Мишеля Трезмонского! И находить юных дуралеев в юбке будущей королевы будет Его Величество!

Серж резко поднял взгляд на Жерома. Хотел было попросить повторить, словно часть его надеялась, что он ослышался. Но, открыв уже рот, тут же закрыл его. Все это было ни к чему. Вся жизнь была ни к чему. И безумное его сердце, забившись о грудь в попытке вырваться, вдруг замерло. И пошло дальше. В вечном своем пути оно не знало долгих остановок.

Бросив на стол монету, он крикнул:

- Выпейте, друзья мои, за здоровье будущей королевы и счастье ее с королем! Похоже, вновь настало время для поздравительных канцон!

И очертя голову, помчался вон из харчевни.

Он увидел ее во дворе замка и остановился, привалившись к воротам, так и не войдя, глядя, как она говорит с месье Бертраном. Они, кажется, о чем-то горячо спорили. «Уж не о покупке ли бочек?» - отстраненно подумал Серж, напряженно следя за тем, как вслед за ее головкой движется синее покрывало, шитое серебром. Он знал, что через мгновение она увидит его. Он подобрался и отлепился от дубовых досок. Она повернулась к нему. И взгляды их схлестнулись, чтобы ни один не отвел своего первым. Вот так, глаза в глаза, трубадур Скриб потянул из-за спины перевязь дульцимера и, когда тот оказался в его руках, на весь двор запел:

Прелестная Катрин, подобная виденью,

Достойная игры волшебных звонких лир.

Ее принес собой ласкающий зефир.

И неба, и земли прекрасное творенье,

Да принесет она любовь и свет в наш мир.