Л. М. Млечин Плевицкая

От автора СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЕ ЗАМЕТКИ

Ее жизнь закончилась самым трагическим образом. В смертный час рядом с ней не оказалось ни одного близкого человека. Исчезли те, кто любил ее так страстно и нежно и кого она дарила своей любовью. Хуже того, от нее отвернулись все, кто так ценил ее, кто годами и десятилетиями рукоплескал ей, кто искренне восторгался ее талантом, кто плакал, слушая ее голос.

И никому не дано было предвидеть, что всё переменится! Что слава и признание вернутся к ней через полвека после смерти. Но в эти последние часы мир был отрезан от нее тюремной решеткой. Она умерла в заключении, потому что связала свою жизнь со специальными службами.

Блистательная певица и одаренная актриса, привычная исполнять различные роли, она, конечно же, не понимала, в какие опасные игры ввязалась. И некому было ее предупредить, что в жестоком и несентиментальном мире спецслужб нет места дилетантам и любителям.

Ее жизненный путь и сегодня во многом остается загадкой. Ее судьба ставит исследователей в тупик. В эмиграции, забыв ее божественный дар, клянут певицу за предательство. В России восхищаются ее талантом, как правило, вычеркивая из биографии годы работы на советскую разведку.

Надежда Васильевна Плевицкая, чудесно исполнявшая русские народные песни, вошла в историю не благодаря своему пленительному голосу, а из-за того, что в далеком турецком местечке Галлиполи вышла замуж за покинувшего Россию в ноябре 1920 года видного военачальника белой армии, генерал-майора Николая Владимировича Скоблина.

Семь лет, с 1930 по 1937 год, Николай Скоблин, заметный человек в русской военной эмиграции, глава объединения чинов Корниловского ударного полка, тайно работал в Париже на советскую политическую разведку. И Плевицкая ему во всём помогала. Осенью 1937 года Скоблин участвовал в тщательно подготовленной операции, увенчавшейся успехом. Но ему этот успех обошелся дорого. Он потерял всё — включая жизнь. И погубил любимую жену.

Гражданская война фактически закончилась с эвакуацией белой армии из Крыма в ноябре 1920-го, но противостояние враждующих сторон на этом не закончилось.

Оперативная группа советской разведки, не привлекая в себе внимания, похитила в Париже среди бела дня главу русской военной эмиграции генерал-лейтенанта Евгения Карловича Миллера и тайно доставила его в Москву. Но, как это случается и с самыми хитроумными замыслами, в последний момент что-то пошло не так. Председатель Русского общевоинского союза (РОВС) генерал Миллер оказался более предусмотрительным, чем могли предположить люди, хорошо знавшие этого пунктуального и исполнительного служаку. И роль генерала Скоблина в похищении стала известна.

Арестовать его французская полиция не успела. Он бесследно исчез. Вместо него на скамью подсудимых посадили его жену — Надежду Васильевну Плевицкую. На процессе в Париже обвинению так и не удалось доказать, что она знала о готовящемся похищении, помогала мужу и причастна к работе советской разведки, но ей пришлось ответить за всех, и ненависть русской эмиграции обрушилась на нее.

Вот что, не скрывая своих чувств, писал после судебного процесса знаменитый разоблачитель тайных агентов Владимир Львович Бурцев, бывший народоволец, который тоже покинул Советскую Россию и обосновался в Париже:

«Прошение Плевицкой о кассации приговора по ее делу отвергнуто.

Приговор суда, таким образом, вошел в силу.

Плевицкой предстоит впереди 20 лет каторжных работ. То есть вечная каторга. То есть медленная смерть.

Суд, осудивший Плевицкую на 20 лет каторжных работ, сделал справедливое дело. С полным убеждением мы можем сказать:

— Есть судьи во Франции!

Это должны знать и большевики.

Об этом решении французского суда с гордостью будет рассказано на страницах истории и русских, и французских судов.

Французские присяжные всегда склонны бывают выносить возможно более мягкие приговоры женщинам, которые действовали под влиянием мужей. Но в деле Плевицкой присяжные вынесли свой суровый приговор именно потому, что они не находили для нее никаких смягчающих обстоятельств.

На суде прокурор был прав, когда в своей речи высказал сожаление, что по закону не может для Плевицкой требовать большего наказания, чем 20 лет каторжных работ. Пусть она гниет в каторжной тюрьме!»

Ни на следствии, ни на суде Надежда Васильевна Плевицкая ничего не рассказала. Не выдала никого из советских разведчиков. Ни в чем не призналась. Такую тактику избрала защита. Но русская эмиграция в Париже уверилась, что именно Надежда Плевицкая с ее властным характером, а не более мягкий — и после стольких лет брака всё еще влюбленный в нее — Николай Скоблин, установила связь с Москвой и взялась исполнять задания большевиков.

Эмиграция совершила ошибку. Генерал Скоблин ничего не делал без согласования с женой. Но именно к нему, а не к Плевицкой в сентябре 1930 года явился агент-вербовщик советской разведки. Ее в Москве рассматривали лишь как надежного помощника Скоблина.

Осужденная на 20 лет Надежда Васильевна недолго прожила в каторжной тюрьме. За несколько месяцев до ее кончины, в мае 1940 года, Франция проиграла короткую войну нацистской Германии и капитулировала. В потерпевшей сокрушительное поражение, оккупированной и несчастной стране смерть русской певицы осталась почти незамеченной. Русским эмигрантам было не до нее…

И с той поры мало кто решался сказать о ней доброе слово. Для эмиграции она — подлая предательница, соучастница грязных дел, платный агент НКВД, заслуживавшая лишь проклятий. А те, кто симпатизировал супругам, не верили, что они сотрудничали с Чека. На родине о Надежде Васильевне редко вспоминали, поскольку Комитет госбезопасности не признавал, что Скоблин и Плевицкая работали на разведку.

Теперь, когда стали известны реальные обстоятельства жизни и смерти этой выдающейся певицы, стало возможным дать объективную оценку той роли, которую она сыграла в судьбе русской эмиграции.

Для меня это тем более важно, что много лет назад я первым рассказал о работе Скоблина и Плевицкой на советскую разведку. Событие для меня памятное.

Началось с того, что в 1989 году представители КГБ СССР обратились к главному редактору газеты «Неделя» (это было популярнейшее еженедельное приложение к «Известиям», выходившее двухмиллионным тиражом) с просьбой поместить статью о двух агентах советской разведки.

Чекисты принесли главному редактору «Проект