взять Саймона сама, посмотреть в его лицо в этот момент. Ей нужно было одолеть его, чтобы одолеть ту часть себя, которая жила в ее ночных кошмарах. Но она боялась, что, если встретится с ним с глазу на глаз, то не удержится и совершит непоправимое.
– Я позвоню. Приедут несколько полицейских, которые будут дежурить здесь ночью: человека четыре вокруг дома и двое внутри. Они будут здесь через час. После этого мы поедем домой.
– Но ты ведь не хочешь отдавать его никому, Ева.
– Нет, не хочу. – Она повернулась к нему и вспомнила слова Миры. – Но я должна жить той жизнью, которую выбрала для себя. С тобой.
– Тогда звони. – Он погладил ее по щеке. – И поехали домой.
Пибоди закончила писать последнюю бумагу, тяжело вздохнула и поймала на себе взгляд Макнаба, который стоял в дверях. – Что? – Просто проходил мимо. Даллас сказала, что ты можешь быть свободна, когда закончишь писать свои рапорты. – Он посмотрел на ее стол, где все уже аккуратно было сложено. – Так что, мне кажется, ты можешь идти. Предстоит жаркий праздник с мистером Монро? – Ты действительно невежа, Макнаб. – Пибоди встала из-за стола. – Никто не проводит Рождество с парнем, которого обычно заказывают на один вечер. «Хотя, – подумала она, – Чарльза можно было заказать и на сегодняшний вечер…» – Твои родные живут не здесь? – Нет. Желая, чтобы он поскорее ушел, Пибоди нервно обошла вокруг стола. – Что же ты не поехала домой на Рождество? – Не твое дело. Макнаб пожал плечами. – Я вот тоже никуда не поехал. Нынешнее расследование съело всю мою личную жизнь, и теперь у меня никаких планов. – Он скрестил на счастье пальцы в карманах. – Что бы ты сказала, Пибоди, если бы я призвал тебя объявить мораторий на Рождество? – Я не нахожусь в состоянии войны с тобой. – Она повернулась, чтобы взять форменную шинель с вешалки. – Ты выглядишь несколько печальной… – У меня был длинный день. – Итак, если ты не собираешься провести сочельник с мистером Монро, почему бы тебе не провести его с товарищем по работе? В такую ночь нельзя быть одной. Я куплю тебе выпивку, угощу ужином. Опустив глаза, Пибоди очень старательно застегивала пуговицы на шинели. Рождество в одиночестве – или пара часов с Макнабом? Оба варианта были не слишком хороши, но остаться в одиночестве ей хотелось меньше всего. – Я не настолько хорошо к тебе отношусь, чтобы позволять угощать меня ужином. Пополам. – Заметано!
Пибоди не думала, что получит удовольствие от этого ужина, но после пары коктейлей «Санта-Клаус специальный» решила, что отнюдь не несчастна. В конце концов, болтовня ни о чем помогает убить несколько часов. Она взяла немного цыпленка, так как знала, что это не нанесет ущерба фигуре. Постоянная диета была ее адом. – Как ты можешь есть это? – спросила она Макнаба, с ненавистью и завистью наблюдая, как он уплетает двойную пиццу с грибами. – Почему ты не толстеешь? – Метаболизм, – ответил он с полным ртом. – У меня он работает с полной нагрузкой. Хочешь кусочек? Пибоди прекрасно знала, что борьба с аппетитом – ее постоянная битва за выживание, но все-таки взяла приличный кусок и с удовольствием слопала его. – Скажи, у вас с Даллас по-прежнему напряженные отношения? Пибоди с трудом проглотила кусок и в изумлении уставилась на него. – Это она тебе сказала? – Эй, я, между прочим, детектив! Сам заметил. Два выпитых коктейля окончательно развязали Пибоди язык. – Мы с ней всегда прекрасно уживались, но в какой-то момент… Она просто смешала меня с грязью! – Вы разругались? – Полагаю, она на меня обиделась, – вздохнула Пибоди. – Но я обиделась еще больше! Хотя теперь и не знаю, правильно ли поступила. – Кто-то вытаскивает тебя из-под пули, а ты сердишься, что при этом он разорвал тебе рубашку? У нас в семье, например, было принято ругаться, драться, а потом мириться. – Так то в семье… – А велика ли разница? – Макнаб улыбнулся ей. – Послушай, ты собираешься съесть всего этого цыпленка? Пибоди почувствовала смущение. «Мужчина может сильно обидеть девушку, – подумала она. – Но уж если он прав, так он прав». – Я продам тебе остатки цыпленка за еще один кусок пиццы.
Приехав домой, Ева постаралась тут же забыть о проводимой операции. На месте находились хорошие, опытные офицеры, а система электронного слежения охватывала площадь радиусом в четыре квартала. Через минуту после того, как Саймон пересечет периметр, он будет схвачен. Но она не могла не размышлять, не задавать себе тысячу вопросов, не высчитывать, где он может быть и что он делает. Если еще кто-нибудь умрет, это будет ее вина… «Они схватят его еще до наступления утра, – твердо сказала она себе. – Все доказательства его вины у нас есть. Он отправится за решетку и никогда оттуда не выйдет. Этого достаточно». – Ты, кажется, что-то говорила насчет того, чтобы напиться, – заметил Рорк. – Говорила. Оказывается, улыбнуться было легче, чем она себе представляла. Надо просто взять бокал вина из рук Рорка. – И заниматься любовью, как животные? – Я высказала такое предложение. Еще проще оказалось отставить бокал с вином – и броситься на него.
Пибоди пришла домой позднее, чем намеревалась. И провела время лучше, чем предполагала. «Конечно, – думала она, поднимаясь по лестнице, – возможно, это результат хорошей выпивки, а не хорошей компании. Хотя, – призналась она себе, – он был не таким придурком, как обычно. Сегодня вечером, пожалуй, его нельзя было назвать занозой в заднице». Она мечтала о том, как, приняв ванну и завернувшись в любимый домашний халат, включит телевизор и будет смотреть рождественскую передачу. А в полночь позвонит родителям, и они наговорят друг другу много приятных сентиментальных слов. Так она и встретит это очередное Рождество – не лучше и не хуже, чем прежние. Слегка запыхавшись, Пибоди поднялась на последнюю ступеньку и подошла к двери. В следующее мгновение из-за угла коридора вышел Санта-Клаус с большой серебряной коробкой в руках и с сумасшедшими глазами. – Здравствуй, девочка! Ты припозднилась. Я боялся, что не смогу вручить тебе рождественский подарок. «О дьявол!» – подумала Пибоди. У нее была всего секунда, чтобы собраться с мыслями. Бежать или остаться? Ее пистолет находился в наплечной кобуре под пальто, а пальто было плотно застегнуто. Но мобильный телефон был в кармане, и она легко могла им воспользоваться. Пибоди решила рискнуть. Стараясь улыбаться, она на ощупь нажала на телефоне кнопку быстрого набора номера специальной прямой полицейской линии. – Ой, Санта-Клаус! Я никогда не думала, что встречу тебя
Пибоди закончила писать последнюю бумагу, тяжело вздохнула и поймала на себе взгляд Макнаба, который стоял в дверях. – Что? – Просто проходил мимо. Даллас сказала, что ты можешь быть свободна, когда закончишь писать свои рапорты. – Он посмотрел на ее стол, где все уже аккуратно было сложено. – Так что, мне кажется, ты можешь идти. Предстоит жаркий праздник с мистером Монро? – Ты действительно невежа, Макнаб. – Пибоди встала из-за стола. – Никто не проводит Рождество с парнем, которого обычно заказывают на один вечер. «Хотя, – подумала она, – Чарльза можно было заказать и на сегодняшний вечер…» – Твои родные живут не здесь? – Нет. Желая, чтобы он поскорее ушел, Пибоди нервно обошла вокруг стола. – Что же ты не поехала домой на Рождество? – Не твое дело. Макнаб пожал плечами. – Я вот тоже никуда не поехал. Нынешнее расследование съело всю мою личную жизнь, и теперь у меня никаких планов. – Он скрестил на счастье пальцы в карманах. – Что бы ты сказала, Пибоди, если бы я призвал тебя объявить мораторий на Рождество? – Я не нахожусь в состоянии войны с тобой. – Она повернулась, чтобы взять форменную шинель с вешалки. – Ты выглядишь несколько печальной… – У меня был длинный день. – Итак, если ты не собираешься провести сочельник с мистером Монро, почему бы тебе не провести его с товарищем по работе? В такую ночь нельзя быть одной. Я куплю тебе выпивку, угощу ужином. Опустив глаза, Пибоди очень старательно застегивала пуговицы на шинели. Рождество в одиночестве – или пара часов с Макнабом? Оба варианта были не слишком хороши, но остаться в одиночестве ей хотелось меньше всего. – Я не настолько хорошо к тебе отношусь, чтобы позволять угощать меня ужином. Пополам. – Заметано!
Пибоди не думала, что получит удовольствие от этого ужина, но после пары коктейлей «Санта-Клаус специальный» решила, что отнюдь не несчастна. В конце концов, болтовня ни о чем помогает убить несколько часов. Она взяла немного цыпленка, так как знала, что это не нанесет ущерба фигуре. Постоянная диета была ее адом. – Как ты можешь есть это? – спросила она Макнаба, с ненавистью и завистью наблюдая, как он уплетает двойную пиццу с грибами. – Почему ты не толстеешь? – Метаболизм, – ответил он с полным ртом. – У меня он работает с полной нагрузкой. Хочешь кусочек? Пибоди прекрасно знала, что борьба с аппетитом – ее постоянная битва за выживание, но все-таки взяла приличный кусок и с удовольствием слопала его. – Скажи, у вас с Даллас по-прежнему напряженные отношения? Пибоди с трудом проглотила кусок и в изумлении уставилась на него. – Это она тебе сказала? – Эй, я, между прочим, детектив! Сам заметил. Два выпитых коктейля окончательно развязали Пибоди язык. – Мы с ней всегда прекрасно уживались, но в какой-то момент… Она просто смешала меня с грязью! – Вы разругались? – Полагаю, она на меня обиделась, – вздохнула Пибоди. – Но я обиделась еще больше! Хотя теперь и не знаю, правильно ли поступила. – Кто-то вытаскивает тебя из-под пули, а ты сердишься, что при этом он разорвал тебе рубашку? У нас в семье, например, было принято ругаться, драться, а потом мириться. – Так то в семье… – А велика ли разница? – Макнаб улыбнулся ей. – Послушай, ты собираешься съесть всего этого цыпленка? Пибоди почувствовала смущение. «Мужчина может сильно обидеть девушку, – подумала она. – Но уж если он прав, так он прав». – Я продам тебе остатки цыпленка за еще один кусок пиццы.
Приехав домой, Ева постаралась тут же забыть о проводимой операции. На месте находились хорошие, опытные офицеры, а система электронного слежения охватывала площадь радиусом в четыре квартала. Через минуту после того, как Саймон пересечет периметр, он будет схвачен. Но она не могла не размышлять, не задавать себе тысячу вопросов, не высчитывать, где он может быть и что он делает. Если еще кто-нибудь умрет, это будет ее вина… «Они схватят его еще до наступления утра, – твердо сказала она себе. – Все доказательства его вины у нас есть. Он отправится за решетку и никогда оттуда не выйдет. Этого достаточно». – Ты, кажется, что-то говорила насчет того, чтобы напиться, – заметил Рорк. – Говорила. Оказывается, улыбнуться было легче, чем она себе представляла. Надо просто взять бокал вина из рук Рорка. – И заниматься любовью, как животные? – Я высказала такое предложение. Еще проще оказалось отставить бокал с вином – и броситься на него.
Пибоди пришла домой позднее, чем намеревалась. И провела время лучше, чем предполагала. «Конечно, – думала она, поднимаясь по лестнице, – возможно, это результат хорошей выпивки, а не хорошей компании. Хотя, – призналась она себе, – он был не таким придурком, как обычно. Сегодня вечером, пожалуй, его нельзя было назвать занозой в заднице». Она мечтала о том, как, приняв ванну и завернувшись в любимый домашний халат, включит телевизор и будет смотреть рождественскую передачу. А в полночь позвонит родителям, и они наговорят друг другу много приятных сентиментальных слов. Так она и встретит это очередное Рождество – не лучше и не хуже, чем прежние. Слегка запыхавшись, Пибоди поднялась на последнюю ступеньку и подошла к двери. В следующее мгновение из-за угла коридора вышел Санта-Клаус с большой серебряной коробкой в руках и с сумасшедшими глазами. – Здравствуй, девочка! Ты припозднилась. Я боялся, что не смогу вручить тебе рождественский подарок. «О дьявол!» – подумала Пибоди. У нее была всего секунда, чтобы собраться с мыслями. Бежать или остаться? Ее пистолет находился в наплечной кобуре под пальто, а пальто было плотно застегнуто. Но мобильный телефон был в кармане, и она легко могла им воспользоваться. Пибоди решила рискнуть. Стараясь улыбаться, она на ощупь нажала на телефоне кнопку быстрого набора номера специальной прямой полицейской линии. – Ой, Санта-Клаус! Я никогда не думала, что встречу тебя