ВОЛЬТЕР　 ИСТОРИЯ КАРЛА XII, КОРОЛЯ ШВЕЦИИ

Издательская группа «Лениздат»

Санкт-Петербург

ПРЕДИСЛОВИЕ К ИЗДАНИЮ 1732 г

Весьма немногие из монархов заслуживают того, чтобы были написаны нарочито только им посвященные исторические сочинения. Хитрость и лесть напрасно изощрялись в своем стремлении возвеличивать чуть ли не всех государей без исключения. Только малое их число сохраняется в памяти, и оное было бы еще меньше, если бы помнили лишь тех, кои прославили себя праведностью.

Прежде всего право на бессмертие принадлежит истинным благодетелям человечества. Именно поэтому, пока существует Франция, там будут помнить любовь к народу Людовика XII и прощать Франциску I все его ошибки и прегрешения за отеческое попечение наук и искусств. Благословенной останется память о Генрихе IV, умевшем побеждать и прощать, и о великолепии Людовика XIV, который покровительствовал искусствам, зародившимся при Франциске.

По закону противоположности сохраняется и память о дурных государях, как помнят о наводнениях, пожарах и чуме.

Но помимо тиранов и добрых королей, есть еще завоеватели, каковые, скорее всего, могут быть отнесены к числу первых. Их громоподобная слава возбуждает страстное желание узнать о них все вплоть до малейших подробностей. Такова уж эта презренная слабость человеческая, побуждающая восхищаться теми, кто приносит с собою зло в блестящем ореоле, и поэтому зачастую охотнее вспоминают о разрушителях царств, нежели об их основателях.

А что касается всех прочих государей, не снискавших себе славу ни на войне, ни в мирные дни, ни великими злодействами, ни высокими добродетелями, то они и не достойны памяти, поелику их жизнь не может служить образцом для подражания или примером того, чего следует всячески избегать. Сколько было императоров Германии, Рима и Московии, сколько султанов, калифов, пап и королей, чьи имена достойны лишь хронологических таблиц для обозначения современных им эпох!

Среди государей, как и среди людей обыкновенных, немало посредственностей, однако мания писательства столь необузданна, что едва кто-нибудь из монархов покидает сей мир, как нас затопляет множество томов, именуемых мемуарами, историями жизни и рассказами о его дворе. Число книг настолько приумножается, что живи хоть до ста лет и не занимайся ничем иным, кроме чтения оных, то и тогда не достанет целой жизни хотя бы бегло просмотреть все написанное в историческом роде за последние двести лет.

Сей зуд, побуждающий сохранять для потомства никому не нужные подробности и привлекать внимание будущих веков к ординарным событиям, происходит от весьма распространенной слабости тех, кто сам жил при каком-нибудь дворе, а тем паче, ежели еще имел отношение к делам государственным. Тогда именно этот двор представляется им наилучшим в свете, сам король — величайшим из монархов, а дела, совершившиеся при их участии, — наиважнейшими. Они воображают, будто потомки будут смотреть на все это их собственными глазами.

Что бы ни происходило: война или придворные интриги, или же государь покупал дружественность своих соседей или продавал им свою собственную, заключался ли мир после побед или после поражений, подданные сего короля, разгоряченные живостию чувств, почитают свое время совершенно не похожим на все другие эпохи, начиная с сотворения мира. Но что же дальше? Король умирает, и после него все делается совсем по-иному. Забываются и придворные интриги, и фаворитки, и министры, и генералы, и даже войны. Забывают и его самого.

С тех пор, как христианские государи занимаются тем, что стараются обмануть друг друга, вступают в войны и заключают союзы, были подписаны тысячи трактатов и даны тысячи сражений, свершались бесчисленные подвиги благородства и подлые злодеяния. И когда все сие необозримое множество событий предстает перед нами, почти все они взаимно затмеваются, и остаются лишь те, кои произвели великие перемены или были сохранены пером славного писателя, подобно портретам неизвестных людей, созданным гениальными художниками.

Сию историю короля шведского Карла XII ни в каком смысле не следует относить к великому множеству тех книг, каковые уже наскучили читающей публике. Ведь государь сей, равно как и соперник его Петр Алексеевич, несравненно его превосходивший, был, по мнению всего света, замечательнейшей личностью из всех, явившихся на протяжении двадцати столетий. Однако же приступить к описанию его жизни побудило нас не только стремление поведать о делах и событиях необычайных. Мы полагали, что чтение такой книги может оказаться небесполезным и кому-нибудь из государей, ежели попадется она им в руки. И тогда исцелятся они от безумной мании завоевательства, ибо где тот монарх, который может сказать: у меня больше отваги и добродетели, душа моя сильнее, а тело выносливее; я лучше знаю войну, и войско мое превосходит то, что было у Карла XII? И если уж, обладая всеми сими преимуществами и одержав столько побед, король сей был толико несчастлив, то на что могут надеяться другие, вдохновляемые таковыми же амбициями, но при меньших талантах и возможностях?

История сия составлена по рассказам людей известных, проживших немало лет рядом с Карлом XII и императором Московии Петром Великим. А поелику сии очевидцы уже удалились в страну свободную, и прошло несколько лет после кончины обоих сих государей, то и не было у них никакого интереса к сокрытию истины. Воспоминания свои предоставили нам: господин Фабрис, семь лет бывший приближенным к особе Карла XII; господин де Фьервиль, французский посланник; господин де Вильлонг, полковник шведской службы, и господин Понятовский, также полковник.

Ни единое из приведенных нами свидетельств не осталось без подтверждения очевидцев, пользующихся безупречной репутацией. Поэтому история сия совершенно не похожа на те брошюры, каковые появлялись до сего времени под названием жизнеописаний Карла XII. И если мы пренебрегли несколькими незначительными стычками между шведскими и московитскими отрядами, то лишь потому, что писали о шведском короле, но не о его офицерах, командовавших этими отрядами. Да и в том, что касается самого короля, было взято лишь наиболее интересное. По нашему убеждению история государя должна содержать в себе лишь то из содеянного им, что достойно памяти потомства.

Мы поставляем своим долгом уведомить читателя, что многое вполне справедливое при написании сей книги