— Имя.
— Что?
— Ты называл имя.
Чанёль не успевает ничего ни сказать, ни подумать, а его уже выталкивают в коридор и захлопывают дверь. И Чанёль продолжает недоумевать до самого утра.
Бредёт после первого занятия в студенческое кафе, одёргивая рукава кофты и натягивая их почти до середины ладоней, чтобы спрятать следы ночи, и замирает на пороге, выхватив взглядом личный маяк — белую рубашку. Две.
Он таращится на угловой столик, где сидит Бэкхён. Сидит не один. Его компаньон одет почти так же — в стиле Бэкхёна, и они вместе смотрятся так, что у Чанёля на миг сердце замирает в груди.
Рослый смуглый парень раскрывает меню, прячась за ним от большей части публики, но не от Чанёля, притягивает Бэкхёна к себе и тягуче целует. Целует долго, отпускает и без спешки облизывает чётко очерченные полные губы. Облизывает с вызовом и смотрит при этом на Чанёля.
А Чанёль наконец понимает, о каком имени говорил Бэкхён. Понимает, чьё имя срывалось ночью с его губ, пока пальцы Бэкхёна двигались в нём. Потому что Бэкхён делал с ним почти то же, что когда-то…
Но что, чёрт возьми, тут делает Чонин? И почему он и Бэкхён…
Бэкхён сияет улыбкой и заботливо наливает Чонину сок. Кажется счастливым и довольным, непривычно мягким. А Чонин улыбается ему в ответ, поправляет тёмный галстук и больше не обращает внимания на Чанёля.
Чанёль бессильно сжимает кулаки и не понимает, чем он всё это заслужил. Ему в самом деле очень нравится Бэкхён, но он всё ещё не верит, что Бэкхён принадлежит его бывшему. Его первому, с которым они расстались около двух лет назад.
Чанёль мечтает сдохнуть быстро и сию же секунду, чтобы не гореть целую вечность от обиды, переходящей в слепую ненависть.
Машинально делает шаг вперёд, ещё и ещё, останавливается у столика и ждёт, пока Чонин поднимется со стула.
У Чанёля внутри — вихрящаяся пустота. Там живёт только обида, и её надо куда-то деть, на кого-то выплеснуть, потому что иного способа избавиться от неё Чанёль не знает. Впрочем, даже этот способ паршивый и неэффективный, но остановиться уже сил нет.
Первый удар уходит “в молоко”, а у Чанёля звенит в голове от коварного хука в подбородок. В падении Чанёль успевает уцепиться за рубашку Чонина, тянет его за собой на пол и пытается подмять под себя, придавить своей тяжестью и обрушить на него град ударов. Такое уже было, но теперь всё по-другому. Не то чтобы Чонин стал сильнее за два этих года, но вот ещё проворнее и ловчее — уж точно.
Чанёль глухо рычит, утыкаясь носом в пол. В плече и заломленной руке вспыхивает жгучая боль, вытравливает собой пустоту внутри и порождает слабость. Вокруг что-то кричат, а на светлые плитки под Чанёлем капает красное.
— Чонин…
Голос Бэкхёна он не может не узнать, и в голове будто что-то взрывается. Чанёль сам не понимает, как высвобождается и со всей силы бьёт кулаком по смуглому лицу. Кажется, попадает в бровь, но порадоваться не успевает, получая такой же сильный ответ — точно в глаз.
Дальше это уже и на драку не похоже. Чанёль пытается посильнее стиснуть руками и ногами худощавого и костистого Чонина, придушить как следует, а тот дёргается, поводит широкими плечами и сжимает пальцы у Чанёля на горле так, что у Чанёля в глазах темнеет.
Они катаются по полу и душат друг друга. Воротник рубашки Чонина уже не снежно-белый, а заляпанный алым, и галстук сбился. А потом белая ткань рубашки звучно трещит от рывка, и по полу разлетаются пуговицы.
Чанёль понятия не имеет, сколько это продолжается, пока им на головы не выплёскивают холодную воду и не растаскивают их в стороны.
Чанёль дрожит, злой и мокрый, пылающий от ненависти. Не сводит глаз с непривычно бледного до серости Чонина и мечтает загрызть собственными зубами. Впиться в эту изумительную шею как раз над заляпанным алым воротом, разодрать мышцы в клочья и выпустить всю кровь.
Всю его поганую кровь.
Убить к чёрту, чтобы уж точно никому-никому и никогда.
Чонин смотрит волком и тыльной стороной ладони смахивает кровь, бегущую из глубокой ранки на брови и капающую на грудь. Чонин внешне кажется спокойным, но Чанёль хорошо знает эти яркие искорки, пляшущие в глазах цвета крепкого кофе. Чем Чонин спокойнее на вид, тем больше сходит с ума от ярости. Раньше он никогда не умел скандалить и устраивать сцены, и, как видно, всё осталось по-прежнему. Чанёль хочет это забыть, но не может.
Ярость медленно тает, и Чанёль не сразу находит взглядом стоящего подле Чонина Бэкхёна. А Бэкхён мягко и нежно гладит Чонина по предплечью и что-то тихонько говорит, потом тянется к лицу Чонина и осторожно прижимает к ранке уголок салфетки. Чонин смотрит на Бэкхёна, и слабым проблеском в уголках его губ проступает улыбка.
Та самая улыбка, которая когда-то покорила Чанёля. Как солнце. С ямочками на щеках. И с неожиданно милыми складочками в уголках глаз. Когда Чонин улыбается, он перевоплощается, и устоять просто невозможно — Чанёль знает это лучше, чем кто-либо ещё. Знает, потому что сам не устоял. Потому что улыбка Чонина когда-то — в прошлой уже жизни, наверное — поставила Чанёля на колени, заставила сойти с ума и позволить делать с собой всё, что Чонину сделать возжелается.
Чанёль переводит взгляд с Чонина на Бэкхёна и обратно, и хочет завыть от боли. Ну почему? И за что? Почему ему предназначено влюбляться в тех, кому он не нужен?
Чанёль думал, что у него всё отболело за эти два года, но он ошибся. Болит до сих пор. А сейчас болит вдвойне, потому что…
========== Сопротивление: покер без прикупа - 03 ==========
Добрый вечер, котики, бета несёт вам продолжение)
1.3
Бэкхён встретил Чонина в армии. Ему самому немного оставалось до конца срочной службы, а Чонин только пришёл. Бэкхён сразу положил на него глаз, но Чонин согрел тёплой улыбкой и извинился, объяснив, что его уже ждёт парень, с которым они вместе почти три года.
Бэкхён подрезал себе крылья, но старался не терять Чонина из вида, ну а всего через месяц отметил, каким мрачным стал Чонин.
— Парень решил тебя больше не ждать?
— Он с самого начала меня не ждал, как выяснилось, — тихо отозвался Чонин.
Обычное дело, наверное. Бэкхёна вот тоже никто не ждал. Он