работу. По заложенной самой природой специальной программе, не много очухавшись, он тут же дал соответствующие распоряжения нервным окончаниям, и еле шевелящиеся пальцы правой руки, неимоверными усилиями таки раздвинули менее припухшие, но почему-то ещё гуще, отливающие ядовито-сизым цветом веки противоположного правого глаза. Мутный, почти потухший зрачок Уклейкина полосонуло светом так же, как в страшной сече разъярённый казак наотмашь срубает шашкой от плеча до пят врага своего: молниеносно и окончательно; после чего дикая боль насквозь пронзив всю плоть жертвы, мгновенно и уже навсегда исчезала из разрубленной пополам плоти. В данном случае после резкого, секущего светового удара в раненый глаз боль также поначалу исчезла; но, увы, через секунду предательской возвратной волной - вновь накатила изнутри пусть и с меньшей, но размазанной уже на всю голову нудящей силой. Не дожидаясь соответствующей команды измученного мозга веки мгновенно схлопнулись, словно дубовые двери в парадном на которые навесили новые, только что смазанные несмываемым солидолом, упругие пружины.

И тут же живительные, крупные капли пота огромными, жирными мухами, не спешено, но уверенно, по-хозяйски, по знакомым, давно проторенным дорожкам, потекли с бледного лба Уклейкина, из висков, из-под волос и едва ли - не из глаз, столь варварски покалеченных пока неизвестными ему обстоятельствами вчерашнего дня. Со стороны даже могло показаться, что это слёзы - так всё перемешалось на измождённом лице его - возможно, так оно и было на самом деле - почём нам, грешным, знать.

Солоноватая, горькая влага в виде отхожих шлаков выделялась уже изо всех частей тела Уклейкина в такт набирающему сил и оборотов сердцу, навсегда унося вместе с собой из постепенно очищающегося организма, отравленные накануне, жестоким принятием на грудь букета заражённых в разной степени алкоголем напитков. Крайне медленно и робко, но главное, - последовательно начали воссоединяться едва не оборванные неизвестными событиями вчерашнего дня не зримые нити сущего, связывающие жизнь Володи с внешним миром. Ещё слабо понимая происходящее, всё существо его уже предвкушало ту неописуемую радость надежды очередного избавления от рукотворных мук через своеобразное воскрешение.

Итак. Получив через страдания и природную смекалку посредством подбитого необъяснимыми обстоятельствами прошлого зрака световой сигнал извне, мозг Вовы ещё более оживился и начал выстраивать простейшие причинно-следственные связи, чем, безусловно, обнадёжил впавшего в беспросветное уныние хозяина.

'Раз узрел свет, то, следовательно, - я вижу; если свет проистекает от солнца или лампочки, - пока не суть важно - то и Вселенная существует; если же смог проанализировать сие - значит - я не только живой, но и с ума ещё, похоже, не двинулся', - пытался успокоить он себя. 'Если, конечно, я не на том свете или в непролазном сне, что, по сути, пока одно и то же, правда, второе - предпочтительней', - тут же сомневалось заваленное трудноразрешимыми задачами все ещё ослабленное сознание его. 'Но как же, блин, гадко: во рту не меньше батальона кошек, наверное, нагадило; мною теперь хорошо тараканов морить - дыхнул на пруссаков, - и подметай угорелых кучками в совочек, пока не очухались', - неуклюже пытался Уклейкин взбодрится горькой шуткою. 'Ой! А кости-то как ломит, будто Мамай прошёлся: где же это меня так обласкали? - ни чего не помню', - тут же раздосадовался он своим трагическим состоянием, пытаясь безуспешно пошевелить затёкшими частями тела, но в ответ повсюду чувствуя лишь глухую, зудящую боль и встречая отчаянное сопротивление пока ещё неподконтрольных частей плоти. 'Интересно, есть ли в холодильнике хотя бы бутылка пива или Петрович, как всегда, без спроса одолжился?.. Если - нет, то - хана, - могу не дотянуть до магазина. Но если, Бог даст, - выживу, разнесу этого почётного пенсионера ко всем чертям. Господи, да когда же это всё кончится...'

Вова уже было начал, в связи с постепенным осознанием навалившегося на него из бездны неизвестности гнёта тяжелейшего похмелья, как всегда, предаваться критическим рассуждениям о своей несчастной судьбе и в сотый раз клясться, что впредь - он более не будет так издеваться над собою, как вдруг, - укололся пятой точкой обо что-то... Аромат раздавленной розы, словно едкий "нашатырь", удивительно быстро привёл в чувство, его едва не увядшую память.

'ЁКЛМН! Какая же я все-таки, чёрт меня подери, скотина!' - тут же внутренне громко разразился Уклейкин сам на себя уничижительной тирадой, вдруг пусть и отрывочно, но таки вспомнив, что с ним приключилось, со злостью и даже остервенением рефлекторно почёсывая ужаленную шипами благородного цветка, простите, задницу.

А вчера приключилось следующее. Будучи приглашённым своим лучшим другом Серёгой Крючковым на его свадьбу, под самый занавес, Уклейкин устроил форменный скандал в виде драки по стандартным на то основаниям. Ну, о чём обычно ведутся споры в тёплой русской компании на подобных праздничных мероприятиях, когда количество выпитого уже в разы превышает соответствующие смертельные нормы ВОЗ (Всемирной Организацией Здравоохранения)? Да, конечно же, - о вечных и, кажущиеся неразрешимыми в начале и вполне очевидными в конце бурного обсуждения вопросами: о жизни и смерти, о любви и ненависти, о Родине и её врагах, о Боге и Дьяволе - смысле бытия одним словом.

Опуская в целом интересные, но слишком уж объёмистые и порой не форматные подробности разразившегося под занавес свадьбы диспута о сути сущего и не явного, спонтанно переросшего в бурную потасовку между его участниками резюмируем: в конце - концов, какая свадьба без драки. Ну, с кем не бывает - главное, что все живы и относительно здоровы, если не считать ссадин, вывихов и синяков. Ведь традиция штука не простая: веками вынашивается и как настойка, во времени выстаиваясь, становится только крепче. Хороша ли она или плоха, кажется со стороны, - дело десятое, ибо, как говорится, на вкус да цвет - товарищей нет. Но не зря, видимо, мудрые пращуры наши завели уклад такой на свадьбах. Есть в нём, значится, скрытый от поверхностного, близорукого и осуждающего взгляда потаённый и важный смысл, коли, целый народ от поколения к поколению хранит и несёт его с собой из прошлого в будущее в течение столетий тернистого движения по спирали познания мира и своего совершенствования в нём.

'И какой же, чёрт поганый опять меня дёрнул ввязаться в этот бессмысленный спор о смысле жизни - вон даже сейчас: 'масло масленое' получается', - с отвращением