Он регулярно водил своё отделение на паломничества очищения. Скитарии отправлялись в джунгли, распевая Девять гимнов обеззараживания, оставляя на своём пути лишь упрямую смерть. Тропы, которыми они проходили, становились постоянным шрамами на коже Федры — даже самая стойкая поросль вяла от их поступи. Авангардные скитарии несли на себе мрачное благословение, которое принимали, несмотря на то, что происходило с их собственной плотью, ведь под гордыми шлемами члены отделения „Торий“ были мертвенными гротесками, лишенными зубов и волос.

Но у них оставалась сила. Остальное было неважно.

Увидев ожидающего тау, Вихарок-ТО01 снял с плеча радиевый карабин и нажал кнопку активации, вновь присягая на верность духу оружия. Как и многие скитарии, он поклонялся карабину, как своему владыке, считая, что его руки были лишь инструментом, проводником воли духа. В случае с Вихароком, тут даже имелась толика правды, потому что его ружье было бесценной реликвией, чей дух магос пробудил для постоянного бодрствования. Такие орудия, называемые „когнис“, жаждали исполнить своё предназначение, активно сглаживая небольшие недочеты в точности его носителя.

— Разжигаю тя по воле твоея, да заряжаю усердно, — продекламировал Вихарок-ТО01 на рваном лингва технис, возглавив отделение в прочтении Седьмой литании искоренения.

<В свете твоея, сокрушу тобою>, - продолжили они в благоговейной обратной связи.

— Ради злобы твоея разить буду, або сгину за тя, — закончил Альфа отделения „Торий“.

В разумах скитариев ни страх, ни сомнения не являлись действующими переменными. Там, где обычный человек волновался бы, скитарии испытывали только предвкушение.

Зрение Фестоса-ИР01 снова дернулось, когда к сенсорной цепи обзорной башни подключилась Альфа Прим когорты. Все альфы имели доступ к оптике членов отделения на ближней дистанции, но Прим могла подключиться к каждому воину когорты, даже на огромном расстоянии. Фестос-ИР01 благоговейно задержал дыхание, ощущая её холодную оценку ксеноса.

<Тип определен: каста воды тау>, - доложила Прим по командному каналу, — <уровень угрозы: неопределенный>.

— У меня нет оружия, — прокричал чужак, будто отвечая. Его голос передавал уверенность, но Фестос-ИР01 ощутил в нём напряжение. — Я обозначен как пор’уи Иболиан, — продолжил тау, — и наделен всеми правами для достижения успешного разрешения конфликта с уважаемыми воинами почтенного Омниссии.

<Дух ксеносов сломлен>, - протрещал Птолтек-ИР03 слева от Фестоса-ИР01. Презрение древнего киборга пропитало его код статикой. — <Мы достигнем их оплота в течение 9.25 часа. Очищение неминуемо>.

— Враг опасней всего, когда загнан в угол, — прохрипел другой егерь сквозь дыхательную трубу, встроенную в его горло. Хотя такие улучшения и не лишали скитариев дара речи, но превращали обычный разговор в тяжелые лишения, которых многие сторонились. Жу-ИР02 цеплялся за него с мрачным упрямством. Ходили слухи, что бывший имперский гвардеец не по собственному желанию был принят Омниссией, но его нынешние братья знали, что это больше не имеет значения, как и любые отголоски их прошлых жизней.

— Потери, понесенные нашими силами в этом конфликте, лишены смысла, — продолжал посол тау, вытянув открытые руки к боевым кораблям, — кадр „Приход зимы“ и „Железная диадема“ — последние значимые силы порядка на этом пагубном мире. Ради высшего блага обеих сторон, я призываю вас прекратить этот акт агрессии.

Было непросто понять мимические движения тау, большинство из которых представляли собой мелкие расширения ротовой полости и ноздрей, но признаки болезни были универсальны, и Фестос-ИР01 не сомневался, что пор’уи Иболиан был очень болен. Тау не потели, но высыпание нарывов и мокнущих лезий, пятнами поразившее лицо этого ксеноса было похоже на лопникожу. Он потерял достаточно братьев из-за злодеяний Федры, чтобы распознать признаки. Плоть ксеносов, людей или постлюдей всегда была легкой добычей для неё, без должной обработки.

— Если вы изложите свои претензии, я приложу все усилия для достижения соглашения, — предложил пор’уи Иболиан. — Однако… — слова чужака прервались страшным кашлем, а по всему его истощенному телу пробежала ощутимая дрожь.

„Как это существо ещё стоит на ногах? — задался вопросом Фестос-ИР01. — Он даже не принадлежит к их касте воинов“.

Скитарий ожидал, что согнувшийся тау упадет со своего места, но кашель прошел, а голос вновь заговорившего чужака стал твердым.

— Однако предупреждаю, что дальнейшее продвижение на территорию тау не пройдет безнаказанно.

<Контакт: не определен/западный берег>, - доложил Жу-ИР02, перейдя на код, как только стала необходима точность.

Фестос-ИР01 переключился на точку обзора своего товарища и заметил намек на движение на берегу реки. Он подошел к позиции Жу-ИР02 и прищурился глазом без зрачка, включая режим увеличения омниспика. В пикселизированном полотне джунглей, кажется, скрывалась фигура гуманоида. Его ружье самостоятельно навелось на участок, но Фестос призвал его быть терпеливым, пока передавал увиденное в командный центр корабля. По всей когорте беззвучно прозвучал ещё один сигнал тревоги.

— Они следят за нами, — сказал Жу-ИР02.

Авангард разразился фанфарами кодовых салютов, когда с мостика вышла Альфа Прим, возвышающаяся над собравшимися скитариями, как космодесантник над смертными. Её серебряный доспех был лишен украшений, кроме клейма шестерни, выгравированного на нагрудной пластине и багрового табарда, свисающего с пояса. Обе её руки оканчивались широкими двусторонними клинками, проходившими над цифровыми искореняющими излучателями, вмонтированными в наручи. Кисти ей заменяли мехадендриты, которые выходили из бедер и поднимались, подобно отдыхающим змеям, к гладким, стреловидным наплечникам. Каждый сегмент брони был отполирован до блеска, сочетающегося с зеркальной обработкой её визора, превращая Альфу в сверкающее, нечитаемое пятно.

С шипением сервомоторов Прим согнула свои массивные ноги с обратно-сочлененными суставами и прыгнула на кормовой бастион. Альфа Вихарок-ТО01 отошел в сторону, уступив место Прим, которая направила взгляд на посланника тау. Они оценивающе смотрели друг на друга в тишине, в словах не было необходимости. Наконец, пор’уи Иболиан сделал протяжный, дрожащий выдох.

— Вы не хотите переговоров, — это не было вопросом.

Тишина.

— Тогда давайте заканчивать с этим, — произнес чужак с легко различимой усталостью в голосе.

Сверху раздался рёв двигателей