запаха краски в подъезде. Нам только сделали ремонт и теперь подъезд напоминает мне дом скорби своими желтыми стенами. Ускоряю шаг, чтобы быстрее пройти это пестрое безумство, и почти забегаю в квартиру. В этом году я решила не менять традицию и перепутав все игрушки в коробке, наряжала елку с закрытыми глазами. И впервые я видела результат. Он меня насмешил. Но я не перевесила ни одну игрушку. Прямо перед елкой лежит большая коробка с красным бантом с просверленными дырочками в кордоне. Коробка шевелится. Я отрываю бант, хотя уже знаю — кого там увижу. Он совсем еще маленький — мой золотистый ретривер. Он сидит, задрав смешно голову, и смотрит на меня: на его шее ошейник.

— Зови меня Рокки, — читаю я сквозь пелену слез.

Протягиваю руки и беру этот мягкий пушистый комок на руки.

— Ну давай знакомиться, Рокки. Меня зовут Арина.

Пес лижет меня в нос, и мы смотрим в глаза друг друга. Это любовь с первого взгляда. Глаза смотрят на открытку: я не сразу замечаю ее.

— Подарок от Деда Мороза, — написано на ней.

А затем аромат какао, перца чили и ванили окутывает меня.

— Привет.

— Привет.

Крис присаживается на корточки передо мной.

— Еще рано дарить подарки, — глупо улыбаюсь, — до Нового года еще неделя.

— А у нас свой Новый год, — возражает Крис.

Год назад, вернувшись домой из больницы, я прорыдала несколько часов, лежа на полу и сжимая эти чертовы часы и любимую игрушку Рокки. А потом я проснулась в спальне Криса и это был не сон. Часы не смогли бы снять проклятие — этот вывод после долгого изучения артефакта, сделал отец Криса. Проклятие инкуб мог снять только сам, пожертвовав своей жизнь ради спасения другого. Откат от проклятия, которое убивало Криса десять лет, был так силен, что он пролежал без сознания почти сутки. Честно, в то что Крис жив и ему ничего не угрожает — я поверила, наверное, только в новогоднюю ночь, когда знакомила своего инкуба с родителями. То, что он из другого мира и принадлежит к другой расе — мы решили не говорить, по крайней мере, пока не появятся маленькие демонята. А так как история и человеческого и мира Зазеркалья хранила немало историй рождения полукровок, то мы планируем большую семью.

Я ослепла в семь лет, и мир стал для меня фантазией. А теперь я не только видела обычный мир, мне представилась возможность увидеть мир Криса. Зеркала позволяли нам странствовать по моему миру. Франция, Италия, Шотландия… и все за один день. Я узнала и Зазеркалье с его многочисленными расами, в существование которых верилось с трудом. Но во снах, мы с Крисом путешествовали и на другие планеты. Прогуляться на темной стороне Луны, позагорать на Марсе, исследовать Андромеду. Крис мог создать любой мир, и для нас двоих он становился настоящим.

Маленький Рокки кусает меня за палец, кажется он голоден. И ему не нравится, что на него никто не обращает внимание.

— Ты голоден? — спрашиваю Криса.

Инкуб кивает.

— Салат готовишь ты, — предупреждаю Криса, хотя он все также не может угадать с солью и маслом.

Мы идем на кухню. Моя маленькая семья. Рокки первым съедает свой обед и засыпает у батареи. А я сегодня не могу проглотить ни кусочка, просто сижу и смотрю на Криса. Ловлю его вопросительный взгляд и качаю головой. Не знаю, как выразить словами ощущение умиротворения и счастья. Но Крис всегда понимает меня без слов. Он протягивает руку ладонью верх. Мы выходим на балкон. Как и год назад начинается снегопад. Я закрываю глаза. Зима для меня пахнет — морозом и свежестью, мандаринами и шампанским, хвоей и мишурой. Улыбаюсь, а еще зима для меня пахнет — какао, чили и ванилью. Теперь каждое время года пахнет для меня горячим обжигающим шоколадным напитком.