что наши не волнуются, они ведь знают, что я у тебя.

Две девушки смотрели сквозь стеклянную крышу на грозу. Некоторые цветы на деревьях теплицы раскрывались от ярких разрядов молний, видимо, они были предназначены для цветения в грозу. Их терпкий аромат и бело-розовый цвет добавляли опасной романтики во все происходящее.

========== 2. Полет за Краем. ==========

Небо было затянуто густыми облаками настолько, что трудно было понять, где какая его сторона. Хотя, это было не так уж и важно, — грациозная новая каравелла «Танцующий-На-Краю» летела не по своему маршруту, а по тому, который указывала огромная темная птица с длинным полосатым хвостом.

Меньше месяца тому назад, когда корабль был достроен, и юный капитан Прутик Верджиникс укомплектовал свою команду, они собирались отправиться на поиски Вольной Пустоши, куда уже отчалил «Громобой» — корабль отца Прутика. Но, за день до предполагаемой отправки, прилетела эта Птица Помогарь, подруга капитана, присутствовавшего при ее вылуплении. Помогарь рассказала о том, что в атмосфере творятся странные перемены, скорее всего, связанные с приближением Матери Штормов — легендарной мощной стихии, посещающей Край раз в тысячелетие. Мать Штормов — разумная стихия, и она передает сведения тем индивидуумам, которые могут приблизиться к ней, это великая честь и огромная ответственность. Птица Помогарь видела Прутика тем капитаном, который сможет добраться до Матери Штормов, - он молод, отважен, добр, не запятнан никакими неприятными деяниями, и его корабль просто совершенен. Команда Птицу тоже устраивала. И пиратов тоже очень устраивала перспектива принять участие в таком значимом полете, улететь в Открытое Небо за пределами Края и вернуться в информацией, важной для всех уголков Края.

Не важно, что капитан был почти самым молодым на корабле, — все его уважали. Его сверстником был только бурый толстолап Гуум, до этого попавший в ловушку и привезенный в магазин редких зверей. Но, к счастью, как раз тогда в магазин пришел капитан Прутик, в компании с Каменным Пилотом, в ее неизменном рабочем костюме, и с плоскоголовым гоблином-стражником Тугодумом, уже вошедшим в команду. Хозяин магазина был должен Прутику, и, встретив его еще и с двумя мрачными индивидуумами, не посмел забыть о долге, благодаря чему Прутик беспрепятственно выкупил Гуума, а еще эльфа дубовичка Шпулера и водного вейфа Лесорыба. У Шпулера был хороший опыт воздухоплавания, и еще он был экспертом по Рынку Шраек, хотя, из-за последнего он и попал в магазин как товар, причем далеко не в первый раз. Лесорыб в воздухоплавании не смыслил, но, он был очень талантливым телепатом даже для вейфа, оттачивал свое мастерство, путешествуя по лесам и населенным пунктам, и просто был очень доброжелательной личностью. Остальные два члена команды были свободными личностями, и обоих капитан встретил в одной из маленьких таверн Нижнего города, хотя, любителями выпить были не оба. По части выпить, выделялся душегубец Тарп, тоже уже бывший матросом на паре кораблей, но, терявший свою работу из-за тех или иных причин. В момент встречи с капитаном, он тосковал по погибшему брату, торговавшему в городе и погибшему во время несчастного случая. Тарп снова топил грусть в спиртном, но, Прутик предложил ему топить ее в облаках над Краем, и, душегубец согласился. Другим, встретившимся в той же таверне, был четверлинг Рован Хит, заявлявший себя как «лучшего квартермейстера по эту сторону неба», хотя, полетного опыта у него не было в принципе, но, он многое знал и изучал, потому очень надеялся, что все у него получится. Во всяком случае, на момент встречи с капитаном нового корабля надеялся, - в остальные дни он все чаще был склонен думать о неудачах. Да и, как о них не думать, если с поиском работы катастрофически не везет. Учишься и готовишься для Санктафракса, - но, просто «парня с улицы» Нижнего Города туда никто не возьмет, а проситься в подмастерья, сделав грустные глазки, как-то уже поздно, когда тебе уже под тридцать. Потом учишься быть квартермейстером, изучаешь рынки, финансовые взаимоотношения, способы выживания в Дремучих Лесах, но, тебя опять же все отвергают, потому что тебе уже за тридцать, а полетного опыта нет и в помине. А тут вдруг выяснилось, что ставить на себе крест все-таки еще рано - в команду приняли.

Когда «Танцующий-на-Краю» отправлялся в полет, все были воодушевлены, но сейчас, спустя недели полета сквозь грозы и облака, воодушевление все больше покидало команду. Вроде бы, стоит всецело верить легендарной мудрой птице, но, кто знает, вдруг и среди помогарей могут быть немного ненормальные? Очень уж настойчиво пернатое создание летело прямо в жуткий шторм… И, от этого сомнения и мрачные мысли легко приходили на ум.

Хит обходил палубу, проверяя узлы на тросах и смотрел в непроглядную пелену облаков. Хорошо, что хоть дождя сейчас не было, — тяжелая пиратская шинель очень долго сохнет, а без нее как-то несолидно ходить, если ты аж квартермейстер. Хотя, Рован сомневался что есть повод считать себя состоявшимся квартермейстером — он ведь не заключил ни одного договора и ничего не продал, пока он только рассчитал количество воды и продуктов, которые пригодятся для полета, но, это смог бы, наверняка, и кто-нибудь другой. Он был скорее просто одним из матросов, просто чуть более пафосно одетым. Стало грустно и жалко себя из-за очередного разочарования, — вот так, готовишься, готовишься, а все равно получается совсем не то… Хотя, они, по крайней мере, летят, и это безумно приятно — ощущать полет, движения корабля, плывущего по ветру. На другом краю палубы стоял плоскоголовый гоблин Тугодум, подтягивающий парус, при этом покачиваясь. Тугодуму тоже нравилось быть на корабле, но, он чувствовал себя ужасно неуклюжим на летящем судне, иногда чувствовал себя совершенно растерянным. Как и сейчас, когда он смотрел вверх, на парус.

-Все нормально с ним, можешь отпустить. — Сказал подошедший Хит.

-А, да… — заморгал Тугодум, берясь за борт. — Просто эти облака, они как будто затягивают.

-Да, в этом что-то есть. — сложив руки за спиной, сказал четверлинг, смотрящий вверх.

Тугодум удивлялся - как можно вот так стоять, запрокинув голову, и совсем не волноваться. Не то, чтобы он боялся,- когда надо было активно действовать во время шторма, он концентрировался и все хорошо выполнял, но, вот в такие моменты затишья, он чувствовал себя не в своей тарелке. Пусть он всю жизнь жил в парящем городе, но, на корабле, летящем в Открытое Небо, ощущения оторванности от земли были