была масса вариантов. Почему именно он?

— Я не знаю, почему поехал к нему, — честно признался я. Как-то вдруг пришло в голову.

— Понятно.

Мы вышли из отделения и сели в его машину. По дороге я стал мысленно прокручивать последние эпизоды моего приключения и сделал некоторые выводы. Во-первых, дежурный полицейский среагировал на мое имя; видимо, у него была инструкция сразу позвонить человеку в штатском. У того, в свою очередь, уже были материалы по моему… нет, вообще, по некоему делу, в которое я, сам не зная как, ввязался и теперь, видимо, прохожу как свидетель. И теперь меня везут для более подробной дачи показаний.

— Выгнали меня из органов, — вдруг сказал человек в штатском. — Как любителя страшных сказок. Этот дурак ничего не знает. Мы едем ко мне домой. Надо поговорить.

Мысли мои, собравшиеся было, снова разлетелись мелкими осколками. Могу ли я ему доверять? Но, похоже, у меня нет выхода. Мы без приключений добрались до его квартиры. Вдруг он остановил меня и подобрал листок бумаги, валявшийся перед дверью. Он прочитал и дал мне:

— Взгляните.

Текст был какой-то странный. Вверху листа было написано слово «Откровение» и стояли какие-то цифры.

— Это из Евангелия, — сказал он. — Откровение Иоанна Богослова или Апокалипсис. Вырвана страница.

Один из стихов был обведен красными чернилами. «И если кто захочет их обидеть, то огонь выйдет из уст их и пожрет врагов их; если кто захочет их обидеть, тому надлежит быть убиту», прочел я вслух.

— Дешевка, — процедил сквозь зубы человек в штатском, открыл дверь и щелкнул выключателем. На нас обрушилась лавина огня. Он действительно был прекрасен.

Когда я очнулся, вокруг трещал огонь. Из-за дыма было трудно дышать, слезились глаза. Пытаясь встать, я перевернулся на спину и сел. Рядом со мной лежал почерневший, обугленный труп человека. Это зрелище почему-то не вызвало у меня никаких чувств, кроме легкого сожаления. Я перевел взгляд на себя и тут только увидел, что одежда моя горит. Машинально я стал сбивать пламя, а потом понял, что оно не обжигает меня. Языки пламени лизали мою кожу, давая приятное ощущение тепла. Я погрузил руку в огонь и увидел проступающий ртутный блеск. Потом я почувствовал Ее присутствие.

Она явилась, но не как обморочное видение, а как призрак, проступающий сквозь реальность. Она подняла голову, небрежным движением откинув назад волну огненно-рыжих волос и взглянула мне прямо в глаза.

— Кто ты? — услышал я свои слова.

— Я Саламандра, — раздался нечеловеческий чарующий голос. И ты будешь моим. Ты придешь ко мне.

— Как?

— Ищи своих братьев. Они приведут тебя. Я жду.

Она исчезла. Я встал с пола и огляделся: надо было выбираться отсюда. Раздался шум, что-то упало. В дверном проеме появился человек в сером плаще. Это был мой брат по огню — и я шагнул ему навстречу, я нуждался в нем.

— Ну, наконец-то, — проворчал он. — Задал ты нам работы. Давай, вылезай. Надо сматываться, пока народ не набежал.

Он накинул на меня свой плащ, мы выбрались из горящего здания и сели в машину. Мой спутник сам сел за руль — видимо, маршрут не был предусмотрен программой. Мы сидели рядом, и я чувствовал мощный поток тепла, идущий от него, по которому я и узнал в нем брата.

— Ты прости, что напугал тебя, — говорил он. — Я-то ведь тебя чувствовал. Смотрю и думаю: наш ты уже или не наш? Накладочка вышла. Это ведь у каждого по-своему происходит. Я вот многое в жизни испытал — ни к чему душа не лежала. Когда не везло, думал: «А, гори оно все синим пламенем!» — он рассмеялся. — Меня Билл зовут.

— Джек. А куда мы едем?

— В одно тихое место, а оттуда — прямо в пекло.

В тихом месте даже фонари не горели. Мы вылезли из машины и отошли на несколько шагов. Билл задрал голову к небу и что-то зашептал. В воздухе зазвенело. Прямо над нами возник смерч гудящего фиолетового пламени. Он медленно опускался, пока не поглотил нас. И время остановилось. Потом был сильный толчок — я едва устоял на ногах. Огненный вихрь исчез, мы с Биллом находились в небольшом круглом помещении, сужающемся кверху и освещенном колеблющимся светом из бокового проема.

— Видишь дырку в потолке? Мы с тобой как ведьмы — через трубу.

Ступая по каменному крошеву, мы вышли в коридор, освещенный светом факелов, и остановились перед массивной металлической дверью.

— Сначала пойду я, — сказал Билл. — Доложу об успехе операции.

— А что там?

— Там — Повелитель Огня. А тебе, небось, к Саламандре не терпится?

Он подмигнул и вошел внутрь. Я бессмысленно переминался с ноги на ногу. Потом вдруг дверь сама открылась передо мной, и я вошел. Это был обыкновенный кабинет, правда, без окон и тоже освещенный светом факелов. За письменным столом сидел человек. Он тоже был моим братом по огню — но братом старшим. Над столом висело изображение дракона. Билла нигде не было видно.

— Садись, — сказал Повелитель Огня. Я сел в кресло. — Скоро ты пройдешь посвящение и познаешь истину чувствами. Но прежде ты должен познать ее разумом. Поэтому спрашивай, и я отвечу.

— Кто мы? — Повелитель улыбнулся: это был правильный вопрос.

— Мы люди огня, великое Братство. Это наше наследие, наша кровь, наш дар, ниспосланный свыше.

— А дракон?

— Это символ нашего Бога. Саламандра — дочь Его на Земле. Она явилась в мир, чтобы объединить нас и дать нам силу.

Огонь — великая Сила. Он создал человека, отделив его от вековечной Тьмы, осветил ему путь, дал начало цивилизации. Так был пройден первый Огненный Порог, и не переступившие его сгинули без следа. Но приходит время для следующего шага. Цивилизация движется к гибели. Человеку не дано управлять высшими энергиями — он делает это не как мудрец, но как безумный тиран, и падение его неминуемо. Неподвластная ему энергия послужит лишь всеобщему разрушению. Только мы, люди огня, сможем пройти второй Огненный Порог, обрести высшее знание и высшую власть для борьбы с великой Тьмой. А теперь — вперед.

Повелитель поднял руку, и стена напротив разошлась в стороны, а из середины дохнуло жаром. Я сбросил одежду и шагнул в потоки яростно ревущего пламени. Они не причиняли мне вреда, а только согревали теплом, проникающим в самые глубины моего существа. Я шел сквозь огонь, сначала оранжевый, потом желтый, миновал слой зеленого огня и вступил в фиолетовый. Здесь мне стало по-настоящему горячо. Но это было горение страсти. Казалось, кровь бурлит в жилах. Сквозь пелену огня я увидел Саламандру — на этот раз во плоти. Немыслимо гибкое тело извивалось, глаза горели, как звезды. Она была единым целым с бушующим вокруг огнем, это она