его бумаг нашлось письмо Магеллана, в котором он таинственно обещает другу в скором времени прибыть в Тернате, к тому же „если не через Португалию, то иным путем“. Найти этот новый путь и стало заветным помыслом Магеллана».

(обратно)

59

Здесь автор повести говорит об острове Новая Гвинея, беря за основу мнение португальца Педро Тексейры, согласно которому Магеллан в 1511–1513 годах якобы посетил северный берег Новой Гвинеи. Поскольку проблема «темного периода» в биографии великого мореплавателя еще не решена, будем считать это рабочей гипотезой автора. Считается, что первым у (северо-западных) берегов Новой Гвинеи, или «страны Папуа», как ее называли малайцы, побывал португалец Менезиш в 1526 году; в 1545 году испанец Ретес дал имя этому большому острову — Новая Гвинея — за сходство темнокожих и курчавых папуасов с африканцами из Гвинеи.

(обратно)

60

Это была цинга (авитаминоз) — болезнь, развивающаяся в результате отсутствия в пище витамина С. Попытка победить этот извечный бич мореходов всех времен впервые была предпринята знаменитым английским мореплавателем Джемсом Куком, взявшим в трюмы корабля чернослив, квашеную капусту и пивные дрожжи, помогающие бороться с авитаминозом. Впрочем, итальянский путешественник Марко Поло сообщал, что еще в древности мореходы Востока, уходя на долгое время в море, растили в специальных кадках зеленый салат для борьбы с цингой.

(обратно)

61

Этот первый островок, названный островом Сан-Пабло, был открыт 24 января. Вероятно, это был один из коралловых атоллов на восточной окраине архипелага Туамоту, расположенный под 14 25 ю. ш. 4 февраля под 11°20′ ю. ш. был открыт второй остров, в водах которого армада встретила множество акул. Его так и назвали островом Акул (Los Tibourones). Антонио Пигафетта называет эти два пустынных острова, отстоящих друг от друга на 200 лиг, Несчастливыми островами.

(обратно)

62

6 марта 1521 года флотилия Магеллана открыла остров Гуам — самый южный в архипелаге Марианских островов. Три встреченных им острова Магеллан вначале назвал Островами Латинских Парусов за сходство парусного оснащения лодок местных жителей со старинными латинскими парусами, хорошо известными европейцам. После трагических событий острова были названы (у Пигафетты) Островами воров, или Разбойничьими островами (islas de los Ladrones). С 1668 года в честь жены испанского короля Марии Австрийской они именуются Марианскими островами.

(обратно)

63

Это был остров Самар (Самаль у Пигафетты) — один из 7000 островов Филиппинского архипелага. Островок, на который высадилась команда, носил местное название Хумуну (совр. Хомонхон, или Мальхон). Магеллан дал ему другое имя — «Остров пресной воды с хорошими признаками». Первые острова архипелага, впрочем как и весь архипелаг, Магеллан назвал островами Святого Лазаря, в день которого они были открыты. Правда, это название так и не привилось впоследствии, и уже в 1543 году острова назвали в честь инфанта, а затем и короля Филиппа II — Филиппинскими.

(обратно)

64

Подобная практика, имевшая целью сохранить в цене «товары для туземцев» — стеклярус, материи и прочие побрякушки — и извлечь максимальные прибыли в тех районах земного шара, где истинная стоимость золота была неизвестна или занижена по сравнению с Европой (Центральная и Южная Америка, Африка, Южная и Юго-Восточная Азия), широко вводилась в жизнь мореплавателями эпохи великих географических открытий. Антонио Пигафетта пишет: «Капитан-генерал отказывался от большого количества золота, так как среди нас находились такие, которые готовы были отдать все, что у них было, за небольшое количество золота и тем самым могли бы погубить навсегда нашу торговлю». И даже спустя 250 лет английский мореплаватель Джемс Кук во время своего первого плавания в Южных морях сурово наказывает матросов на Таити за нарушение «торговой инструкции», когда на местный гаитянский рынок было выброшено большое количество железа. Жюль Верн во втором томе своей «Истории великих путешествий» пишет об этом случае следующее: «То было серьезное преступление, и его последствия могли оказаться гибельными для экспедиции. Рынок внезапно оказался наводненным этим предназначенным для обмена товаром, приобрести который туземцы страстно жаждали, и приходилось опасаться, что теперь островитяне повысят свои требования. Одного из воров (матрос из эскадры Кука) обнаружили, но у него нашли только семьдесят гвоздей; и… ему отпустили двадцать четыре удара палками».

(обратно)

65

Обычай золотить или инкрустировать золотом зубы с глубокой древности и до сих пор бытует у многих племен Юго-Восточной Азии. Об этом сообщал в свое время Марко Поло, он даже посетил во время своих странствий страну Зердендан — «золотозубую».

(обратно)

66

Крис — длинный, обоюдоострый кинжал с волнистым лезвием; наступательное оружие у многих народов Юго-Восточной Азии, в частности, у малайцев и индонезийцев.

(обратно)

67

Мартин Бехайм фон Шварцбах (ок. 1459–1507) — математик, астроном, навигатор, первый немецкий путешественник мирового значения, создатель знаменитого «земного яблока» — глобуса (второго в Европе — после пергамского ученого Кратеса Маллосского, творившего в первой половине II в. до н. э.). С именем Мартина Бехайма, долгое время служившего при дворе короля Жуана II в высшем морском ведомстве Португалии — «Совете математиков», связывают много географических легенд, которые, однако, с культурно-исторической точки зрения не выдерживают никакой критики. Например, на основании только того факта, что на последующих глобусах, изготовленных земляком Бехайма, нюрнбержцем Иоганном Шёнером в 1515 и 1520 годах, и приписываемых Мартину Бехайму, обозначен проход через Южную Америку, предполагали, что Бехайм открыл пролив до Магеллана и даже до Колумба побывал в Южной Америке. В известном труде немецкого историка географических открытий Рихарда Хеннига «Неведомые земли» есть даже специальная глава, называемая «Мнимое открытие Америки и Магелланова пролива Мартином Бехаймом» (IV том, глава 196). На самом деле никакого открытия Южной Америки и пролива ни Шёнером, ни тем более Бехаймом не было сделано. Данные глобусов 1515 и 1520 годов основывались всего лишь на предположении, гениальной догадке, но не на реальных фактах. Тем не менее мифический «пролив Бехайма» сыграл свою роль в истории географии: с картами Бехайма — Шёнера на руках Магеллан доказывал королевскому совету реальность своих планов достичь Молуккских