восхищение? Я бы прожила без этого.

Стало лучше. Люди сначала не давали прохода, хотели коснуться меня, встретить, а потом понимали, что я не была святой. Я была обычной девочкой.

Странной, да, но не отличающейся от них.

Мы покинули виллу и пошли по улицам. Уборку приостанавливали, и люди радостно вопили мое имя, как делали солдаты в последнюю ночь войны.

Я молилась, чтобы и это прекратилось. Айлин сказала, что героем я буду дольше, чем святой.

Карета ждала в конце тропа, вокруг было много стражей, но не моих. Они были в зелено-золотой форме Лиги, хотя стиль формы Гевега был новым.

— Погодите, это не моя карета, — эта была лучше и больше.

— Герцог хотел поговорить с вами, — сказал один из стражей, открывая дверь кареты.

Мне хотелось бежать, но я не могла больше бояться этого титула.

Я забралась. Джеатар сидел в дальнем конце, скрестив руки, взглядом говоря, что у меня снова проблемы.

«Может, стоило немного бояться».

— Что ты здесь делаешь? — выпалила я. Он должен был уже отправиться в Басэер.

— Я собирался спросить это у тебя.

— Я хотела увидеть мой… виллу.

Его взгляд смягчился.

— Стоило сказать мне. Я бы сходил с тобой.

Я села, Тали устроилась рядом со мной.

— С нами ходили Низкий и Грозный, — я махнула на своих стражей. Тали дала им клички, они посчитали их забавными и оставили. И тогда они мне понравились.

— Но не внутрь виллы, — тихо сказал он.

— Нет.

Я молчала, он не спрашивал. Он сказал Низкому отвезти нас в Лигу, и карета поехала.

Люди уже были на улицах, махали и радовались, когда мы проезжали.

— Они могут радоваться тебе? — сказала я.

— Нет, — рассмеялся Джеатар. — Не я спас город.

— Ты. Ты сдерживал солдат герцога и планировал защиту, вел атаку на отряды герцога. Гевег не стал бы свободен без тебя.

— Ты бы нашла способ.

— Они думают, что я — святая.

Он улыбнулся.

— Они считают тебя героиней.

— Ниа спасла город, Ниа спасла всех. Они думали, что победят, но Ниа сказала им «нет», — тихо пропела Тали, глядя на проносящийся мимо город.

— Видишь? Даже она это знает.

Я вздохнула и прижалась к спинке сидения. Я не хотела этого внимания. Было приятно, что меня ценили, но мое лицо знало столько людей, что это пугало. Было безопаснее, когда тебя не замечали.

— Когда ты покидаешь Гевег? — он уже не прятался, и поддержка начала говорить о нем, рассказывать, что он вернулся и боролся за Гевег. Басэери требовали, чтобы он занял трон.

— Через пару дней. Есть еще пару дел здесь.

— Например?

— Убедиться, что басэери и гевегцы не начнут битву из-за того, кто будет править городом.

— Говорят, это место хочет Балъю, — все говорили, что трон займет Джеатар. Я подозревала, что Балъю хотел, чтобы Джеатар поскорее покинул Гевег, пока люди не стали говорить, что лучше ему быть губернатором.

— Что думаешь?

— Он не очень любит гевегцев, — он боролся на нашей стороне, но я слышала, как он спрашивал, зачем Джеатар пытался помочь нам. С оскалом. — Не думаю, что мы будем ему рады.

Джеатар рассмеялся.

— Как и я не буду рад.

— Это будет проблемой? — нам не нужна была еще одна война.

— Головной болью, — он смотрел на меня мгновение. — Я думал предложить Ондераана.

— Да? А он хочет быть губернатором?

Он пожал плечами.

— Он не говорил, но он басэери, так что Балъю и его люди примут его. И он Эналов, так что гевегцы примут его. И он — твой дядя, так что ты сможешь их убедить, что он подходит, — он хитро улыбнулся.

— Ондераан хороший, — сказала Тали.

Джеатар кивнул.

— Да.

Ондераан во главе Гевега. Я улыбнулась.

— Точно. Он будет хорошим губернатором.

И он из семьи, это было… правильно.

* * *

— Ниа, — звала Тали, подпрыгивая в дверях моей комнате в нашем домике. — Скорее, скорее.

— Точно, — сказала Айлин. — Мы пропустим судно.

— Оно не уплывет без нас, — я сунула последние вещи в сумку. Айлин застонала и забрала их у меня.

— Так с дорогими вещами не обращаются, — она сложила хорошие платья и полосатые штаны в квадратики и открыла сумку. Подарки прибывали последний месяц. Я не хотела хранить их, но Айлин утверждала, что народ расстроится, если я буду отказываться, а я ведь не хотела начать новую войну?

Преувеличение, конечно, но она была права. Некоторые подарки были маленькими, цветы или сладости, но от гевегцев, которым я помогла. Отказ был бы оскорблением.

— Там камни? — спросила она. — Ты хочешь быть мятой на коронации Джеатара?

— Успеют распрямиться. У нас целая неделя впереди, — хоть и неделя встреч и вечеров, куда я не хотела приходить. Как и Джеатар, но он их пропустить не мог. Он уже месяц правил без возражений людей, и аристократы хотели, чтобы коронация прошла с размахом. Для безопасности.

Солдаты со всех Трех территорий прибыли туда, и Джеатар с Ондерааном и новым самопровозглашенным губернатором Верлатты работали над созданием патруля на дорогах и границах. Путешествия теперь были безопаснее, хотя проблемы оставались. Но они всегда были.

Он поручил много из этого Балъю, и стало проще сделать Ондераана губернатором. Оба были удивлены, но рады назначению.

— Ниа, что это? — Айлин вытащила из сумки две книги.

— Хотела немного обучиться в пути.

Она бросила книги на кровать.

— Гинкев дал тебе неделю отдыха. Не нужно ничего учить.

— Мне нужно многое нагнать.

Я не была официальным учеником, но Гинкев приглашал меня на занятия. Он сказал, что мои знания были рассеянны, как испуганные мыши, и ему требовался хотя бы год, чтобы заполнить бреши в моем обучении, пока он поймет, какой статус мне можно дать. Я не была против. Я все равно не знала, какая я.

— Вот, — Айлин вручила мне сумку с аккуратно сложенными вещами. — Эту неделю ты должна веселиться.

Я улыбнулась.

— Я постараюсь.

Мы покинули мою комнату и поспешили вниз по лестнице. Наш домик был подарком Джеатара, хотя он называл это подарком от Гевега. Двухэтажный дом, где нам хватало места. Комната Айлин была рядом с моей, Тали — напротив. Я надеялась, что она вернется к обучению, как и другие Забиратели в Гевеге. Большая их часть. Некоторые решили присоединиться к Лиге защитников, чтобы сражаться и исцелять. Я не думала, что она выберет это.

— Обедать не будете? — спросила Келси, выглянув из кухни. Она была вместе с домиком, милая блондинка, которая улыбалась, как бы мы себя ни вели. Джеатар говорил, что она — дочь солдата, умершего на войне, и ей нужна была работа. Но она была старше меня, могла о себе позаботиться. А еще она резала овощи так, словно они лично обидели ее.

Она была