте головы.

— Скорее всего, это учения, максимально приближенные к реальной катастрофе, — заявил Эльмар, нарочито спокойно собирая сумку.

Но господин Бенциг нахмурился.

— Я знал бы об этом, — сказал он с сомнением.

Кто-то распахнул дверь и пулей вылетел наружу.

Остальные бросились следом. В коридоре царило чудовищное столпотворение. Несколько учеников пытались пробиться против течения. Янна-Берта узнала среди них Ингрид из параллельного класса. Ингрид жила в Рёне. Янна-Берта часто болтала с ней на переменках.

— Сейчас нет автобусов на Утриххаузен! — крикнула Ингрид. — Только через полтора часа. Я позвоню домой, чтобы меня забрали.

Перед секретариатом тоже толпились ученики. Не скоро ей удастся позвонить. Янна-Берта хотела остаться с подругой, но не смогла противостоять потоку, уносящему её к лестнице. Она вцепилась в руку Майке, пока их несло вниз, ступенька за ступенькой. Гвалт всё нарастал. Внизу, в вестибюле, кто-то выкрикнул:

— Графенрайнфельд! Тревога в Графенрайнфельде!

Янна-Берта попыталась вспомнить: Графенрайнфельд — не там ли атомная электростанция?

Когда она выходила из школы, мимо неё прошмыгнули несколько малышей. Не глядя по сторонам, они бросились через улицу. Взвизгнули шины. Водитель отчаянно засигналил и выругался вслед ребятишкам. Очевидно, он ещё ничего не знал.

Перед пешеходной зеброй Янна-Берта остановилась в нерешительности.

— Мой автобус тоже не скоро пойдёт, — сказала она.

— Давай пока ко мне, — предложила Майке.

Янна-Берта помотала головой, отказываясь.

— Ты что, в Шлиц пешком собралась?

— Родители сегодня в Швайнфурте, — объяснила Янна-Берта. — У папы там совещание. А мама с Каем у бабушки. Они только завтра вернутся. Ули один дома. Мне надо к нему.

В этот момент мимо проходил Ларс, Ларс из Шлица. Он был старшеклассником и в школу приезжал на машине.

— Привет, Янна-Берта! — крикнул он. — Хочешь, подвезу?

Она торопливо кивнула, попрощалась с Майке и поспешила за ним.

В машину сели ещё трое парней из Шлица, все старшеклассники. Янну-Берту посадили спереди. Ларс тронул с места, не дожидаясь, пока она пристегнётся.

— Сегодня можешь не стараться, — сказал Ларс. — Сегодня хоть ноги в окно вывешивай, ни одну собаку это не интересует. А полицию — в последнюю очередь.

— Если они так резко посылают нас домой, возможно, на АЭС серьёзное ЧП, — сказал один из сидевших позади парней.

— А тут ещё радио, как назло, не работает, — пробурчал Ларс.

ЧП на атомной станции… Янна-Берта вспомнила: тогда, после аварии на русской АЭС, тоже говорили о ЧП. Неделями. Тогда она ещё училась в начальной школе, и для неё так и осталось непонятным то, что учитель пытался втолковать им про «бэры», «беккерели» и радиоактивное излучение. Она запомнила только название атомной электростанции — Чернобыль. И до неё дошло, что теперь небо и земля, и прежде всего — дождь, каким-то образом отравлены. В дождливые дни их не выпускали во двор на переменках. Логично. Но потом, после уроков, их отправляли домой прямо под этот отравленный дождь. В первый день дошло до слёз — Янна-Берта отказывалась покидать здание школы. Ведь дождь был ядовитый! В конце концов её, всхлипывающую, доставила на своей машине учительница, жившая по соседству, и бабушка Берта назвала внучку «глупышкой». Дождь вовсе не ядовитый, сказала она, и всё, что учитель рассказывал, просто глупости.

Сейчас Янне-Берте было уже четырнадцать, она училась в девятом классе и знала гораздо больше. ЧП на АЭС означает, что на атомной электростанции произошёл выброс радиации в опасных дозах. И такая атомная электростанция находилась в Графенрайнфельде. Насколько это далеко на самом деле?

Ларс срезал путь — решил проскочить по Мариенштрассе, чтобы избежать четырёх светофоров. Это был тихий район элитной застройки. Но сегодня перед старым «опелем» Ларса выстроилось несколько машин, да и за ним раздавались нетерпеливые сигналы, хотя его скорость была уже больше шестидесяти километров в час.

На заднем сиденье спорили о типе Графенрайнфельдского реактора и о том, что в таком реакторе могло выйти из строя. То и дело слышалось «Чернобыль, Гаррисберг», «топливные стержни», «охлаждающая жидкость» и «напорные резервуары». Янне-Берте четверо старшеклассников казались экспертами по атомной энергетике. Сама она никогда не проявляла особого интереса к физике. Но знала, что атомные электростанции таят в себе