просто решила с утра добавить красок начинающим увядать цветам, а когда получилось… принесла с улицы горсть земли и слепила пару шариков. После накинула на них иллюзию слив. Вот как-то так… – блаженно вздохнула я. Сцепила пальцы на животе и уставилась в потолок, рассматривая оставленные кистью разводы от побелки.
Катарина тихонько склонилась ко мне:
– А давай… знаешь, что сделаем?
– Грязь со стола уберем?
– Это обязательно, но сейчас… – она обернулась, внимательно окидывая пространство ищущим взглядом, побуждая меня затаить дыхание.
– Повтори-ка ты птицу… Курица на днях вывела цыплят, я сейчас принесу, – подхватив подол, протараторила мама и поспешно выбежала во двор.
Я почему-то перестала улыбаться.
Домик у нас был маленьким, из трех комнат, и далеко не новым, но очень уютным.
Центр кухни занимал стол с прямоугольной столешницей и прямыми ножками топорной работы. Окно из природной слюды украшала цветастая занавеска, подхваченная лентой; к глухой стене были прибиты цельные неширокие полки, на них стояли наполненные травяными сборами горшки, от которых в свое время отказались клиенты. Смотрелось красочно. Даже очень.
В спальне жил комод с огромным зеркалом, небольшой шкаф, две кровати с покрывалами из вареного льна, на светлом поле которых ребром стояли взбитые подушки с вышитыми маками.
Третья комната, самая большая, была мастерской Катарины, где она проводила большую часть свободного от домашних дел времени. Там находилось несколько полок для сушки горшков, пузатая каменная печь, в которой обжигалась и остывала глина. Ведь если изделие достать сразу, то оно может треснуть или даже расколоться – это я уже знала! Рабочий стол и стеллаж с красками, столик с белоснежной вязаной скатертью для готовых работ... Я любила проводить там время, наблюдая за размеренными действиями мамы.
– Смотри, – она положила пушистый желтый комочек на стол, – попробуй. Создай живую копию, – цыпленок пикнул и, неуверенно балансируя на тоненьких ножках, попрыгал прочь от меня, растопырив два отростка по бокам.
Это стало новой ступенью в моем обучении. Изобразить объект в точности я могла, а вот «вдохнуть в него жизнь» – нет. Хотя… был способ пришибить второго и пусть выбирает среди трупиков…
*** К двенадцати годам я все-таки нашла решение своей проблемы, а началось все с такого случая. Кувшин, опираясь на глиняную ручку, стоял на столе, а рядом испуганно замер мышонок с глазами-пуговками. Я любовалась грызуном в свете одиноко горящей свечи. Взволнованные блики света придавали серой шерстке и розоватым дугам оттопыренных ушек золотистый отлив. Какая прелесть! – У-ух… Как ты тут без меня? Справляешься? – на кухню вместе с крупными каплями дождя вбежала Катарина, оставляя на пороге мокрые следы. – Ага. – Кто тут у нас? – она закрыла дверь и, дернув завязки на плаще, повесила его на крючок у порога. Катарина подошла ко мне, положила ладошку на плечо, чуть склонилась и нежно поцеловала в макушку. – Как живой! А ты переживала, что не получится! Вот он долгожданный результат твоих трудов. Катарина внимательно разглядывала каждую деталь: испуганные шевеления усиков, вздернутый носик, агатовые глазки. – Как настоящий! Может, стоит добавить немного коричневого, уж больно он серенький? И переход к золотому резковат, тебе не кажется? – Хорошо, – я встала и посмотрела на Катарину. Уставшая, она только вернулась из соседней деревни, волосы ее выбились из привычного пучка и растрепались, а подол каштанового платья был мокрым и грязным. Она села на мой стул и обратила задумчивый взгляд к маленькому созданию. – Как съездила? – безразлично поинтересовалась я. – Все хорошо. Почти все продала, привезла домой только один набор с лотосами и несколько детских игрушек. Лотосы нынче не в моде, – сама себе прошептала мама. – Так что в выходные идем за платьями, как-никак, а твой гардероб пора менять, – она улыбнулась притихшему мышонку. – Как долго ты способна удерживать живую иллюзию? – Не знаю, – я равнодушно пожала плечами. – Мам, только стол вымой потом, ладно? – Он чистый, – Катарина окинула поверхность стола придирчивым взглядом. – Такой хорошенький и как ты все приметила! Как у тебя подобное чудо получилось? Сразу столько нюансов! Я восхищена! – Ага… Стол не забудь промыть. – Элин, в чем дело? – Мышь настоящая, – замогильным голосом подытожила я. Через мгновение раздался оглушительный визг. Катарина схватила кувшин и с его помощью задала такую траекторию мышонку, что милое, ни в чем не повинное животное, сделало в воздухе несколько раз сальто, ударилось о стену, свалилось на пол и стремительно скрылось. Упади кто другой с такой высоты, как минимум шею сломал бы, ан нет, малец оказался везунчиком «на все четыре лапы». – Катарина! – прогремел басистый голос и в дверь нещадно заколотили. – Катарина! – не унимались обеспокоенные крики за дверью. – Открой немедленно! Сила небесная, что у тебя там? Шум голосов оборвался. Повисла оглушительная тишина, а после нечто с силой ударило в дверь, чуть не снеся ее с петель. Грохот с отчетливым треском дерева заставил меня подпрыгнуть. Я поспешила открыть задвижку и едва успела отскочить, как в дверях очутился наш сосед грузного вида. Головы остальных мужиков застряли в проеме. Готовые прийти на помощь, они даже прихватили с собой вилы. Мне стало смешно - столько мужиков на одного мышонка. – До-о-обрый вечер, – протянула я, расправив плечи. – Что здесь? – Гуннар окинул обеспокоенным взглядом Катарину, что сидела на полу возле стола. Ухватившись за сердце, она пыталась привести дыхание в норму. А еще маг земли называется? Я и подумать не могла, что маг может так испугаться малюсенького мышонка. – Все в порядке, – мама с трудом поднялась, отказываясь от помощи. Опираясь на стол, она шумно вздохнула и довольно громко вернула кувшин на место. – Это была мышь. Ух… Уверяю Вас, что нет повода для беспокойства. – Мышь? Не думал что вы бои… – сосед тактично захлопнул рот, вовремя подставив свою руку пошатнувшейся Катарине. Мужчины, так и не переступившие порога, зычно гоготнули, я поспешила прикрыть дверь, на что та отозвалась протяжным скрипом. Плохи ее дела… – Не волнуйся, я починю дверь, – поспешил заверить Гуннар. – Спасибо, мы справимся сами, – легкая печальная улыбка сгладила не терпящий возражений тон. – Элин, принеси мне воды и закрой за Гуннаром дверь. Переступая лужи грязи, я выпроводила все еще сомневающегося в
*** К двенадцати годам я все-таки нашла решение своей проблемы, а началось все с такого случая. Кувшин, опираясь на глиняную ручку, стоял на столе, а рядом испуганно замер мышонок с глазами-пуговками. Я любовалась грызуном в свете одиноко горящей свечи. Взволнованные блики света придавали серой шерстке и розоватым дугам оттопыренных ушек золотистый отлив. Какая прелесть! – У-ух… Как ты тут без меня? Справляешься? – на кухню вместе с крупными каплями дождя вбежала Катарина, оставляя на пороге мокрые следы. – Ага. – Кто тут у нас? – она закрыла дверь и, дернув завязки на плаще, повесила его на крючок у порога. Катарина подошла ко мне, положила ладошку на плечо, чуть склонилась и нежно поцеловала в макушку. – Как живой! А ты переживала, что не получится! Вот он долгожданный результат твоих трудов. Катарина внимательно разглядывала каждую деталь: испуганные шевеления усиков, вздернутый носик, агатовые глазки. – Как настоящий! Может, стоит добавить немного коричневого, уж больно он серенький? И переход к золотому резковат, тебе не кажется? – Хорошо, – я встала и посмотрела на Катарину. Уставшая, она только вернулась из соседней деревни, волосы ее выбились из привычного пучка и растрепались, а подол каштанового платья был мокрым и грязным. Она села на мой стул и обратила задумчивый взгляд к маленькому созданию. – Как съездила? – безразлично поинтересовалась я. – Все хорошо. Почти все продала, привезла домой только один набор с лотосами и несколько детских игрушек. Лотосы нынче не в моде, – сама себе прошептала мама. – Так что в выходные идем за платьями, как-никак, а твой гардероб пора менять, – она улыбнулась притихшему мышонку. – Как долго ты способна удерживать живую иллюзию? – Не знаю, – я равнодушно пожала плечами. – Мам, только стол вымой потом, ладно? – Он чистый, – Катарина окинула поверхность стола придирчивым взглядом. – Такой хорошенький и как ты все приметила! Как у тебя подобное чудо получилось? Сразу столько нюансов! Я восхищена! – Ага… Стол не забудь промыть. – Элин, в чем дело? – Мышь настоящая, – замогильным голосом подытожила я. Через мгновение раздался оглушительный визг. Катарина схватила кувшин и с его помощью задала такую траекторию мышонку, что милое, ни в чем не повинное животное, сделало в воздухе несколько раз сальто, ударилось о стену, свалилось на пол и стремительно скрылось. Упади кто другой с такой высоты, как минимум шею сломал бы, ан нет, малец оказался везунчиком «на все четыре лапы». – Катарина! – прогремел басистый голос и в дверь нещадно заколотили. – Катарина! – не унимались обеспокоенные крики за дверью. – Открой немедленно! Сила небесная, что у тебя там? Шум голосов оборвался. Повисла оглушительная тишина, а после нечто с силой ударило в дверь, чуть не снеся ее с петель. Грохот с отчетливым треском дерева заставил меня подпрыгнуть. Я поспешила открыть задвижку и едва успела отскочить, как в дверях очутился наш сосед грузного вида. Головы остальных мужиков застряли в проеме. Готовые прийти на помощь, они даже прихватили с собой вилы. Мне стало смешно - столько мужиков на одного мышонка. – До-о-обрый вечер, – протянула я, расправив плечи. – Что здесь? – Гуннар окинул обеспокоенным взглядом Катарину, что сидела на полу возле стола. Ухватившись за сердце, она пыталась привести дыхание в норму. А еще маг земли называется? Я и подумать не могла, что маг может так испугаться малюсенького мышонка. – Все в порядке, – мама с трудом поднялась, отказываясь от помощи. Опираясь на стол, она шумно вздохнула и довольно громко вернула кувшин на место. – Это была мышь. Ух… Уверяю Вас, что нет повода для беспокойства. – Мышь? Не думал что вы бои… – сосед тактично захлопнул рот, вовремя подставив свою руку пошатнувшейся Катарине. Мужчины, так и не переступившие порога, зычно гоготнули, я поспешила прикрыть дверь, на что та отозвалась протяжным скрипом. Плохи ее дела… – Не волнуйся, я починю дверь, – поспешил заверить Гуннар. – Спасибо, мы справимся сами, – легкая печальная улыбка сгладила не терпящий возражений тон. – Элин, принеси мне воды и закрой за Гуннаром дверь. Переступая лужи грязи, я выпроводила все еще сомневающегося в