бродим и кроме волков не попадается нам другой добычи. Их головами и лапами мы до сих пор и питались, а теперь уж и голод стал подступать. Хорошо хоть, что ты, Пекка, нам повстречался! Эй, баран! — крикнула коза в сторону. — Иди волка убивать!

Последние слова коза таким грозным голосом выкрикнула, что волк испугался до смерти и стал слезно просить:

— Не убивайте, братцы! Отпустите меня, я вам двенадцать волков на съедение приведу!

— Если ты правду говоришь, то отпустим тебя, — отвечает коза.

— Отпустите, братцы, честное слово — не обману! — молит волк жалобно.

— Ладно, убирайся, да помни про свое обещание! — сказала наконец коза и отпустила волка в лес.

Нашел волк своих товарищей и говорит:

— Удирайте, братцы, коза с бараном съесть нас хотят!

Удивились другие волки:

— Как же они нас съесть могут, когда нас тринадцать, а их только двое! Пойдем драться, уж мы с ними справимся!

Отправились волки козу и барана искать, чтобы с ними силами помериться. Поняла это коза и говорит барану:

— Ну, брат, теперь нас убивать идут, надо куда-то спрятаться.

Увидела коза поблизости склоненную ель и стала на нее забираться. Добравшись до вершины, велела и барану лезть, потому что волки уже близко были. Попытался баран на елку залезть, но всего только на сажень взобрался, да и то с грехом пополам. Примостился кое-как и дрожит от страха.

Волки тем временем уже до самой ели добежали и внизу расположились, морды кверху задрав. А коза только того и дожидалась. Как увидела она всех волков в сборе, закричала барану:

— Хватай! Все они тут, под елкой собрались! — и стала с ели слезать.

Баран от слов таких перепугался и свалился с дерева в самую середку волчьей стаи. А волки еще больше его испугались и бросились бежать кто куда.

Так и избавились коза с бараном от напасти и жили с того дня от волков в покое.

Волк и лис убирают урожай и берут в долю медведя

Удрав от козы с бараном, оставил волк своих товарищей и, тяжело вздыхая, поплелся домой. Там его уже лис Микко поджидал, и стали они вместе урожай убирать, так как ячмень как раз к тому времени поспел. Сжали, в снопы связали, ригу набили и, поскольку ячмень сухой был, стали сразу молотить. Для этой работы решили лис с волком медведя в помощники позвать. Заходят они втроем в ригу, медведь и спрашивает у товарищей:

— Ну и как же мы, кумовья, эту работу поделим?

Лис, которому не очень-то молотить хотелось, забрался на колосники и говорит оттуда:

— Из вас один силен, а другой ловок, вы и молотите, зерно вейте, а я, никудышный, буду колосники поддерживать, чтобы они вам на головы не падали.

Медведь, недолго думая, молотить принялся, а волк стал зерно веять. От этой работы глаза у него до сих пор слезятся, как у заправского веяльщика.

Пока другие работали, лис посиживал себе на колосниках да песенки напевал, а время от времени жерди на товарищей ронял.

— Убьешь ненароком! — кричит ему волк. — Ты нарочно на головы колосники роняешь!

— Что ты, кум, разве я нарочно! — отвечает лис. — Тяжелы очень эти колосники, а силы мои малые, вот они и падают.

Помирились на том товарищи и работу до конца довели мирно. Помолотили, провеяли, стали ячмень делить, чтобы каждому своя доля досталась. Говорит волк лису:

— Чем, Микко, мерять будем — каппами или как?

— Большому большую кучу, среднему — среднюю, а самому маленькому — меньшую. Такая дележка и будет самая честная и справедливая, — отвечает лис.

Согласились волк и медведь. И досталась косолапому солома, волку — мякина, а лису — зерно. Отправились они вместе на мельницу, стали каждый свою долю молоть. Услыхали медведь с волком, что их жернова по-другому стучат, чем у лиса, удивились и спрашивают у Микко:

— Почему твой жернов стучит «юрр-ярр», а наши «пшш-чшш»?

— А вы песку в жернова насыпьте, как я, — отвечает лис, — и ваши тоже застучат.

Послушались медведь с волком лисьего совета, насыпали песку в жернова и снова стали молоть. Застучали у них жернова «юрр-ярр» — да еще сильнее, чем у лиса. Смололи товарищи весь урожай и вместе домой отправились, а там каждый свою муку в амбар спрятал.

Медведь, волк и лис варят каждый свою кашу

Вернувшись с мельницы, стал каждый из своей муки кашу варить. Но у волка с медведем получилась каша не такой вкусной, как они ждали, а вышла черной, горькой и негодной. Огорчившись, пошел медведь к лису за советом, как кашу варить, чтобы получилась вкусная. Явился медведь в лисий дом, а хозяин как раз себе на ужин каши наварил. Поглядел медведь на его кашу и спрашивает:

— Почему это, кум, твоя каша такая белая, а моя черная и горькая?

— Мое варево сначала тоже черным было, — отвечает лис, — но я муку в реке вымыл, вот и стала моя каша белой и вкусной.

Выслушав лиса, решил медведь и свою муку в реке промыть. Отправился к берегу, но как только он свою молотую солому в воду высыпал — унесла ее река всю до капельки.

Не лучше дела шли и у волка. Когда не удалась ему каша, решил волк, что варил неправильно, и тоже к лису за советом пошел. Взял он с собой свою муку и явился к лису, а у того как раз котел на огне кипел. Увидал это волк и попросил у хозяина позволения свою кашу тут же сварить, чтобы поучиться у лиса поварскому искусству. Лис ничего против не имел, и стали они вместе варить — в разных котлах, но на одном огне. У лиса каша скорее сварилась, он ведь раньше волка ее на огонь поставил. Поглядел волк в его котел и говорит:

— Почему, кум, твоя каша белая, а моя черная такая?

— А я, когда огонь под котлом развел да разогреться ему дал хорошенько, сам на крюк забрался и со своего хвоста жира в котел накапал — вот и удалась каша, — отвечает лис. — Ты так же сделай, будет и твоя не хуже.

Волк лису поверил и залез на крюк над очагом, но когда огонь из-под котла стал его спину лизать, не выдержал волк и упал с крюка прямо в очаг. С той поры и пахнет от волка паленым — шерсть-то свою он в огне не на шутку спалил. А когда с крюка свалился, так он себе бока намял, что и по сей день еле-еле поворачивается. Выбрался наконец волк из очага, снял свою кашу с огня, попробовал — но не лучше она стала. Подошел он к лису и говорит:

— Дай-ка мне, Микко, твоей каши попробовать.

Лис, просьбу волка услышав, незаметно от серого зачерпнул ложку каши из его котла и положил в свой.

— Пробуй, кум Пекка, с этого краю, тут вкусней всего! — говорит он волку.

Попробовал волк своей каши и показалась она ему такой же невкусной, но поскольку он ее за лисью считал, решил серый, что не в каше тут дело, а в нем самом. Поморщился