там памяти тела, вспышки воспоминаний — ничего этого нет. Но: сogito ergo sum^[1]. Значит, поборемся. А главное, я теперь не просто существую, я еще и нормально, полноценно, существую — в физическом плане.

Тут я, на всякий случай, пальчиками ног пушистый ковер загребла еще раз и, успокоившись, что все шевелится и совсем даже не парализовано, говорю:

— Чешется. Сильно очень, — и жалобно на эту женщину смотрю.

Та заволновалась, опять шнурок дернула несколько раз и успокаивающим голосом говорит:

— Дохтур сейчас придет, осмотрит и поможет. Полежи пока, деточка. Сейчас легче будет.

А мне что? Мне уже легче стало — понятно ведь, что это у местного тела какие-то почесотки случились, а не то, о чем я подумала. То есть никакого отторжения нет, и слава Богу!

А вот, кстати, такое привычное «Слава Богу!» вслух ляпну, а вдруг у них не Бог, а какой-нибудь демиург? Сразу, в момент, спалюсь. Подумала еще и поняла, что Бога, в нашем смысле, у них нет, потому что это слово я по-русски произнесла. Значит, нет в местном языке эквивалента. А что есть?

Но углубиться в размышления у меня не получилось: дверь в мою комнату открылась и в нее вплыла дама. Статная, красивая, глаза холодные, как сосульки, аж одеялом закрыться хочется, а то дрожь пробирает. А за ней вполне такой приятный дядька лет шестидесяти. С саквояжником — точно как в кино врачей конца девятнадцатого столетия показывают. А дама — это что, моя местная маман? Но ведь не спросишь же! По возрасту — вполне может быть: в зеркале мне показалось, что моему тельцу, дай Бог, лет шестнадцать стукнуло, а может, и того меньше. Ну вот — опять, надо мне эту присказку забыть, а то точно вслух Его имя всуе помяну и всё! Хотя, чего это я? Если я по-русски скажу, все равно никто ничего не поймет! Может я иностранные языки изучаю и попрактиковаться решила? А, кстати, как тут с иностранными государствами?

Меж тем осанистый джентльмен ко мне подошел и говорит:

— Позвольте мне вас осмотреть, Ваше Высочество.

Всё, я в ауте. Я — принцесса крови?! Это… это же круто!

И все время, пока доктор меня осматривал, руками надо мной водил и трубочкой слушал, моя душа парила в высях. Ну а какой девушке не хотелось бы побыть принцессой?

Врач закончил осмотр, сел рядом с кроватью, на которой я лежала, и ласково посмотрел на меня:

— Ваше Высочество, вы в гораздо лучшем состоянии, чем я ожидал.

Я не выдержала и спросила:

— А чего вы ожидали?

— После того, как вас пытались похитить…

— Убить ее пытались, а не похитить, — мрачно прервала его дама-сосулька.

— Мы этого с точностью утверждать не можем, — мягко возразил доктор. — Скорее всего, ее стремились просто оглушить, чтобы она не убежала.

И сам так многозначительно смотрит на Сосульку, что если бы я и сомневалась в том, что меня убить не собирались, то теперь я точно знала — да, пытались именно убить и у них это получилось. То есть, почти получилось — вселенку-то в принцессино тело они не учли!

А врач, решив, что он меня обманул и тем успокоил, продолжил собирать анамнез:

— Я хотел бы удостовериться, что у вас нет провалов в памяти — после ударов по височной части головы такое иногда случается.

Я на такой подарок судьбы даже и не рассчитывала — ну после того, как я ходить начала и принцессой сделалась, это было как в третий раз подряд лотерею выиграть. Не жирно ли? Подумала и решила — нет, такой шанс упускать нельзя! Зачем самой мучиться и исподтишка что-то узнавать, когда решение моей маленькой проблемки само в руки идет:

— Да, доктор, вы правы, у меня просто беда — я вообще почти ничего не помню! Как быстро восстановится моя память? Может, мне надо послушать о знакомых людях, увидеть их в лицо, чтобы ускорить процесс? — Ага, и начнем с тебя, маменьки и папеньки. То, что Сосулька не маман, я уже сообразила потому как врач ее Величеством не назвал. Хотя, теоретически, может моя мать и не королева? Может, она тоже принцесса, или королева-принцесса-консорт, или что у них бывает? А вдруг, я вообще — признанный внебрачный ребенок? Тогда маменька кем угодно быть может…

Врач скис он хоть и очень старался скрыть, что расстроился, но я-то видела.

А дальше стал экстрасенса изображать — поднес руки к моей голове, помахал ими, что-то постряхивал, потом приложил ладони к вискам, подержал их там и спрашивает:

— Воспоминания вернулись, Ваше Высочество?

Мои-то действительно вернулись — я, кажется, всю свою жизнь в мельчайших деталях вспомнила, да вот только заполучить что-либо из воспоминаний принцессы мне не удалось совершенно. Прежний жилец съехал со всем своим хозяйством. Даже обидно стало — у всех попаданок всегда хоть хиленькая, но память прежнего хозяина тела есть — а мне, как обычно, не повезло!

Смотрю на мужика честными обеспокоенными глазами и взволнованно говорю:

— Похоже, что — нет. Ничего не помню, даже как меня зовут.

А потом не выдержала и поинтересовалась:

— А вы — маг?

Доктор от удивления даже рот приоткрыл:

— Да, конечно.

А потом повернулся, отошел от меня к Сосульке и негромко добавил, видно рассчитывая, что я, утомленная осмотром, его не услышу:

— Придется с принцессой поработать подольше. Похитители, очевидно, воздействовали на Ее Высочество артефактом, подавляющим память. Не помнить, что доктором может быть только маг жизни — это меня серьезно беспокоит.

Все, приехали. Тут еще и магия есть! Вот про магию мне надо поскорее все разузнать в подробностях — а вдруг маги могут вычислить, что принцесса-то — липовая?

Я нахмурилась, напряженно соображая, как бы половчее поинтересоваться волнующими меня темами, не вызывая лишних подозрений, и не заметила, как врач снова подошел ко мне:

— Ваше Высочество, не тревожьтесь, я соберу консилиум, и мы найдем способ, как восстановить вашу память. Я сейчас не хочу проводить глубокое сканирование, у вас еще травма свежая, мозг пока нельзя так напрягать, а недели две пройдет и сделаем.

— Что за глубокое сканирование? — это он что — мне в память лезть собирается?!

— Понимаете, Ваше Высочество, воспоминания ваши никуда не делись, просто у вас утрачен к ним доступ. Начнем, так сказать, поднимать пласты памяти, и процесс запустится. Упрощенно говоря.

Ага, поняла — тут меня за недоумка держат. Примитивным языком изъясняются. А у меня, между прочим, высшее образование есть! Ну, самую чуточку незаконченное еще. Стоп, гоношиться в моем положении — дурость. Чем меня глупее считают, тем мне лучше — откровеннее будут. Незачем пыжиться и ум свой демонстрировать.

— А если вы при сканировании государственные секреты увидите? — наивно хлопаю ресницами.