апартаменты — до конца рейса пробудете там.

Широко посаженные карие глаза на секунду потемнели, но золотые всполохи гнева разогнали тьму недоверия. Девушка рванулась за пистолетом на столике. Дрейк легко перехватил ее руку, выпихнул из каюты и поволок в грузовой отсек, расположенный по правому борту. Как и все отсеки на корабле, грузовой запирался шлюзовым замком. Втолкнув святую Аннабель внутрь, Дрейк наладил запорный механизм, чтобы тот открывался только снаружи, и уже собрался уходить, но Аннабель мертвой хваткой вцепилась в его запястье. В карих глазах сквозило отчаяние.

— Умоляю, отвезите меня на Яго-Яго.

Высвободившись, Дрейк шагнул в коридор и захлопнул шлюз.

Час спустя корабль попал в поле лямбда-кси. По крайней мере, Дрейку так показалось. Все, что случилось дальше с ним и со «Скитальцем», полностью совпадало с теоретическим описанием из третьего раздела девятой главы «Справочника пилота» — практического руководства, которое каждый астронавт должен был знать назубок. Переборки «замерцали», искусственную атмосферу «заволокло дымкой», палуба «потеряла плотность». Сам Дрейк почувствовал «болезненное покалывание в нервных окончаниях и головокружение». В следующий миг корабль вместе с капитаном стали прозрачными — «завершающий этап перед полным расщеплением».

Как гласил справочник, из поля лямбда-кси никто не выбирался живым, поэтому все сведения по данному вопросу весьма и весьма условны. Далее пилотов успокаивали, что лямбда-поля встречаются редко и опасность наткнуться на них ничтожна мала. Правда, справочник не упоминал о надписи на стенах. А надпись, тем не менее, была. Сквозь прозрачные переборки и корпус корабля Дрейк различил среди звезд единственное слово: СМЕРТЬ.

Однако смерти не последовало. Полного расщепления — если между ними есть принципиальная разница, — тоже. Призрачный корабль вместе с капитаном продолжили полет.

Дрейк сделал шаг, другой. Палуба поддерживала его, но сквозь прозрачную толщу «Скитальца» отчетливо виднелись звезды, а неподалеку, совсем близко, зеленела планета Яго-Яго. Дрейк поднял руку — плоть просвечивала насквозь. Повесив на стену зеркало, уставился на свои призрачные черты. Смотрел сквозь отражаемые глаза на отражаемую стену. Смотрел сквозь щеки, подбородок. Взгляд свободно проникал под кожу, экипировку. Живая плоть в сочетании с материей скрадывали наготу, хотя прозрачным было все: и летные ботинки, и брюки, и длинная, до середины бедер, куртка.

Однако Дрейк не утратил ощущения целостности. Тело оставалось плотным. Он жил и дышал, а его призрачный корабль уверенно держал курс к дальним берегам Диора. Может, он умер, но мертвым себя не чувствовал. «Я мыслю, следовательно я существую»...

Он вытащил судовой журнал и записал координаты поля. Внезапно, вспомнив о пассажирке, опрометью кинулся в грузовой отсек. Однако замок отпереть не рискнул, иначе погиб бы на месте. Ибо за прозрачной переборкой раскинулось безвоздушное пространство космоса. Грузовой и прочие отсеки исчезли. Исчез весь правый борт.

А с ним и святая Аннабель Ли.

Дрейк разыскал мадам Джин, но и та превратилась в призрачную копию самой себя, правда своих верных шестидесяти градусов не потеряла. В ходе долгой беседы, затянувшейся до конца полета, Дрейк умолял ее залечить свежую рану на его прежде непогрешимой совести. Мадам упорно отказывалась.

Попутно Дрейк пытался решить две насущные проблемы. Первая — груз. Он, конечно, уцелел, но стал ничем не лучше корабля, точнее, левой половины — правая, судя по всему, попала в центр проклятого поля и расщепилась на атомы. Какая ирония, что судно, способное выдержать ядерную атаку, оказалось поистине беспомощным перед лямбда-кси излучением. Нечего надеяться, что магазин готового платья «Ультрамода» в Новом Париже примет некогда прозрачный, а теперь насквозь просвечивающий шелк. Хуже того, товар был взят в кредит — если компания-кредитор потребует возместить ущерб, корабль наверняка конфискуют, и Дрейку придется проститься с карьерой независимого межгалактического поставщика.

Вторая проблема — призрачность. Легко представить реакцию окружающих, если он сам каждый раз вздрагивает, глядя в зеркало. Можно утешаться тем, что зеркало тоже лишь тень настоящего, но достаточно посмотреть на свои руки, как все сразу встает на свои места.

Раненная совесть ныла, и Дрейк вернулся за штурманский столик к мадам Джин, вооруженный сотней аргументов в свою защиту. Разве он просил Святую Аннабель Ли лезть на корабль? Разве знал, что корабль попадет под удар лямбда-кси? Знал, что правый борт обречен? Нет, нет и еще раз нет. Однако суровая правда упорно лезла наружу: исполни он просьбу Аннабель высадить ее на Яго-Яго, девушка осталась бы цела и невредима. Заперев пленницу в грузовом отсеке, Дрейк обрек бедняжку на верную смерть.

— Мои руки чисты, — втолковывал он мадам Джин. — Я виноват в ее гибели не больше, чем Пилат в распятии первого Христа.

Мадам безмолвствовала.

— Не моя вина, что она оказалась святой. От этого только хуже — в смысле, от святости.

Мадам по-прежнему молчала.

— Будь она обычная пустышка, которая только и умеет что задницей крутить, сразу бы камень с души, — продолжал Дрейк. — Получается, весь сыр-бор из-за статуса? Полный бред. Вообще, нашли праведницу! Праведницы не ложатся под первого встречного, даже во имя общего блага. Так что ваша Аннабель Ли слова доброго не стоит.

— Не стоила, — поправила мадам Джин.

— Ладно, я убил ее, признаю. Просто из-за святой получается вдвойне паршиво.

— Убийца, — отчеканила мадам.

Натаниэль схватил ее за горло, но через мгновение обнаружил, что сжимает пустую бутылку. От удара по столу стекло разлетелось вдребезги.

— Я не убийца! — завопил Дрейк. — Не убийца!

Первым «Реактивного голландца» заметил пилот мусорной баржи. Собственно, заметил он только корабль, без экипажа, но не суть — создатели легенд грешили неточностью формулировок что с первым «Голландцем», что со вторым. Вдоволь наглядевшись, пилот быстро скинул груз на орбиту и поспешил в порт. Слух разошелся мгновенно — спустя пятнадцать минут, когда Дрейк готовился зайти на посадку, искушенные зеваки наводнили улицы и крыши Нового Парижа в надежде натерпеться настоящего страху. И ожидания оправдались.

Одно дело пугать тех, кто заранее не подкинул каштанов в костер, и другое — людей предусмотрительных. Не успел «Скиталец» приземлиться на антигравитационные шасси, как у посадочной полосы на полном ходу затормозил автомобиль. Из салона выбрались трое: президент «Ультрамоды» Тадеус П. Терринджер, вице-президент Доррел Ньюман