class="book">
«ПРЕЗИДЕНТ
Российской Советской Федеративной Социалистической Республики
УКАЗ
В связи с действиями группы лиц, объявивших себя Государственным комитетом по чрезвычайному положению, постановляю:
Считать объявление комитета антиконституционным и квалифицировать действия его организаторов как государственный переворот, являющийся не чем иным, как государственным преступлением.
Все решения, принимаемые от имени так называемого комитета по чрезвычайному положению, считать незаконными и не имеющими силы на территории РСФСР. На территории Российской Федерации действует законно избранная власть в лице Президента, Верховного Совета и Председателя Совета Министров, всех государственных и местных органов власти и управления РСФСР.
Действия должностных лиц, исполняющих решения указанного комитета, подпадают под действие Уголовного кодекса РСФСР и подлежат преследованию по закону.
Настоящий Указ вводится в действие с момента его подписания.
Президент РСФСР Б. Ельцин
Москва, Кремль
«19» августа 1991 года
12 час 10 мин».
...Да, нас много, много! И все движутся в одном направлении: в подземный переход, на Калининский проспект, а дальше — к Белому дому. Ветер... Срывается короткий дождь. Как много людей, моих единомышленников! И преобладают молодые лица. Что-то выпрямляется в душе. Удручённое состояние, которое ещё в вагоне метро я безуспешно пытался преодолеть в себе, сменяется подъёмом, верой: «Мы победим!» ...В том месте, где в Калининский проспект вливается улица Воровского (теперь ей вернули прежнее название — Поварская), между церковью Семиона Столпника, превращённой, хочется верить — пока, — в выставочный зал, и одним из старейших родильных домов Москвы № 7 («дом Грауэрмана» — трёхэтажное массивное здание в готическом стиле, со стрельчатыми окнами; теперь в нём целая обойма новых контор и фирм) — стихийный митинг: грузовик с опущенными бортами, стул вместо трибуны, на нём женщина, что-то кричащая в мегафон. Пока подхожу, не слышно. Народу всё больше и больше: проспект запружен людьми до самого подземного перехода. Российские флаги. Плакаты... Читаю: «Хунту под суд!», «Убийцы у власти!», «Свобода или смерть!». Свобода или смерть... Теперь я понимаю: именно эти слова абсолютно точно выразили моё состояние тех ВЕЛИКИХ ДНЕЙ для судьбы России. Девятнадцатого августа 1991 года я вышел из дома, чтобы ехать к Верховному Совету, с этим чувством (просто тогда оно не было чётко сформулировано): «Если они вернутся к власти, — я не хочу больше жить при них, не смогу. Лучше умереть у Белого дома, защищая достойное будущее родины. Лучше умереть... Тут нет ни преувеличения, ни бравады. Говорю это как на Высшем Суде». ...На грузовике уже молодой парень в затёртых джинсах и чёрном свитере, он кричит через мегафон: — Товарищи! Стройтесь в колонну! По десять — пятнадцать человек в ряд! В толпе движение. Многие смотрят на окна родильного дома. Перед некоторыми из них белыми свечками стоят женщины. Роженицы или, может быть, нянечки, медсёстры, врачи. Они улыбаются, показывают на что-то руками. Люди, уже построившиеся в колонну, оборачиваются. Смотрю и я в ту сторону, куда показывают женщины, — на травяном спуске от церкви Симеона Столпника стоят двое здоровенных парней и держат в руках большой плакат, обращённый к родильному дому, — на белом холсте жирными чёрными буквами: «БАБЫ, НЕ РОЖАЙТЕ КОММУНИСТОВ!» Улыбки, смех, весёлые реплики. И была во всём этом — и в самом плакате, и в улыбках, и в смехе, злом смехе, уточнил бы я, и во внезапном веселье, возникшем в толпе, — в самом центре русской исторической драмы — была мощь и вера в силы нашего народа. — Долой КПСС! — выкрикивает звонкий женский голос. Будто ждали сигнала — в едином порыве скандирует митинг: — До-лой КПСС! До-лой КПСС! До-лой КПСС!.. — И эхо катится над Калининским проспектом. — Товарищи! Пошли! Со знамёнами в первые ряды! Сумятица, возбуждение. Всё на некоторое время смешалось. И уже гремит, грохочет над огромной демонстрацией, запрудившей Калининский проспект, с двух её концов, сталкиваясь и завихряясь на месте так по-настоящему и не состоявшегося митинга: — Ель-цин! Ель-цин! Ель-цин!.. — Рос-си-я! Рос-си-я! Рос-си-я!.. В сутолоке меня придвинули к окну первого этажа родильного дома. За пыльным стеклом на подоконнике сидел огромный рыжий кот с левым рваным ухом, откормленный, ухоженный, по всему виду — большой лентяй. Его не интересовало то, что происходит на проспекте. Изумрудными глазами с точками замерших зрачков он напряжённо смотрел поверх человеческих голов и — думаю я сейчас — в биополе, сгустившемся над толпой, видел что-то пугающее, тревожащее его. На меня рыжий красавец не обращал никакого внимания, хотя я делал всяческие попытки вступить с ним в контакт.
1895 год 1 ноября — в семье рабочего в Екатеринославе (ныне Днепропетровске) родился Григорий Наумович Каминский.
1913 год Вступил в РСДРП. В это же время Каминский выбран в состав Московского областного бюро РСДРП.
1917 год Март — Каминский приехал в Тулу. До октябрьского переворота член комитета Тульской объединённой организации РСДРП, секретарь первого легального Тульского комитета РСДРП(б). Июнь — член Тульского Совета рабочих и солдатских депутатов, председатель его большевистской фракции, делегат VI съезда РСДРП(б) (делегат всех последующих съездов компартии вплоть до XVIII).
1918-1920 годы Председатель РКП(б) Тульской губернии, председатель губернского райисполкома, редактор газеты «Коммунар», член Военного Совета Тульского укрепрайона 2-й армии.
1920 год Август — направлен ЦК партии в Азербайджан: секретарь ЦК Азербайджанской компартии, председатель Бакинского Совета рабочих и солдатских депутатов.
1922 год Отозван ЦК партии в Москву. Должности (до 1934 года): председатель Всероссийского профсоюза работников земли и леса, председатель Колхозцентра, заведующий отделом агитации и массовых кампаний ЦК ВКП(б), секретарь Московского комитета партии, председатель Мособлисполкома.
1934-1936 годы Народный комиссар здравоохранения РСФСР, Главный санитарный инспектор СССР.
1936-1937 годы Народный комиссар здравоохранения СССР.
1937 год Репрессирован.
1938 год Расстрелян.
1956 год Посмертно реабилитирован, восстановлен в партии.
ИГОРЬ АЛЕКСАНДРОВИЧ МИНУТКО родился
...Да, нас много, много! И все движутся в одном направлении: в подземный переход, на Калининский проспект, а дальше — к Белому дому. Ветер... Срывается короткий дождь. Как много людей, моих единомышленников! И преобладают молодые лица. Что-то выпрямляется в душе. Удручённое состояние, которое ещё в вагоне метро я безуспешно пытался преодолеть в себе, сменяется подъёмом, верой: «Мы победим!» ...В том месте, где в Калининский проспект вливается улица Воровского (теперь ей вернули прежнее название — Поварская), между церковью Семиона Столпника, превращённой, хочется верить — пока, — в выставочный зал, и одним из старейших родильных домов Москвы № 7 («дом Грауэрмана» — трёхэтажное массивное здание в готическом стиле, со стрельчатыми окнами; теперь в нём целая обойма новых контор и фирм) — стихийный митинг: грузовик с опущенными бортами, стул вместо трибуны, на нём женщина, что-то кричащая в мегафон. Пока подхожу, не слышно. Народу всё больше и больше: проспект запружен людьми до самого подземного перехода. Российские флаги. Плакаты... Читаю: «Хунту под суд!», «Убийцы у власти!», «Свобода или смерть!». Свобода или смерть... Теперь я понимаю: именно эти слова абсолютно точно выразили моё состояние тех ВЕЛИКИХ ДНЕЙ для судьбы России. Девятнадцатого августа 1991 года я вышел из дома, чтобы ехать к Верховному Совету, с этим чувством (просто тогда оно не было чётко сформулировано): «Если они вернутся к власти, — я не хочу больше жить при них, не смогу. Лучше умереть у Белого дома, защищая достойное будущее родины. Лучше умереть... Тут нет ни преувеличения, ни бравады. Говорю это как на Высшем Суде». ...На грузовике уже молодой парень в затёртых джинсах и чёрном свитере, он кричит через мегафон: — Товарищи! Стройтесь в колонну! По десять — пятнадцать человек в ряд! В толпе движение. Многие смотрят на окна родильного дома. Перед некоторыми из них белыми свечками стоят женщины. Роженицы или, может быть, нянечки, медсёстры, врачи. Они улыбаются, показывают на что-то руками. Люди, уже построившиеся в колонну, оборачиваются. Смотрю и я в ту сторону, куда показывают женщины, — на травяном спуске от церкви Симеона Столпника стоят двое здоровенных парней и держат в руках большой плакат, обращённый к родильному дому, — на белом холсте жирными чёрными буквами: «БАБЫ, НЕ РОЖАЙТЕ КОММУНИСТОВ!» Улыбки, смех, весёлые реплики. И была во всём этом — и в самом плакате, и в улыбках, и в смехе, злом смехе, уточнил бы я, и во внезапном веселье, возникшем в толпе, — в самом центре русской исторической драмы — была мощь и вера в силы нашего народа. — Долой КПСС! — выкрикивает звонкий женский голос. Будто ждали сигнала — в едином порыве скандирует митинг: — До-лой КПСС! До-лой КПСС! До-лой КПСС!.. — И эхо катится над Калининским проспектом. — Товарищи! Пошли! Со знамёнами в первые ряды! Сумятица, возбуждение. Всё на некоторое время смешалось. И уже гремит, грохочет над огромной демонстрацией, запрудившей Калининский проспект, с двух её концов, сталкиваясь и завихряясь на месте так по-настоящему и не состоявшегося митинга: — Ель-цин! Ель-цин! Ель-цин!.. — Рос-си-я! Рос-си-я! Рос-си-я!.. В сутолоке меня придвинули к окну первого этажа родильного дома. За пыльным стеклом на подоконнике сидел огромный рыжий кот с левым рваным ухом, откормленный, ухоженный, по всему виду — большой лентяй. Его не интересовало то, что происходит на проспекте. Изумрудными глазами с точками замерших зрачков он напряжённо смотрел поверх человеческих голов и — думаю я сейчас — в биополе, сгустившемся над толпой, видел что-то пугающее, тревожащее его. На меня рыжий красавец не обращал никакого внимания, хотя я делал всяческие попытки вступить с ним в контакт.
ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА
1895 год 1 ноября — в семье рабочего в Екатеринославе (ныне Днепропетровске) родился Григорий Наумович Каминский.
1913 год Вступил в РСДРП. В это же время Каминский выбран в состав Московского областного бюро РСДРП.
1917 год Март — Каминский приехал в Тулу. До октябрьского переворота член комитета Тульской объединённой организации РСДРП, секретарь первого легального Тульского комитета РСДРП(б). Июнь — член Тульского Совета рабочих и солдатских депутатов, председатель его большевистской фракции, делегат VI съезда РСДРП(б) (делегат всех последующих съездов компартии вплоть до XVIII).
1918-1920 годы Председатель РКП(б) Тульской губернии, председатель губернского райисполкома, редактор газеты «Коммунар», член Военного Совета Тульского укрепрайона 2-й армии.
1920 год Август — направлен ЦК партии в Азербайджан: секретарь ЦК Азербайджанской компартии, председатель Бакинского Совета рабочих и солдатских депутатов.
1922 год Отозван ЦК партии в Москву. Должности (до 1934 года): председатель Всероссийского профсоюза работников земли и леса, председатель Колхозцентра, заведующий отделом агитации и массовых кампаний ЦК ВКП(б), секретарь Московского комитета партии, председатель Мособлисполкома.
1934-1936 годы Народный комиссар здравоохранения РСФСР, Главный санитарный инспектор СССР.
1936-1937 годы Народный комиссар здравоохранения СССР.
1937 год Репрессирован.
1938 год Расстрелян.
1956 год Посмертно реабилитирован, восстановлен в партии.
ОБ АВТОРЕ
ИГОРЬ АЛЕКСАНДРОВИЧ МИНУТКО родился
