Артур Кларк Техническая ошибка

Это был один из тех несчастных случаев, в которых никого нельзя винить.

Ричард Нелсон в десятый раз спустился в генераторный колодец, чтобы снять показания термометра и удостовериться, что невообразимый холод жидкого гелия не просачивается сквозь изоляцию первого в мире генератора, использующего сверхпроводимость. Витки огромного статора купались в гелиевой ванне, и сопротивление многих миль провода упало до такой величины, что никакие приборы не могли его измерить.

Все в порядке, можно спокойно опускать в колодец ротор. Сейчас его тысячетонный цилиндр висел в пятидесяти футах над головой Нелсона, словно баба исполинского копра. Не только инженер — все работники электростанции облегченно вздохнут, когда ротор ляжет на подшипники и будет соединен с валом турбины.

Нелсон сунул в карман записную книжку и направился к лестнице. Он успел дойти до центра колодца — и здесь встретил свой рок.

За последний час, по мере того, как материк окутывали сумерки, нагрузка на энергетическую сеть неуклонно росла. Вдоль автомагистралей ожили нескончаемые шеренги фонарей. В городах зажглись миллионы ламп; домашние хозяйки, готовя ужин, включили электропечи. И стрелки мегаваттметров на станции поползли вверх по шкалам.

Все это было в порядке вещей. Но вот в тысяче миль от станции к крупнейшему в полушарии аэропорту подобрался туман. Самолеты отлично садились по приборам даже при нулевой видимости, но все-таки без тумана было лучше. И заработали мощные рассеиватели, излучая в ночь около тысячи мегаватт.

Стрелки снова подскочили, и дежурный инженер приказал пустить запасные генераторы. Скорей бы установили эту новую махину, тогда не будет больше этих тревожных часов.

Он еще надеялся справиться с нагрузкой, но полчаса спустя метеобюро предупредило по радио о заморозках. И не прошло шестидесяти секунд, как в домах загорелись миллионы электрических каминов. Стрелки перевалили через красную черту и продолжали идти вверх.

Раздался треск — сработали три выключателя; мощные струи гелия погасили вольтовы дуги. Но четвертый выключатель отказал. Толстые медные шины медленно наливались вишневым накалом. Воздух наполнился запахом горящей изоляции, расплавленный металл тяжелыми каплями падал на бетонные плиты пола. Еще мгновение — и контакты вырвались из зажимов. Вспыхнули и погасли зеленые дуги горящей меди — ток прервался. Освободившиеся концы исполинских пружин обрушились на провода, ведущие к новому генератору, и за долю секунды приварились к ним. Из-за индуктивности катушек ток достиг максимума не сразу. Несколько секунд он нарастал, словно волна, а потом в обмотках забушевали силы, превосходящие все, что знала до сих пор энергетика: на пути тока не было никакого сопротивления.

В тот самый миг, когда Нелсон достиг центра колодца, где-то сработали дублирующие аварийные выключатели, и ток, которого не должно было быть, опять прервался. Все кончилось.

Когда загорелось аварийное освещение, помощник Нелсона уже стоял у края роторного колодца, не сомневаясь, что случилась беда.

— Эй, Дик! — крикнул он. — Ты кончил? Пойдем, узнаем, что стряслось.

Ответа не последовало. Помощник перегнулся через поручни. В тени ротора почти ничего не было видно. Сперва ему показалось, что колодец пуст, — но ведь этого не может быть, он сам видел, как Нелсон спустился туда несколько минут назад. Помощник позвал еще раз.

— Эй! Дик, ты цел?

Опять никакого ответа. Встревоженный помощник начал спускаться в колодец. Он был на полпути, когда услышал странный звук, точно где-то очень далеко лопнул воздушный шарик. И тут он увидел Нелсона: инженер лежал на лесах в середине колодца. Лежал неподвижно, в какой-то неестественной позе.

Отворилась дверь, и главный физик Ральф Хьюз поднял глаза от заваленного бумагами стола. Мало-помалу все входило в свою колею после ночного бедствия. К счастью, его отдела оно почти не коснулось: генератор не пострадал.

— Здравствуйте, док, — встретил он вошедшего. — Что привело вас сюда? Как наш пациент?

Доктор Сэндерсон кивнул.

— Через день-два выйдет из больницы. Но я хочу поговорить о нем с вами. Мне кажется, это по вашей части, Ральф. Я в этом плохо разбираюсь. Мы не знаем, что с ним случилось. Он теперь пришел в себя, и как будто никаких последствий, если не считать одного.

— Ну, говорите! Не томите!

— Я оставил Нелсона, когда увидел, что ему ничто не грозит — его не ударило током, изоляция была в порядке. А через час мне позвонила старшая сестра и сказала, что Нелсон хочет срочно со мной поговорить. Когда я пришел в палату он сидел в постели и озадаченно рассматривал газету. Я спросил, в чем дело. «Со мной что-то случилось», — говорит. «Конечно, — говорю, — но страшного ничего нет. Через два дня вы уже будете работать». Он покачал головой. «Нет, наверно, у меня что-нибудь с глазами». И показывает мне газету. «Как будто я вижу ее в зеркале. Могу прочесть каждое слово в отдельности, по буквам. У вас нет зеркальца? Я хочу сделать опыт».

Я дал ему зеркальце. Он поднес его к газете и, глядя на отражение, стал читать вслух, с нормальной скоростью. Я не удивился: этому фокусу любой может научиться, так наборщики читают свои литеры. «Ну, доктор, что вы на это скажете?». Я не знал, как ответить, чтобы не раздражать его, и перевел разговор на другую тему. А когда хотел уходить, Нелсон говорит: «Да, чуть не забыл. Наверно, я упал на правую руку. Поглядите, доктор, запястье сильно болит, как от растяжения». «Давайте посмотрим», — говорю я и хочу посмотреть его правую руку. «Нет, вот эта рука», — говорит Нелсон и поднимает левую. Я держусь своей линии, не спорю. «Как хотите. Но ведь вы сказали — правая?». Нелсон опешил. «Ну да, — говорит, — это и есть правая рука. Может быть, глаза и чудят, но тут-то все ясно. Вот обручальное кольцо, если не верите. Оно у меня уже пять лет не снимается».

Тут уже я опешил. Потому что он поднял левую руку, и на ней было кольцо. И он сказал правду, кольцо сидело так крепко, что без ножовки не снять. Тогда я спрашиваю: «У вас есть какие-нибудь приметные шрамы?». «Нет, — отвечает, — не помню никаких». «А пломбы в зубах?». «Есть несколько». Мы молча глядели друг на друга, пока сестра ходила за зубной карточкой Нелсона. Но еще до того, как она вернулась, меня осенило. Я попросил Нелсона показать все, что было у него в карманах. Вот.

Доктор Сэндерсон достал несколько монет и книжку в кожаном переплете. Хьюз