все насквозь, умение запечатлеть моменты и ощущения, а затем переносить их на холст. И даже если не это было и не так, она всегда знала что она особенная, только не знала чем именно. Если Чудовища заберут ее сегодня, как она узнает, в чем ее предназначение? И почему только все это происходит сразу же после того как ее впервые заметил Колтон? Это было так несправедливо.

Мысли были тяжелыми словно камни. Она вновь попыталась взять телефон, но он выскользнул у нее из рук. Снова. На этот раз он упал вниз с высоты, прямо на школьный двор. Ее сердце практически упало вслед за ним. Она изогнулась всем телом, готовая сигануть за телефоном вниз. Если Зои боится сказать ей, как теперь она узнает об этом?

Она снова бросила взгляд на Колтона, тот наблюдал за падающим вниз телефоном. Он вновь поднял глаза на девушку, чьи босые ноги свисали со школьной крыши. Глаза Колтона задержались на ней вновь на тот краткий и неловкий момент. Вдруг для Айрис все замерло на мгновение. Она больше не слышала радостные восклицания девушек. И даже если Зоя решилась бы заговорить, она все равно не слышала бы ее. Весь мир сузился до одного лица. Лица парня, который раньше никогда не знал о ее существовании. Теперь он знал о ней, и ей, казалось, что он выглядел заинтересованным. Его это забавляло, и широкая улыбка появилась на его губах. Если прыжок за телефоном был не лучшей идеей, то она не возражала прыгнуть вместо этого в объятья Колтона. В этот момент ее жизнь закончилась, и она вновь почувствовала себя тринадцатилетней. Тринадцатилетней дуррой. Бессмысленно. Когда девушка хочет любви, она ставит весь мир на беззвучный режим.

Наконец, Колтон отвел взгляд и звуки внешнего мира ворвались в ее сознание. Словно некто прервал ту невидимую связь, что образовалась между ними. Почему он отвернулся?

Взгляд Айрис упал на кричащую и плачущую девушку. В конце концов, она поняла, захлопав в ладоши. Стало ясно, почему Зои выглядела столь испуганной и безмолвной. Крики принадлежали девушке, которую только что официально избрали Чудовища. Айрис наблюдала, как девушка бросилась в объятья Колтона. Бедный парень был в шоке, однако совершенно безжалостен к тому, как несчастная стучала кулачками по его груди, проклиная всех и вся вокруг.

Айрис не знала, что и чувствовать, ведь Невестой была выбрала никто иная, как Ева Вашингтон.

— 3-

Девушки наблюдали, как Ева Вашингтон бредет к собственной смерти. Она шлепала босиком по красной ковровой дорожке, едва дыша от страха. Морщины на лице выдавали ее напряжение, портя юную красоту. Айрис видела, как взгляд Евы затуманивают слезы, а, быть может, это было всего лишь освещение, падавшее с сияющего космического корабля Чудовищ.

Не смотря на то, что безучастные солнечные лучи заливали сцену действия, неземной свет корабля Чудовищ был еще ярче. Как всегда. Айрис подумала, что Чудовищам просто глупо прятаться за этим сиянием. Вместо того, чтоб носить металлические доспехи или использовать новейшие голографические технологии, они прятались за свет, который был ярче солнечного.

— Кто-то же ведь должен ей помочь, — пробормотала Айрис, Зои по-прежнему, стояла рядом. — Не могу видеть, как Ева плачет. — Айрис не понимала, как ей стоит относиться ко всему этому, ведь всего лишь пару минут назад она хотела, чтобы Еву забрали Чудовища. Вроде бы она никогда не обладала даром телепатии или даже чем-то близким к этому. Это было за пределами ее понимания, и она вовсе была не рада тому, что Колтон теперь остался один. На самом деле, Айрис подозревала, что с этого момента ей придется жить с необоснованным чувством вины относительно Евы, на протяжении всей своей жизни.

— Моя мама говорит, что лучше умереть, чем заглянуть в глаза Чудовищу, — обронила Зои, не сводя глаз с Евы.

— А твою маму, что, забирали Чудовища? — бросила на нее взгляд Айрис. Зои пожала плечами, да так громко, что Айрис услышала. Ей просто хотелось, чтобы люди перестали судачить, и делать выводы о вещах, о которых они сами ни сном, ни духом.

Откуда могла мать Зои знать хоть что-нибудь о Чудовищах, если никто ни разу их не видел? Так или иначе, Чудовища были чем-то вроде богов во Вторых Соединенных Штатах. Люди говорили с ними, но те никогда не отвечали, тем не менее, они излагали свои приказы, которые необходимо было выполнять. Айрис ненавидела, когда старшие рассказывали истории, которые даже не могли подтвердить доказательствами.

Старший преподаватель, стоявший рядом, велел Айрис и Зои замолчать, прижав палец к поджатым губам. Стоит только упомянуть Дьявола, подумала Айрис и умолкла, глядя на церемонию.

Никому из девушек не разрешалось говорить во время Церемонии Чудовища. Они стояли по обе стороны от красной ковровой дорожки, ведущей к кораблю, молча наблюдая за жертвоприношением одной из них. Церемония служила напоминанием остальным, мукой в их памяти. Айрис всегда удивлялась, как Чудовище выбирало себе Невесту? Нечто вроде лотереи? Или по списку? Может быть, какое-нибудь пророчество? Или они выбирали самую красивую из них?

Айрис была уверена, что последний вариант можно исключить. В прошлый раз девушка была не так красива как Ева. Даже близко. Но кто знал, в чем заключалась красота для Чудовища.

Ева направлялась к кораблю Чудовищ. Любое промедление было под запретом. Каждый неохотный шаг Евы приближал ее к кораблю, девушки по обе стороны изо всех сил пытались сдержать крик. Некоторые утирали следы слез со своих румяных щек. Наказание за сочувствие к Невесте было так же ужасно, как и неизбежная участь Евы. Для Чудовищ это был счастливый день. Он праздновался и приравнивался, чуть ли не к священному. Многих это наталкивало на мысль, что Чудовища действительно женились на Невестах. Тревожное предположение, всегда думала Айрис.

Внезапно облако заслонило солнечный свет, отбрасывая на свадебное платье Евы серую тень. Девушка выбрала дорогое дизайнерское платье для встречи с величественными Чудовищами. Как на любую обычную свадьбу каждая девушка делала лучший макияж и прическу. Это был болезненный процесс: готовиться, зная о своей ужасной участи. Но никто не смел протестовать. Таков был Закон Чудовищ.

Каждой девушке давали по прекрасному букету роз, которые, не смотря на свою искусственность, пахли, словно настоящие цветы. По какой-то причине, большинство вещей во Вторых Соединенных Штатах было искусственными. Розы, трава в парке и высокие стальные небоскребы — все было мертво.

Ева вытерла слезы с глаз и