войну», и встретим там, при описании коронельского боя, совсем нетипичную для этой книги фразу: «При таких условиях освещенности, находясь под ветром у противника и принимая стреляющим бортом сильную волну, на какой успех могли рассчитывать наши корабли, начавшие кампанию лишь с объявлением войны и не имевшие случая даже пройти курс стрельб, против германских кораблей, отличных по стрельбе...» Весь трагизм ситуации заключался в том, что образцовый немецкий призовой корабль, а «Шарнгорст» уже несколько лет владел призом кайзера за меткую стрельбу, вступил в дуэль с крейсером, пусть равным по силе, но укомплектованным резервистами, только что призванными из запаса. Экипажи же германских кораблей были неизменны с 1912 года, когда Шпее назначили командиром эскадры на Тихом океане. Получилось почти по песне В. Высоцкого: «Как школьнику драться с отборной шпаной...» Примерно в таком же положении был и второй английский крейсер, поскольку «Гнейзенау», близнец и извечный соперник «Шарнгорста», мало в чем ему уступал.

Почему же всегда такое осторожное Адмиралтейство пошло на риск полной замены экипажей на боевых кораблях? А потому, что у него просто не было другого выхода. Загляните в справочник по корабельному составу и посмотрите список судов, введенных в строй в 1914 году. Таких кораблей окажется великое множество, в том числе и несколько первоклассных дредноутов, притом дредноутов «внеплановых»: эти линкоры были заказаны другими странами, а попали к англичанам в результате конфискации Уайтхоллом продукции частных судостроительных фирм. Где взять тысячи людей на эти корабли, которые в то время были главной ударной силой флота? Пришлось снимать опытные экипажи со старых крейсеров, ведь не будешь же комплектовать «молокососами» или утратившими некоторые основные навыки ветеранами, только призванными из запаса, новейшие дредноуты. А старые корабли, от греха подальше, послали на второстепенные театры военных действий: пусть там спокойно плавают и набираются опыта. Однако судьба распорядилась совсем иначе...

Адмиралтейство в свое оправдание может сказать, что если его инструкции погибшему адмиралу и не отличались должной точностью и определенностью, то все же оно было вправе ожидать, что командующий не разъединится с кораблем, присланным специально для безопасности его эскадры. Но само слово «опасность», по воспоминаниям современников, было Крэдоку неведомо, наоборот, с первых лет службы у него была устойчивая репутация «рискового парня». На ком лежит главная вина за разгром, который не имеет примеров в анналах английской морской истории, — трудно решить, так как никогда нельзя будет сказать, каковы были истинные соображения покойного адмирала.

Впрочем, исторические парадоксы, связанные с именем вице-адмирала М. Шпее, не закончились на этом трагическом инциденте. По странной иронии судьбы в воды, омывающие Южную Америку, осенью 1939 года опять совершил своеобразный рейд покойный адмирал, но уже «в неодушевленном состоянии». Поскольку наименование «Адмирал граф Шпее» немцы присвоили совершенно необычному кораблю, построенному в самый канун Второй мировой войны (1936).

Поражение в Первой мировой войне, казалось бы, окончательно вычеркнуло Германию из числа ведущих морских держав. Согласно Версальскому договору немцам разрешалось иметь в строю корабли стандартным водоизмещением до 10 000 т с орудиями главного калибра не более 11 дюймов. Именно эти «версальские ограничения» и привели к появлению удивительных во всех отношениях боевых единиц типа «Дойчланд». При их создании исходили из тех соображений, что корабли в первую очередь будут использоваться в качестве рейдеров. При всей своей внешней результативности действия в 1914 году вышеупомянутых «Эмдена», «Карлсруэ» и «Кенигсберга» против британского судоходства наглядно показали, что слабое вооружение легких крейсеров не оставляет им никаких реальных шансов при встрече с достаточно серьезным противником, например, даже с легким английским крейсером, которые в основной массе были больше и мощнее германских. Поэтому, по мысли немецких конструкторов, «Дойчланд» должен был быть сильнее любого неприятельского тяжелого крейсера и одновременно быстроходнее любого линкора.

Идея, прямо скажем, не новая, но попытки реализовать ее раньше не приводили к желаемому результату. И только немцам удалось воплотить ее в металле наиболее близко к сути. Корабли типа «Дойчланд» при весьма скромном водоизмещении получили мощное вооружение, приличную защиту и огромную дальность плавания. Необычность характеристик привела к тому, что историки до сих пор спорят об их «классовой принадлежности». В германском флоте новые корабли официально классифицировались как броненосцы, специалисты обычно относят их к тяжелым крейсерам, но из-за чрезмерно мощной артиллерии главного калибра они остались в истории кораблестроения как «карманные линкоры». Действительно, вооружение «Дойчланд а» — две трехорудийные 11-дюймовые башни да еще 8 шестидюймовок в качестве среднего калибра —было вполне «линкоровским». Немецкая 28-см пушка с длиной ствола в 52 калибра могла стрелять 304-кг снарядом на дальность в 42,5 км. Впихнуть такую артиллерию в разрешенные 10 000 т потребовало многих ухищрений. В конце концов, решить эту задачу позволило всемерное облегчение корпуса (благодаря широкому внедрению электросварки) и использование принципиально новых двигателей — четырех уникальных 9-цилиндровых спаренных дизельных установок суммарной мощностью 54 000 л. с. с гидравлической передачей. В результате осталось место и для 60—80 мм броневого пояса, и на противоторпедную защиту глубиной до 4,5 м. Башни главного калибра имели броню 105—85 мм, а боевая рубка — 150 мм. Экипаж был необычно велик для судна такого водоизмещения, он насчитывал 30 офицеров и 1040 матросов. Вооружение дополняли многочисленные зенитки, катапульта и два самолета «Арадо-196».

Вступление в строй головного «карманного линкора» совпало с приходом к власти Гитлера и немедленно вылилось в шумную пропагандистскую кампанию, призванную внушить обывателю, что возрождение германского флота началось с создания лучших в мире кораблей. В действительности эти рассуждения были очень далеки от истины. При всей своей оригинальности «Дойчланд» и последовавшие за ним «Адмирал Шеер» (1934) и «Адмирал граф Шпее» (1936) нельзя было назвать «грозой морей», ибо по броневой защите они превосходили далеко не все тяжелые крейсера, а по скорости хода уступали всем им в среднем на 4—5 узлов. В довершение следует отметить, что на самом деле их тщательно скрываемое реальное стандартное водоизмещение