– Что еще за здравый смысл такой? Я жить спокойно не смогу, если все не узнаю!
– Понятно.
«Двадцать второй» опустил голову и его глаза забегали по строчкам. Его собеседник выждал немного, очевидно, предположив, что это тайм-аут перед ответной репликой, однако вскоре понял, что это она и была.
– Я иду, – буркнул он. – Ты пойдешь со мной?
«Двадцать второй» поднял взгляд опять. Это, кажется, его даже не раздражало: все время кивать головой и перескакивать с одного занятия на другое.
– Давай прикинем, – произнес он. – Я могу пойти с тобой, в неизвестность и опасность, наверняка еще раз нарваться, а то и получить новые травмы, и все это ради утоления абстрактного и не подкрепленного никакими грядущими свершениями любопытства. Или я могу остаться здесь в безопасности, однако, скорее всего, итогом этого станет изменение твоего отношения ко мне. Я прав?
– Хватит мне голову морочить, я и так знаю что ты дофига умный. Вставай и идем!
«Двадцать второй» закрыл книгу и прислонил ее к ведру корешком вверх.
– Послушай, – произнес он. – Тебя ни на какую мысль не натолкнула встреча с этим молодым человеком на кухне?
– Ты о том шизике? Конечно, натолкнула! И продолжает пихать локтем под ребра! Кто это вообще? Я никогда его прежде не видел! Он здешний?
– Ты меня спрашиваешь?
– Ну а кого же еще? Ты ведь тут дольше меня!
– Это не имеет значения. И к слову сказать, если ты твердо намереваешься идти в подвал, то очень скоро начнется пересменка на кухне и там будет не протолкнуться. Не советую затягивать, одним словом.
И они пошли. Подвал встретил их все тем же сумраком, однако на этот раз он казался знакомым, практически, своим. Железную дверь удалось запросто найти на ощупь – теперь ее не преграждала куча коробок, как в прошлый раз. Коробки, вместе с прочим хламом, были отодвинуты в сторону. «Тридцать пятый» жадно прижался к металлической поверхности все еще пылающим после экзекуций ухом.
– Есть там кто?.. – зашипел он, стараясь найти компромисс между не привлекающим лишнего внимания шепотом и криком, который бы услышали по ту сторону. «Двадцать второй» тоже приник к двери, и даже глаза закрыл, стараясь сосредоточиться на звуках.
– Как бы нам точно это узнать?..
– Есть несколько способов.
– Да? И какие же?
– Самый простой – это устроить засаду и проследить. Если они кого-то держат внутри – то хотя бы раз в день кормят, не говоря уже о выгуле до туалета. Так что всего лишь надо проследить за этим.
– Да. Но как это-то сделать? Всех пересчитают по головам, и заметят, что двоих не хватает!
– Брось. Если уйти вечером, то никто под рогожу не полезет.
– Но утром? Утром перекличка!
– Если бы, – «двадцать второй» вздохнул, – если бы сюда спускались в обычное время, мы бы хоть раз это застали. Я думаю, раз нет, значит, ответ очевиден.
«Тридцать пятый» предвкушающее ухмыльнулся в темноте.
***
– Что… это было?
«Двадцать второй» задумчиво почесал нос. Он и сам бы не отказался узнать, что это было.
Они остались в подвале на ночь. Они спрятались и сидели тихо, как крысы, прижавшись друг к другу для тепла. То проваливаясь в липкую, как подвальные стены, дрему, то снова пробуждаясь, они дотянули до рассвета. О том, что это рассвет, они узнали по полному ненависти голосу, спускавшемуся сверху – тот ворчал что-то про «треклятые четыре утра». Человек был не один – они, давно привыкшие к здешнему мраку, различили четыре силуэта. Двое встали по бокам двери, один держал миску, второй возился с ключами. Едва дверь распахнулась, как они ввалились внутрь, и несколько минут было слышно только ругань и злобное рычание из комнаты, а после люди выскочили оттуда, торопливо захлопывая за собой эту самую дверь.
– Что они там держат?!
– Думаю, его и держат.
– А как он выбрался в тот раз?
«Двадцать второй» закусил губу.
– Нам нужен ключ, – тем временем постановил его товарищ. – И мы добудем его!
***
О последствиях никто не думал. Точнее, думала ровно половина от отряда, то есть один человек. Но думал как-то вяло, без особенного интереса: наказание будет не первым. Эти стены и эти люди, заправляющие здесь всем, лично ему ничего не должны, и он им не должен ничего. В отличие от «тридцать пятого».
Они стянули ключ – когда вся бригада шла к лестнице после очередного кормления, им под ноги втихую подпихнули коробки, об которые те и споткнулись. В образовавшейся свалке не так уж сложно было обшарить карманы отчаянно барахтающегося человека. Они подождали у стеночки, пока лишние окончательно выберутся из коробочной западни, и исчезнут по одному в дверном проеме выхода. И только после этого решились высунуться.
«Тридцать пятый» орудовал ключом так же яростно, как делал почти все на свете. Он даже ложку всегда сжимал так, словно намеревался ею врезать кому-то - и хорошо, если только по лбу. Замок долго не поддавался, а когда, щелкнул, то «двадцать второй» сделал жест не открывать дверь сразу же. Перед этим он наклонился к скважине – иногда быть высоким очень неудобно – и произнес:
– Это мы. Кроме нас тут никого.
Ему казалось, это очень важно: чтобы тот, кто прячется по ту сторону, понял, что его надзиратели к происходящему не имеют отношения.
Тем не менее, все оказалось зря: едва дверь распахнулась, их обоих смело в стороны. Стало понятно, зачем были нужны охрана по бокам. «Тридцать пятый» рванул наперерез, прыгнул вырвавшемуся на волю маленькому торнадо на спину, сваливая на пол и придавливая собственным весом. Ему пришлось постараться, чтобы не быть немедленно сброшенным.
– Да тихо ты!.. – зашипел он злобно. – Хочешь, чтобы сюда пришли?!
Однако даже эти здравые слова не возымели эффекта – а быть может, хрипящее, рвущееся на волю существо их и вовсе не поняло. Едва обретя свободу, оно рвалось прочь, не желая оставаться на одном месте. «Двадцать второй» подошел к куче-мале, где внизу брыкался пленник комнаты за железной дверью, а сверху пытался его урезонить «тридцать пятый», и коротко, без замаха, пнул лохматого дикаря в челюсть. Не до крови, но вполне ощутимо. В ответ на это