- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (96) »
меня резанула, что мне вдруг страшно всё надоело и стало совершенно безразлично.
— Слушай, парень, — сказала я деловым тоном, — ты зачем сюда пришёл? Жениться? Так женись, но в таком случае, зачем нам опять два рояля в одной семье, а? Или ты хочешь отобрать у меня все мои деньги и остаться при своих роялях? Значит так: пришёл жениться — женись, а рояль продай, но не мне. Моя дочь на твоём рояле играть будет. Понятно?
— Понятно, — сказал Эмик, схватил пальто и через минуту уже был в лифте.
«Слава Богу, — подумала я, — а может, и правда для дочки рояль купить?»
Правда, замечательные слова?
Аркадий ничего не ответил. Некоторое время мы шли молча.
— Я тоже знаю стишок, — вдруг сказал он, — хотите, почитаю?
— Почитайте, — попросила я, удивившись слову «стишок».
— Кто на лавочке сидел, кто в окошечко глядел… — начал Аркадий. Я дивилась ещё больше, а он продолжал, забывал, путался, я его поправляла, так как стишки знакомые с детства, кто ж их не знает! С грехом пополам добрались до «А у нас огонь погас — это раз, грузовик привёз дрова — это два».
— Тётю Полю заебли — это три, — радостно воспрял Аркадий, — а в-четвёртых, наша мама отправляется в полёт, потому что нашу маму папа больше не…
— Спасибо, дальше не надо, — взмолилась я.
— Ну почему же? — упрямо возразил Аркадий и победным голосом закончил фразу…
Минут десять шли молча. Я — понуро опустив голову, он — с видом «будешь знать, как
Из разговоров… — Вы когда-нибудь катались на вертолёте над Нью-Йорком? — Нет. — Тридцать пять долларов! — А вы где отдыхали в этом году? — В Карловых Варах. — Расскажите, пожалуйста, там хорошо? — Ну, во-первых, я нашёл такого агента, что пятьдесят долларов сэкономил сразу на билетах. — А как там лечение? — Лечение хорошее. Врачу дал сразу пятьдесят долларов. Я знаю, наши обычно дают двадцать, а я дал пятьдесят, пускай меня на руках носит и всё лучшее даёт! — А процедуры как? — Процедуры что надо! Массаж — пять долларов, ванна — три доллара, душ — два с полтиной. — А как там питание? — Нет проблем! Официантке чаевые — один доллар в день. Нас за столиком было двое, мы по пятьдесят центов скидывались, и она нас обслуживала, как царей!
АРКАДИЙ
Мир не без добрых людей. Кто-то из моих близких попросил сваху позаботиться о моей судьбе. Сваха позвонила как-то вечером, выспросила обо мне от и до, осталась довольна и обещала прислать того, кто, по её мнению, подходил мне безоговорочно. И он позвонил. Аркадий. В Америке пятнадцать лет. Программист. Бывший москвич. Аркадий приехал за мной на красивой машине. В марках я не разбираюсь, но люблю машины чистые и с хорошим запахом. В этой машине пахло не только чистотой, но и деньгами. Хозяин важно сидел за рулём, на его мизинце сверкал сапфир, величиной с хорошую горошину, ехали молча. После очередного поворота стало ясно, что едем на Шипсхед Бей. Кафе-стекляшка называлось «Каппучино», то же обилие зеркал, но обстановка поуютнее, чем в «Эль Греко». Подошла официантка с меню, мой спутник заметно напрягся и посмотрел на меня глазами экзаменатора. — Чай с молоком, — попросила я. — И всё? — спросил Аркадий. — Всё, — сказала я. Вздох облегчения, похахатывание, вдруг сразу потеплело. — Ну, что ж так скромно, — пожурил Аркадий и широким жестом заказал один кусочек торта — один кусочек и две ложечки. Потом довольным жестом захлопнул меню, отдал его официантке и внимательно посмотрел на меня. — Значит, вы программист. — Программист. — И давно? — Два года. — А я давно. Помолчали. — Вот кстати, — вдруг встрепенулся Аркадий, — у меня тут некоторая проблема на работе, может, поможете? — Попробую, — согласилась я, — а в чём дело? Аркадий изложил суть, я взяла ручку и написала, что я думаю по этому поводу. — Правильно! — почему-то удивился Аркадий. — Ну да ладно, неважно, это я просто хотел узнать, вправду ли вы программист, забудем об этом, — он скомкал исписанную салфетку и выбросил её в пепельницу. Потом взял меня за руку: — Женщин у меня было много, но вы, похоже, последняя, произнёс Аркадий так трепетно и проникновенно, что у меня внутри всё сжалось. Поглаживая мою руку, он рассказал, как жил в Москве с одной женщиной много лет, а потом она ушла и всё забрала, а было всего очень много. Оставшись гол, как сокол, Аркадий плюнул на всё и уехал с мамой в Америку. Тяжело учился, работал кем придётся, потом искал работу по программированию, в общем, намыкался, но нашёл. Познакомился с женщиной, жил с ней лет пять, а потом она ушла и опять всё забрала. Теперь он живёт с мамой. Я допила свой чай, и Аркадий отвёз меня домой. Обещал позвонить и на следующий день и сдержал обещание. Была поздняя осень, но погода ещё такая, что хотелось гулять, и мы поехали на Манхэттен Бич. Шумел океан и деревья, хотелось поговорить о чём-то, берущем за душу. — Вы любите стихи? — спросил Аркадий. — Очень! — ответила я. — Кто ваш любимый поэт? — Евтушенко. — А вы знаете его стихотворение «Любимая, спи…»? — Знаю, — сказала я и прикусила язык. В Ленинграде у меня была подруга Ира, которая говорила, что моя самая большая проблема в том, что я слишком много знаю, да ещё этого и не скрываю! «Кому нужны твои знания, ты только ими отпугиваешь, — кричала на меня Ирка, — женщина должна смотреть вниз, потом медленно поднять глаза и сказать со вздохом: «Совершенно не знаю, как жить дальше». Поняла? А ты? У тебя поперёк лба написано, что ты всё знаешь сама! А кому это надо? Хочешь, чтоб тебя любили, забудь всё, что знаешь!» И вот теперь я опять ляпнула это проклятое «знаю»! Я вся сжалась и дала себе слово как можно больше молчать. — А я люблю Рождественского, — продолжал Аркадий, — прекрасный поэт, не то, что этот горлопан Вознесенский. — Вы не любите Вознесенского? — робко поинтересовалась я. — За что? — А за что его любить? У него же чушь одна вместо стихов! Мне стало так жалко бедного Вознесенского, что я об осторожности. — Ну что вы! — возразила я, — вам нравится песня «Миллион алых роз»? — Нравится, — кивнул Аркадий, — а причём тут Вознесенский, её Алла Пугачёва поёт! — Ну да, — согласилась я, — поёт Пугачёва, а слова Вознесенского, или вот недавно Марк Захаров привозил «Юнону и Авось», там все песни на стихи Вознесенского, и, например, есть такие строчки:Для любви не названа цена,
Всего лишь жизнь,
жизнь одна,
жизнь одна…
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (96) »