хороших линий, которые ведут в будущий год и дальше. Поэтому мой путь представляется более важным… Черт, как не хочется умирать, когда впереди еще вся жизнь! — Керри стиснул кулаки. — Но варианты путаются и ветвятся. Может оказаться, что основная развилка находится где-то в декабре, а может — ив завтра. Однако теперь мы начнем продвигаться быстрее. Помнишь наши манипуляции с газетой?

— Конечно!

Керри кивнул в сторону висящей на стене школьной доски:

— Мы решили постоянно записывать на этой доске отчет за прошедший день. Таким образом, корректируя работу, нам удастся быстрее усовершенствовать камеру и добиться четкого изображения ближайшего будущего. А тогда любые развилки перестанут быть тайной.

Решение казалось изобретателям верным и логичным. Раз они сумели стать свидетелями открытий, сделанных миллионы лет спустя, так почему бы не узнать о своих собственных достижениях ближайших дней?

Однако когда они отыскали завтрашнее изображение доски, та оказалась покрытой сероватым туманом. Ведь на ней были записаны тысячи вариантов работы, выполненной завтра. И уже в первый день возникало две возможности: они расшифровали записи и воспользовались ими; или же им не удалось расшифровать информацию о сделанном на следующий день и пришлось выполнять работу безо всяких подсказок.

Трижды они провели свой поиск. И каждый раз среди тумана было написано: «Выполнена работа, о которой прочли вчера». Это была единственная доступная информация. Они посчитали, что хитроумное решение поможет им избежать тупиков. Однако собственные усилия и завели их в тупик. На третий день Керри встретил Грантленда кривой улыбкой:

— Кажется, Джон, мы нашли одну из моих развилок…

— Что, получили четкую картину ближайшего будущего?

— Нет, — сказал Дарнелл. — Новое сообщение. Иди сюда, увидишь!

Грантленд подошел к доске. Обычно надпись о том, что работа выполнена, была сделана рукой Керри, отличавшегося аккуратным ровным почерком. Однако на этот раз поперек доски шли размашистые буквы, написанные Дарнеллом: «Сегодня погиб Хью Керри. Да смилуется надо мной Бог!»

Грантленд судорожно сглотнул:

— Существуют ведь и другие варианты, Хью.

— Да, но это развилка. Боб пять минут назад поклялся, что, если со мной случится непоправимое, он опишет на доске все подробности. Однако все осталось по-прежнему, никаких других фраз не появилось. Это развилка, Джон, и да смилуется Бог и надо мной, поскольку я представления не имею, что мне теперь делать. Я даже не знаю, оставаться ли мне в помещении или можно выйти на улицу.

Грантленд понимающе кивнул. Время давило на изобретателей все сильнее. Это была древняя китайская пытка водой, и каждый день оказывался падающей каплей. Они приковали себя к колесу времени, которое не могло остановиться и которое никто не мог остановить. Они могли увидеть, что произойдет в другой день и в другом веке — но не в силах были замедлить движение времени. И солнце в этот день должно было зайти точно так же, как миллиарды раз до и миллиарды раз после. Никакая сила, никакая воля, никакое желание не могли остановить движение времени; следующий день не мог не наступить. И Керри не мог знать, каким образом решится его судьба.

Грантленд не хотел оставлять их. Однако ему пришлось уйти — дела не терпели отлагательства. Вернулся он в половине пятого. У дверей его встретил Боб Дарнелл.

— А где Хью? — спросил Грантленд.

— Поехал в «Техно-Продактс» за оборудованием, — спокойно сказал Дарнелл. — Он не позволил мне ехать вместе с ним. Скоро должен вернуться. Идем! Я слежу за его линией.

Они прошли в лабораторию. Машина знакомо гудела, а мерцающий зеленоватый свет делал помещение похожим на пещеру колдуна. Дарнелл взглянул на экран и побледнел.

— Его нет, Джон! — Грантленд бросился к камере.

— Здесь только что был Хью, каким он станет через год! — простонал Дарнелл.

Экран был девственно чист. Дарнелл словно сомнамбула обошел лабораторию. Взял в руку кусок мела. Потом вытер мокрой губкой доску и размашисто написал: «Сегодня погиб Хью Керри. Да смилуется надо мной Бог!»

— Боб! — крикнул Грантленд. — Ведь ты поклялся Хью, что никогда этого не напишешь. Сотри надпись, подожди, пока мы не узнаем, что с ним случилось, и опиши все подробности. Сообщение может…

— Спасти его? — горько спросил Дарнелл. — Какое это теперь имеет значение? Он мертв. Если хочешь, мы можем выяснить подробности. Но это ему не поможет, поскольку он уже мертв. Иначе он был бы жив… Какой смысл менять надпись? Он уже пошел по неверному пути, Джон, и достиг его конца. Впрочем, я выясню…

Он позвонил в полицию и спросил, известно ли там, как погиб Хью Керри. Динамик в телефонной трубке всегда звучал достаточно громко, и Грантленд услышал ответ.

— Хью Керри? У нас нет сведений о ком-либо с таким именем. Почему вы решили, что он погиб?

— Сейчас он должен быть мертв, — сказал Дарнелл. — Узнайте, пожалуйста, у ваших людей. Я…

— Минутку! — оборвал его полицейский.

Некоторое время в трубке царила тишина, а потом вновь раздался голос:

— Нам только что сообщили… Парня по имени Хью Керри сбила машина на углу Четырнадцатой и Седьмой. За рулем была девушка. Он вышел из-за припаркованной машины прямо… Послушайте, кто это говорит?

— Спасибо, офицер! Говорит Роберт Дарнелл, Восемьдесят седьмая Восточная, дом сто сорок три. Я сейчас приеду…

Они сели в машину Грантленда и довольно быстро добрались к месту происшествия, но «скорая» уже забрала Хью Керри и сбившую его девушку. Позднее они узнали от нее, что именно произошло. Хью попросту шагнул прямо под колеса. Девушка попала в больницу в состоянии нервного потрясения. Она повторяла, что у погибшего было крайне странное выражение лица — словно его только что осенило. Боб Дарнелл попытался забрать свою машину, на которой Хью поехал в «Техно-Про-дактс», но полиция задержала его. Грантленд не специализировался по криминальным делам, и ему пришлось попросить о помощи своего школьного товарища Билла Пула.

Помощь пришлась как нельзя кстати. Выяснилось, что три недели назад Хью Керри оформил страховой полис на сто тысяч долларов, с двойным возмещением в случае внезапной смерти. Страховая компания боролась за свои двести тысяч, а полиция настаивала на обвинении в убийстве. Ведь Боб Дарнелл сказал по телефону: «Сейчас он должен быть мертв». Естественно, они никому не могли показать ВВВ-камеру. Однако в конце концов Боба отпустили, поскольку невероятно трудно доказать убийство, когда человек погиб под