Пита.

– Я, наконец, заканчиваю с обедом. Лучше поздно, чем никогда. Что вы будете есть – телячью отбивную или жареный лосось?

– Подожди, – Джанет слышала, как они переговариваются. – Джанет, командир хочет отбивную – нет, секунду, он передумал. Рыба свежая?

– Мне кажется, ничего. Никто не жаловался.

– Командир будет лосось, я тоже. Можно положить побольше, мы еще растем.

– Хорошо, двойные порции, как обычно. Сейчас несу! Она быстро уложила все на два подноса и понесла, балансируя с привычной легкостью в такт почти незаметным колебаниям самолета. Пит повернулся, открыл ей дверь и принял у нее поднос. Командир уже включил автопилот и заканчивал обычный радиодиалог с диспетчером Виннипега.

– Высота 16 тысяч, – продолжал он в микрофон, висящий около рта. – Курс 285. Скорость 210 узлов. Расчетное время прибытия в Ванкувер – 05.05 по местному времени. Конец связи. Он переключился на прием, услышал в наушниках треск и знакомые позывные:

– Рейс 714. Говорит Виннипег, наземный диспетчер. Понял вас, конец связи. Дан дотянулся до бортового журнала, сделал в нем запись и отодвинул кресло назад, чтобы видеть все приборы и, в случае необходимости, быстро дотянуться до них. Пит уже принялся за еду, положив поднос на колени.

– Я быстро, командир.

– Можешь не торопиться. – Дан потянулся, вытягивая руки над головой, насколько позволяла маленькая кабина. – Я могу подождать. Наслаждайся. Кстати, как рыба?

– Неплохо, – пробормотал второй пилот с набитым ртом. – Если бы ее было в три – четыре раза больше, было бы лучше. Командир усмехнулся.

– Ты бы лучше последил за фигурой, Пит! – Он повернулся к стюардессе, которая стояла сзади. – В салоне все в порядке, Джанет? Как там эти футбольные «фаны»? Джанет пожала плечами.

– Пока все тихо. Эта задержка в Торонто всех утомила. Четверо постоянно пьют водку, но предупреждать их пока нет необходимости. Это помогает им успокоиться. Так что, я думаю, ночь будет спокойной. Пит лукаво взглянул на нее.

– Так-так, девушка! В такие ночи, как правило, и начинаются всякие неприятности. Держу пари, кого-нибудь сейчас уже тошнит.

– Пока нет, – отшутилась Джанет. – Но ты предупреди, когда возьмешь управление в свои руки, и я приготовлю гигиенические пакеты.

– Молодец, – похвалил ее командир. – Я рад, что ты начинаешь в нем разбираться.

– Как там погода? – поинтересовалась Джанет.

– Сейчас посмотрим! Сплошной туман восточнее гор тянется почти до Манитобы. Но пока ничего страшного для нас. Это, должна быть, увеселительная прогулка на побережье.

– Хорошо. Командир, вы ведь не подпустите его к управлению, пока я готовлю кофе, да? Она выскользнула из кабины, не дожидаясь реакции Пита, прошла через салон, предлагая кофе, и тут же вернулась обратно, неся поднос с кофе пилотам. Дан за это время успел пообедать, и с удовольствием принялся за кофе. Пит переключился на управление, полностью погрузившись в приборы, а командир встал с кресла.

– Держи крепче, Пит. А я пойду, пожелаю спокойной ночи пассажирам.

– Есть, командир, – кивнул Пит, не поворачивая головы. Командир проследовал за Джанет в ярко освещенный пассажирский салон, зажмурился и остановился около кресел Спенсера и Бэйрда, протянувших свои подносы стюардессе.

– Добрый вечер, – сказал он. – Все в порядке? Бэйрд поднял глаза.

– Ну конечно, спасибо. Очень вкусный обед. Мы как раз проголодались.

– Да, да. Я прошу прощения за задержку. Доктор отмахнулся от него.

– Глупости! Вы же не виноваты в том, что в Торонто был туман. Ну ладно, – сказал он, устраиваясь поудобнее в кресле, – я, пожалуй, еще подремлю.

– Я тоже, – зевая, сказал Спенсер.

– Желаю вам спокойной ночи, – сказал Дан, выключая над ними лампочки индивидуального освещения. – Стюардесса принесет вам кофе. И он пошел дальше по проходу, находя для каждого пассажира несколько слов, объясняя одним, как откинуть кресло в лежачее положение, рассказывая другим о прогрессе в авиации и о погоде.

– Ну ладно, я погружаюсь в страну грез, – пробормотал Бэйрд сонно, с закрытыми глазами. – Во всяком случае, добрых семь часов сна. Не будем терять время. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, док! – пробормотал Спенсер, поудобнее устраивая голову. – Хорошо бы поспать. Вынырнув из густых облаков, монотонно гудевшая машина продолжала свой полет в холодном поднебесье. В шестнадцати тысячах футов под ней простирались прерии Саскачевана, сонные и безмолвные. Дан дошел до четверки распивающих водку болельщиков.

– Вы знаете, – произнес он с укоризной, – употребление спиртных напитков на борту запрещено. Поэтому, чтобы бутылок я больше не видел, в противном случае вам придется выйти и прогуляться.

– А карты разрешены? – поинтересовался один из них, поднимая фляжку и рассматривая ее на просвет. Он огорчился от того, что в ней осталось очень мало любимого напитка.

– Пожалуйста, при условии, что вы не будете мешать окружающим.

– Сочувствуем, командир, – сказал ланкаширец. – Кому же это понравится – такая тяжелая работа на всю ночь.

– Рутина, – ответил Дан, – скучная рутина.

– Следовательно, я полагаю, каждый полет – рутина?

– Ну да. Именно так.

– Пока что-нибудь не случится, а? Последовал взрыв смеха, к которому присоединился и Даннинг. Только ланкаширец, одурманенный предыдущей выпивкой, казалось, на мгновенье задумался над своими собственными словами.

2. 00.45 – 01.45

Командир почти закончил свой обход и наслаждался несколькими минутами отдыха, разговаривая с одним из пассажиров, который, казалось, летал с ним раньше.

– Я знаю, что это выглядит немного странновато, – говорил Дан извиняющимся тоном, теребя свои густые усы, – но я так долго их ношу, что теперь уже не могу без них. Это как старый друг. Вы меня понимаете?

– Держу пари, они приводят в восторг всех девушек, – ответил маленький человечек. – Как они вас прозвали – Бобер?

– Нет, что вы, – ответил Дан, скрывая усмешку за густыми усами. – На этой авиалинии все кичатся своей начитанностью. Поэтому это либо «Еще год, Дан, а дальше?» либо, что чаще, «как Дансинэйн».

– Как что? – Пассажир не понял.

– Дансинэйн, – ответил Дан медленно. – Уверен, вы знаете. Вы ведь читали «Макбет»? Маленький человечек изумленно уставился на него.

– Макбет? – переспросил он. – Эй, это вы о чем? Но командир уже двинулся дальше. Во время разговора он заметил стюардессу, стоящую дальше в проходе и склонившуюся над женщиной, положив ладонь ей на лоб. Когда он подошел, женщина, которая скорее лежала в кресле, откинувшись на спинку, внезапно скорчилась от боли. Глаза ее были прикрыты. Командир слегка тронул стюардессу за руку.

– Что-нибудь не так,