и мэр Нового Парижа, имевший солидную долю в модной индустрии, но какую и где не знала даже налоговая. Дрейк решил не томить публику, застегнул антигравитационный пояс, открыл шлюз и спустился в док. Бородатый, нечесаный, и прозрачный как папиросная бумага. Зрители ахнули.

Мостки возвышались над посадочной полосой метра на полтора; глядя на собравшихся сверху вниз, Дрейк вдруг преисполнился уверенности.

— Вот это встреча! Весьма польщен. А где красная дорожка?

Тадеус П. Терринжер первым из троицы обрел дар речи. Высокий толстяк он, как и его спутники, щеголял в новинках из последней коллекции «Ультрамоды»: розовый цилиндр, облагающий зеленый костюм из домотканого пуха трипсов и туфли из пластигатора.

— Дрейк, вы пьяны! — выпалил он.

— Никак нет. Меня просто... слегка расщепило.

Терринджер попятился. Другие делегаты тоже.

— Вы попали в поле лямбда-кси?! — воскликнул Ньюман.

— Вроде того, — кивнул Дрейк.

— Чушь! — фыркнул Терринджер. — После лямбда-кси не выживают.

— А разве это жизнь? — возразил Дрейк.

— Груз! Что сталось с грузом? — причитал мэр.

— Если повезет, он сгодится на обертку невидимого хлеба. Надевайте пояс и сами убедитесь.

Тем временем к собравшимся присоединился начальник порта.

— Никто не переступит порог корабля, пока его не проверят на радиацию. Дрейк, поднимите посудину на полтораста метров. Не знаю, что с вами стряслось, но рисковать я не буду.

— Заодно прихватите образец ткани, — велел Терринджер. — Ничего не случится, если мы поглядим издалека.

Кивнув, Дрейк дернул ручку управления поясом и скрылся в шлюзе. Задав антигравитационному шасси подъем на сто пятьдесят метров, он сунул подмышку рулон шелка и снова спустился в док. Со своего возвышения развернул полотнище, чтобы делегаты, успевшие благоразумно отступить на шаг, смогли как следует рассмотреть товар. Тонкая как паутинка ткань сохранила толику осязаемости благодаря нежнейшему васильковому оттенку — плоду кропотливого труда шелкопрядов с Незабудки. Терринджрр глухо застонал. Ему вторили Ньюман и мэр.

— Вся партия такая? — ужаснулся Терринджер.

— До последнего метра, — подтвердил Дрейк.

— Везите ее обратно на Незабудку, — распорядился президент.

Дрейк вытаращил глаза.

— Чего ради? От этого ткань лучше не станет.

— Конечно, нет. Но вдруг шелкопряды сумеют подлатать ее или переработать. Так или иначе, придется заказывать новую. А вы, Дрейк, молитесь, чтобы партию спасли. В противном случае вам предъявят иск — со всеми вытекающими. — Терринджер покосился на покалеченного призрачного «Скитальца», пробитым шаром маячившего наверху. — Вопрос, кто позарится на этот корабль.

Отвернувшись, Терринджер вслед за спутниками уселся в машину, и та умчалась прочь. Дрейк же с отчаянием понял, что протрезвел.

— Может, сперва проверите мой уровень радиации, — попросил он начальника порта. — Хочу пойти в город и хорошенько надраться.

Тот сочувственно хмыкнул.

— Сделаем, мистер Дрейк. Заодно покажем вас доктору.

Начальник не подвел — после проверки, не выявившей у корабля с капитаном ни малейших признаков заражения, Дрейк направился в санчасть, где его потрясенным тоном заверили, что все в полном порядке. Покончив с осмотром, Дрейк завернул в портовый банк, где обменял зыбкие кредитные билеты на более ощутимые банкноты и попутно снял все свои сбережения — целых пятьсот Рокфеллеров.

Однако надраться ему не удалось — ни хорошенько, ни вообще. Стоило выйти за пределы порта, как началось. При взгляде на него люди бросались наутек или, хуже того, следовали за ним по пятам. В первой же пивной посетители в страхе разбежались. Во второй бармен наотрез отказался обслуживать. Юная красотка на улице, услышав «привет», грохнулась в обморок, хотя Дрейк успел постричься и побриться в одной из многочисленных автопарикмахерских. Словом, даже приличный вид мало что изменил. Отчаявшись, Дрейк забрел к известному на весь Новый Париж врачу. Проведя уйму обследований, тот долго разглядывал пациента, и наконец спросил:

— Вы, часом, не потомок голландцев?

— Нет, — сухо ответил Дрейк и вышел.

Прикупив десять бутылок джина, страдалец поспешил на корабль. «Скитальца» заправили, пополнили запасы продовольствия, но, естественно, не починили. Показав городу неприличный жест, Дрейк взмыл под облака, прочь от канализационной орбиты к звездам.

Незабудка

Во времена Натаниэля Дрейка Незабудка кишмя кишела шелкопрядами. В Шелковом городе со всех сторон доносилось заунывное шуршание крохотных тел, прядущих разноцветные коконы в длинных приземистых ангарах, любезно возведенных компанией «Василек инкорпорейтед». Ближе к сумеркам шорох стихал, но с первой звездой возобновлялся, становясь все громче и громче, пока ночь не наполнялась гулом усердных «работников» — розовые, зеленые, синие, желтые, они пряли свою пряжу так, как не умел раньше никто и уже не сумеет впредь, ибо шелкопряды с Незабудки давно мертвы.

Возведем очередной памятник победной поступи человека. Поставим его позади статуи быка. Той, что рядом с синим китом.

Натаниэль Дрейк хорошо знал печальный шелест, поскольку родился на Незабудке и однажды побывал с отцом в легендарном городе-ферме. Сделавшись галактическим коммерсантом, Дрейк часто летал туда в командировки, но та первая поездка навсегда запечатлелась в памяти. Отец занимался разведением многоцветной вайды — ее похожие на шелковицу листья служили основной пищей шелкопрядам — и частенько наведывался в Шелковый город по делам. Как-то раз он взял маленького Натаниэля с собой, провел по бесконечным ангарам в надежде отвлечь сына от тоски по матери, скончавшейся недавно. Под низкими сводами не смолкал заунывный шепоток, радужно переливались и мерцали в полумраке коконы. А в обрабатывающем цеху безжалостно вращались автоматические бобины, и крошечные тельца одно за другим замертво падали На пол. Терзаемый думами о смерти, юный Натаниэль гадал, почему личинки, вместо того, чтобы бесславно сгинуть в печи, достигают апофеоза, дарованного им по праву рождения, и умирают, так и не познав бессмысленного эгоизма человеческой расы.

Взрослого Натаниэля такие вещи уже мало заботили. Натаниэлю-призраку и вовсе было плевать.

— Привет! — окликнул призрак хорошенькую девушку.

Та с визгом бросилась наутек. Какая-то старушка окинула его испуганным взглядом и отвернулась. Рядовой из налогового управления застыл как вкопанный, в ужасе вытаращив глаза. Дрейк зашагал дальше.

Тем временем на космодроме трое техников из «Василек инкорпорейтед» без энтузиазма