После Дортмундер вернулся к стойке.

Минутку. Если бы он покупал очки, значит, он должен быть человеком, который носит очки. Витрина была на треть заполнена очками; он схватил первую попавшуюся пару и ударил их о стену. Все, стекол больше не было, осталась только оправа.

Надеть? Нет, слишком очевидно. К тому же, он чувствовал, что скоро нагрянут копы.

Время, время, время — на все совершенно не было времени. Внизу слева от него слабый свет отразился от сотни линз. Он кинулся туда, молясь, чтобы в этих оправах не были мощные линзы, иначе он будет как слепой котенок. Он взял очки в мужской черепашьей оправе и посмотрел через них. Простое стекло. Отлично!

Он ринулся через стойку к ближайшему диванчику, кстати, он был не очень-то удобным, схватил со столика трехмесячной давности журнал Пипл, положил его в раскрытом виде себе на колени и откинулся на спинку, закрыв глаза.

Спустя три минуты его нашли. Дортмундер сидел, не шевелясь, приказывая себе успокоиться; на худой конец, ему, возможно, удастся сбежать из тюрьмы. И тут он услышал звук поворачивающейся дверной ручки.

«Не реагируй», — приказал он сам себе. «Не сейчас, еще рано. Тебе нужно спать.»

Стук по стеклянной двери и стене. Нечеткий, приглушенный крик.

Дортмундер подскочил — как лошадь на скачках, заслышавшая стартовый выстрел пистолета — и начал судорожно озираться по сторонам. Журнал, съехавший с колен, лежал на полу, а стеклянная стенка перед ним начала превращаться в подвижное панно из полицейских, прилипших лицами к стеклу, кричащих и машущих руками. Жуткое зрелище.

И тут он понял, что очки, которые попались ему под руку, были с не совсем обычным стеклом. Это были увеличивающие линзы, что-то вроде очков для чтения, и в них все казало больше и ближе, чем на самом деле. Он не просто видел перед собой живую фреску «Ваша полиция вас бережёт!», казалось, будто они бушевали прямо у него на коленях.

Слишком поздно менять на другие. Остается только шататься взад-вперед и надеяться на лучшее. Он вскочил и побежал к двери. Он пытался найти несуществующую ручку, расцарапывая костяшки пальцев о хромированную раму. Осознав, что он ищет там, где ничего нет, он остановился и облизал царапины. Копы в это время столпились по ту сторону стекла и пристально наблюдали за происходящим.

Дортмундер перестал облизывать пальцы и сделал лицо, будто он совершенно сбит с толку. Он развел руками, указал на дверь, сделал движение, словно открывает дверь и удивленно пожал плечами.

Они все еще не понимали. Они продолжали кричать, чтобы он открыл дверь, указывая на нее, как будто Дортмундер не знал где она. Он повторил свои жесты, после чего двое полицейских, один около двери, второй возле стены, прилипли к стеклу и, прищурившись, пылись разглядеть внутреннюю сторону двери. Они были очень похожи на рыб в форме.

Наконец-то поняли. И сейчас, когда копы поняли, что он взаперти, Дортмундер стал показывать признаки паники. Отличная возможность выпустить панику, которая держала его все это время, хоть и по другому поводу.

Он слонялся вдоль стены взад и вперед, отчаянно размахивая руками и показывая жестами, что его нужно срочно вызволить. Он указал на часы, мол, вы вообще понимаете который сейчас час. Он сделал вид, будто быстро куда-то звонит. «У меня же дома столько дел!» — он пытался рвать на себе волосы, но они были слишком коротки.

И тут полицейские притихли. Они кивнули, сделали пару вызовов по рации, подошли вплотную к стеклу и сказали «Успокойтесь». Легко им говорить.

Прошло уже пятнадцать минут, а дверь так и не открыли. Очевидно, никто из них не умел открывать дверь кредиткой. Тем временем все больше и больше полицейских и их помощников стекалось со всех проходов Спидшопа, чтобы поглазеть на зоопарк из одного человека. А Дортмундер продолжал говорить сам с собой и бредить, нервно расхаживая взад-вперед. Он даже было ринулся за стойку к телефону, намереваясь позвонить своему верному компаньону, Мэй, которая спокойно спала в их маленькой уютной квартирке на Девятнадцатой Вест-Стрит. А вдруг он ее больше не увидит? Пусть копы видят, что верный муж звонит своей обеспокоенной жене, но автоответчик сказал, что с этого телефона можно делать только локальные звонки. Так даже лучше. Пусть Мэй спокойно спит.

Наконец, прибыла еще одна группа полицейских в специальных темно-синих виниловых куртках, которые отличали этих суперкопов от простых полицейских. У них было несколько странных узких металлических инструментов.

Боже, как они все медленно делали! Дортмундер уже начал смотреть по сторонам в поисках какого-нибудь кирпича, как вдруг щелкнул дверной замок и около двадцати копов ввалились в магазин.

— Мне нужно срочно позвонить жене! — кричал Дортмундер. Но полицейские тоже кричали, поэтому никто никого не услышал. Но потом оказалось, что среди них был главный полицейский — грубый, пузатый парень, постарше, в совсем другой форме, солиднее, который орал на всех: «Хватит! Всем заткнуться!»

И все, на удивление, заткнулись, кроме Дортмундера, который, в полной тишине, один единственный, орал: «Мне нужно позвонить жене!»

Главный встал напротив Дортмундера, как будто изображал перекошенную дверь.

— Имя, — сказал он.

Имя. Что там было за имя?

— Остин Гумбольт, — ответил Дортмундер.

— Документы есть?

— Да, конечно.

Дортмундер достал свой кошелек, нервничая, уронил его — при этом, ему совсем не пришлось изображать нервозность — поднял его, и передал копу со словами:

— Пожалуйста, держите. Я какой-то нервный, руки совсем не слушаются.

Главному не особо хотелось брать в руки его кошелек, но, тем не менее, взял, открыл его и несколько минут разглядывал документы, о пропаже которых настоящий Остин Гумбольт мог бы сообщить шесть часов назад. Главный отдал Дортмундеру кошелек, после чего наблюдал, как он снова его уронил, снова поднял и положил в карман, а потом он сказал:

— Вы вломились в это здание около получаса назад, пришли сюда и, по несчастливому стечению обстоятельств, заперли себя здесь. И что вы делали дальше?

Дортмундер уставился на него:

— Что?

— Что вы делали в этом магазине потом? — повторил коп.

Дортмундер окинул взглядом оправы на витринах и выдал:

— Покупал очки!

— Вы вломились в магазин…

— Я никуда не вламывался!

Еще один взгляд.

— Ладно, — начал главный, — предположим, вы говорите правду. Расскажите тогда свою версию случившегося.

Дортмундер потер бровь. Вытер обувь о ковер, посмотрел на свои ноги.

— Я не знаю, что произошло, — сказал он. — Наверное, я уснул.

Другой коп подтвердил:

— Капитан, он спал,