- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »
Плантималь Майк Резник & Кен Лю
Перевод Anahitta при поддержке проекта «Литературный перевод». 2017. Плантималь − Биология: клетка, образованная слиянием (цитоплазм) животной и растительной клеток [plant + animal].«Нелегко шестьдесят лет жить с чувством вины. Даже если ты принял правильное решение». Спросите у меня. Я знаю. − Это дроранская зевохватка? – интересуется Шерил. – Я смотрела про них фильм. Она для устойчивости опирается руками на стол, наклоняясь над маленьким аквариумом, до середины наполненным водой. Мы не любим этого признавать, даже в мыслях, но нам обоим за сотню и мы никак не привыкнем к изменчивой силе тяжести на вращающейся космической станции. Говорю первое, что приходит в голову: – Я думал, они запрещенные. Вот такое у меня чувство юмора. – Возможно, на таких планетах, как Земля или Пеле, но здесь, возле Тихе IV, не так много запретов, – с легким самодовольством поясняет владелец питомника. – Наше правительство не лезет в жизнь граждан. На воде плавают три овальных медно-красных листика. Из середины поднимается стебель в палец толщиной с шарообразным соцветием размером с кулак, узкие лепестки заканчиваются острыми шипами. Когда Шерил наклоняется ниже, цветок бросается к ней и захлопывается в дюйме от ее носа, а шипы вокруг цветочного зева смыкаются с тихим свистом. – Какая прелесть! – хихикает Шерил. Она любит природу, но это уже чересчур. – Я не смогу спокойно спать рядом с этой чертовой тварью, – говорю (ладно, ворчу) я... Насколько надо отчаяться, чтобы тащиться от растения, которое может оттяпать лицо. Злость тут же улетучивается, потому что я понимаю: Шерил и правда отчаялась. – Хорошо, Роберт. – Её голос звучит покорно, невыразительно из-за невидимой пропасти, что всегда лежит между нами. Она озирается. – А может, те прыгающие бобы Ропсто? Она показывает на цветочный горшок, накрытый прозрачным стеклянным колоколом. Он стоит на столе рядом с зевохваткой. Внутри горстка бобов скачут вверх-вниз, будто блошиный цирк. Особо шустрые бобы время от времени звякают о стеклянный колпак. – До чего мило! – восторгается она. – Звучит как стеклянная гармоника или китайские колокольчики. – А для меня стучат как градины, – отвечаю я. – Что будет, когда они вырастут? Разобьют стекло? – Могу продать вам террариум побольше, – говорит владелец. – Вы знаете, что существуют пять разновидностей прыгающих бобов Ропсто? У каждого вида своя форма правильного многогранника. «Ну да, – думаю я. – Не хватало ещё чтобы инопланетные растения давали мне уроки геометрии». Поворачиваюсь к Шерил, не в силах скрыть хмурый вид. – Я думал, мы договорились, что никаких животных, только растения. Стараюсь говорить любезно и рассудительно, но у меня не совсем получается.
– У меня нет никаких животных, – встревает хозяин питомника. У него хватает наглости говорить строить из себя оскорблённого. – Думаете, я не понимаю разницы? Все создания в «Плантималях Дэйва» признаны растениями, что подтверждено заключениями уважаемых ботаников и сертификатами. Шерил вмешивается прежде, чем я успеваю высказать своё мнение об уважаемых ботаниках. – Хорошо, – говорит она. – А есть что-нибудь... не такое шустрое? У нас тут на станции Шепард и правда очень тесная каюта. Она хочет домашнего питомца, с которым будет носиться и которое ответит на её любовь. Я больше полувека не хотел ничего подобного. Поэтому мы сошлись на растениях. Дэйв мгновение обдумывает, медленно обводя взглядом садок, и наконец показывает в угол. – Посмотрите на это. Я достал его у экипажа исследовательского корабля с HD40207g. Мы с Шерил подходим. Преимущество низкой гравитации в том, что она щадит мои суставы. Это одна из главных причин, почему мы сюда перебрались. Возможно, вдали от центральных систем доктора и медицинское обслуживание не так хороши, но нам хотя бы будет удобно. Есть и ещё одно соображение: дешевизна. Мы не очень много отложили на пенсию. В углу стоит маленький керамический горшок с белым песком. Наверху лежит бледно-голубой пузырь, состоящий из двух овальных долей, сплошь покрытых редкими неглубокими складками. – Боже! – вырывается у меня. – Как мозг младенца! Шерил будто каменеет, и до меня тут же доходит, что´ я ляпнул. Я не только желчный старик, я еще и тупица. В тысячный (или миллионный?) раз я задаюсь вопросом, почему она за все эти годы меня не бросила. Через мгновение она расслабляется и наклоняется рассмотреть растение, но почти сразу отшатывается. – Оно дышит! – изумленно шепчет она. Половинки ритмично вздымаются и опадают, будто растение и правда дышит или у него внутри бьётся сердце. – Нет. – Дэйв энергично мотает головой. – Оно просто перекачивает воздух и воду, что-то вроде фотосинтеза. Подобные словечки могут отпугнуть обычного покупателя. Но только не Шерил. – А что ещё про него известно? – Шерил не отводит от растения восхищенного взгляда. Дэйв чешет затылок. – Я знаю только то, что говорила исследовательская группа. Они нашли массу этих штуковин на той экзопланете, они покрывали её как пульсирующий ковер. Это детёныш – ну, по их меркам. Конечно, я бы предпочел, чтобы он этого не говорил, но Шерил не реагирует. По крайней мере, не так, как я боялся. – А взрослые выглядят так же, только крупнее? – спрашивает она. – Ну, не совсем, – юлит он. – Что вы имеете в виду? – Они как... как растительная версия хамелеона, – наконец говорит он. – Хамелеона? – переспрашивает Шерил. – Понимаете, они подражатели. То, что вы видите, – их базовая форма. Если они растут рядом с другими растениями, со временем перенимают их форму. Это у них вроде маскировки. Я опять чувствую укол вины. Это же Шерил, я ей обещал, а она, похоже, очарована растением-хамелеоном. – Я достану орхидей из настоящего питомника через холл и посажу их рядом с ним, – говорю я. – Дышащая орхидея – это будет нечто особенное. – Я поворачиваюсь к Дэйву. – А оно не ядовитое, не цапает, не кусается и не плюется кислотой, как некоторые ваши образцы? – Нет, насколько мне известно, – отвечает он. Ну и скользкий тип. – Мы его берём, – говорит Шерил. Её глаза затуманиваются – интересно, из-за растения или из-за моего необдуманного комментария? Оно обязано быть растением. Я отпускал необдуманные комментарии дольше, чем живут две трети биологических видов во Вселенной, но они по-прежнему уязвляют Шерил так же сильно, как и всегда. Когда мы выходим из магазина, неся горшок с детенышем плантималя, Шерил произносит: – Я назову его
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (6) »