ночевки. Но как в тайге без топора?

Надо возвращаться.

Он всегда был в тайге подтянутым и внимательным, а сейчас допустил досадную оплошность, которая стоила, пожалуй, не менее четырех часов потерянного времени.

Пройдя несколько километров по льду реки, Капланов внезапно остановился. На лыжне, проделанной им с утра, виднелись огромные кошачьи следы. Свежие. Он быстро нагнулся, пощупал их: да, они были совсем мягкие, не успели даже подмерзнуть. Следы выходили из лесной чащи, тянулись по льду реки, поверх его лыжни метров на сто, и снова сворачивали в тайгу.

Зверь, несомненно, находился где-то очень близко. Может быть, оставаясь невидимым, он сейчас из этой темной чащи рассматривал человека.

Капланов быстро огляделся. Тайга настороженно молчала.

Ощущая, как холодок тревоги охватывает сердце, он решил продолжать путь к тому месту, где ночевал у костра. Без топора уходить отсюда было нельзя. А как хотелось быстрее покинуть опасные места!

Почему он не взял с собой ружья? Ведь человек без него здесь беспомощен. Правда, это никогда раньше не приходило ему в голову. В тайге зимой никто не мог угрожать опытному следопыту. Медведи спали в своих берлогах, а «шатуны» бродили довольно редко. Главный защитник человека в тайге — огонь. Но, чтобы поддерживать огонь, нужен топор. А сейчас нет ни ружья, ни топора. И если тигр вздумает напасть…

Нет, прочь эти мысли! Первым тигр не нападет на человека.

Хотя, впрочем, был здесь случай. В поселке Терней Капланов знал охотника, который получил обидную кличку — Тигриный Объедок. Тигр преследовал собаку и неожиданно налетел на охотника, показавшегося из-за дерева. Он напал на него, раздробив руку у локтя. Пострадавшего выручили товарищи, но руку пришлось отнять.

Людоедами могут стать старые или покалеченные тигры, например, попавшие когда-то под самострел. Таких зверей надо опасаться: они не в состоянии взять добычу в лесу, поэтому нападают на домашних животных и, если подвернется случай, даже на человека.

А может быть, и этот тигр старый? След у него довольно крупный…

Вот, наконец, и ночной бивак. Топор лежит у кучи валежника.

Погода менялась. С запада ползли свинцовые тучи. Небо стало грязно-серым. Надо было ожидать нового снегопада.

Капланов заторопился. Теперь, с топором за поясом, он чувствовал себя более уверенно.

Снег под лыжами ритмично поскрипывал. Не глядя больше по сторонам, Капланов быстро уходил по ледяной долине.

Глава вторая ПОГОНЯ

Осенью в верховьях Нанцы, в том самом месте, где Капланов впервые увидел следы тигра, он построил небольшую избушку; помогали ему лесники заповедника. Сюда для наблюдений за лосями и перекочевал, захватив с собой неразлучного спутника в походах — зверовую лайку Серко, которую привез еще из Западной Сибири.

В сентябре сопки покрылись желтыми, красными, оранжевыми пятнами. Только хвойные чащи по-прежнему оставались темно-зелеными. В начале октября внезапно ударили заморозки. Листья на деревьях стали словно стеклянные: при дуновении ветерка они звенели, а ломаясь, рассыпались на мелкие осколки.

Здесь, на западном склоне Сихотэ-Алиня, преобладал мелкий ельник и пихтач, встречались мертвые и суховершинные деревья, облепленные мхом и прядями лишайника. На заболоченных местах изредка виднелась лиственница, под ней — кусты багульника. Кое-где по склонам росли кедровые леса.

Урожай орешков корейского кедра в этом году выдался хороший, это обычно бывало раз в три-четыре года.

Появилось много белок. Они выбирали орешки из шишек не только на ветвях кедра; чаще белка подгрызала черешок, шишка падала, и зверек «обрабатывал» ее уже на земле. Белки сердито уркали и гонялись друг за другом.

Капланов с любопытством наблюдал, как создавал свои зимние запасы бурундук. Спускаясь с кедра, где он набивал орехами свои защечные мешки, зверек за час двадцать три раза пробежал мимо неподвижно сидевшего человека. Бурундук складывал орехи в норке под корнем дерева, а затем снова торопливо взбирался по стволу кедра за очередной порцией. Однажды он не рассчитал и с довольно большой высоты свалился на землю. Зверек несколько раз перевернулся, полежал без движения, потом вдруг испуганно пискнул и со всех ног бросился в норку.

Капланов расхохотался. Он подошел к складскому помещению бурундука, раскопал его и, выгнав зверька, осмотрел запасы. Здесь было наверно не меньше килограмма отборного кедрового ореха.

От кедра, этого поистине «хлебного дерева», зависела жизнь многих животных в тайге. В кедрачи устремлялись стада кабанов. Часто теперь встречались здесь и медведи.

Вовсю хозяйничали кедровки: они сбивали шишки и, орудуя тяжелыми крупными клювами, дочиста выбивали из них семена.

Лесные мыши и полевки день и ночь шелушили под деревьями упавшие шишки.

В годы урожая кедра тайга словно оживала. Осенью в ней становилось даже шумно: казалось, все ее население трудилось над орехами.

Наступила зима. После первой пороши не стало следов медведя и бурундука. Капланов записал в дневник, что звери залегли в спячку.

В конце декабря установились сильные морозы. Прорубь, которую он сделал на реке (избушка стояла почти на берегу), за ночь глубоко промерзала.

На снегу, даже недалеко от избушки, часто попадались следы зверей: изюбра, лося, кабана, кабарги, росомахи, рыси, лисицы, зайца и многих других. На льду реки пробила тропу выдра.

По следам на снегу он словно в книге читал о событиях лесной жизни. Он мог порой не встретить лосей, но по оставленным ими следам в тайге с достоверностью судил, когда и куда они прошли, какого пола и возраста были звери, кто их преследовал, что с ними произошло.

На этих днях следы рассказали ему об одной лесной трагедии.

Капланов шел по свежему следу крупной лосихи. На снегу отчетливо печатались вмятины от копыт. Когда лосиха спускалась на лед реки, на нее со склоненной ели прыгнул какой-то зверь. Было видно, как лосиха метнулась и, пробежав метров двадцать, упала на лед. Здесь она билась, безуспешно пытаясь освободиться от напавшего на нее зверя. Снег кругом пропитался кровью, но следов хищника Капланов так и не нашел.

Кто же напал на лосиху?

Лосихе удалось подняться. Она стремительно бежала по льду реки, пока не провалилась в полынью. Только здесь впервые показались следы ее мучителя. Хищник соскочил с лосихи и, пока та пыталась выбраться из воды, нетерпеливо кружил вокруг полыньи. Оставленный им след напоминал